Развратная сестренка. Андрей Андреев
Глава 1.
Я держал в руках серию фотографий Светика. Моей младшей, любимой сестренки. Формально двоюродной сестры по линии дяди Владимира, брата моей мамы. Но для меня, она всегда была и будет младшей сестренкой. Вот только глядя на ее фото, кроме кровного родства я ощущал совсем неправильные чувства. Смесь разврата и похоти проникли в мозг, и моя восставшая плоть была тому хорошим подтверждением. Причиной этому, был откровенный формат снимков. На многих она была полураздета, или почти голая. Долго не мог решить для себя, можно ли считать чулки и туфли за одежду.Я даже не знал, какие кадры заводили меня сильнее.
Вот она в желтых чулках, полусидит на кресле. Ножка на ножку, взгляд исподлобья, словно она охотница, а зритель походу ее жертва. Полосочки трусиков не видно, грудь прикрывает ладонью.
Еще кадр, и она стоит спиной, слегка выпятив п
попку. Ее голые ягодицы, потянутые и упругие, словно два сочных персика, в которые хочется вгрызться зубами. Голова в пол оборота, и один глаз прикрыт, словно она подмигивает. Показалось, что она меня видит, знает, я рассматриваю ее. Аж мурашки пробежались по коже.
— Вот так дела. Моя двоюродная сестра и такая развратница. Кто бы мог подумать?! — произнес я.
Быстро посмотрел по сторонам, не очень громко сообщил я этот секрет? Вроде нет, вот и хорошо.
- Развратная-развратная сестренка, - добавил я, только уже шепотом.
Ей только два месяца назад исполнилось восемнадцать лет. Мы отмечали её день рождения со всеми знакомыми. Наши семьи хорошо дружат, и мы до сих пор сохранили традицию отмечать дни рождения большой дружной компанией. Вспомнилось, какая она была красивая. Сделала себе пышную прическу с локонами завитушками, глазки и губки подкрасила в розовых тонах. Тот факт, что по жизни она практически не пользуется косметикой, придавал ее образу еще больше взрослости. Ну и платье, конечно же платье она выбрала белого цвета. Чуть ниже колен, воздушное, легкое как она сама. Я тогда ещё пошутил:
— Ну, прям, принцесса на выданье. Когда замуж собираешься, принцесса Светлана?
— Как позовут, так и сразу, Димка, — отшутилась она, весело подмигнув.
— Я тебе дам замуж. Рано ей ещё. Пусть для начала институт закончит, — встрял её папа Владимир, и показал кулак вначале дочери, а потом и мне.
Веселая и очень активная Светик никогда не отличалась скромностью. Лет с пятнадцати она все время встречалась то с одним, то с другим парнем. Но все это было довольно целомудренно. Мальчишки таскали за нее портфели, помогали с уроками. Никакого криминала, или перехода запрещенной территории не происходило, так как её родители строго следили за этим. Особенно отец Владимир. У нас в семье было принято открыто общаться на все темы, по этому мы все были в курсе, Светик растет в лучших традициях скромности и приличия. Облик моральности и подражанию.
Вернувшись взглядом к фото в стиле «ню», я понял — «не уследили»…
Из одежды на ней были только жёлтые чулки, и бомбезная прическа. Очень кстати похожа на ту, что была на ее дне рождения. Эти локоны завитушки уже возбуждали мое воображение. Я замечал в Светике не просо малышку, которую я привык в ней видеть, а девушку, взрослую вполне сформировавшуюся…
Не в силах сдерживать свою любопытство я с нескрываемым восторгом рассматривал ее тело. У неё была безумно аппетитная фигура. Стройная, точёная. А еще соски, эти маленькие, но аккуратные пуговки предательски торчали. Было заметно, что она слегка возбуждена. А может и не слегка. Между ног было гладко выбрито, и только поверх писечьки была небольшая интимная стрижка. Или у нее волосики еще не растут, и это просто пушек прикрывающий вход в святая-святых. Я готов был кончить прямо на улице, на эту порно актрису. И это была лишь одна фотография, из целой серии подобных. На всех были разные позы, образы. Светик то прикрывалась смущенно руками, приподнимая одну ножку, то наоборот она сидела на стуле и бесстыже расставляла свои длинные ножки…
Еще раз, пробежавшись взглядом на эротические фото моей двоюродной сестры Светланы, я спрятал эти откровения обратно в конверт.
- Это неправильно! У меня просто давно не было секса, - продолжил свою дурацкую привычку общаться сам с собой. – Дойду домой, сниму напряжение, потом решу, что делать с этим распутством…
Этот злосчастный конверт я получил по ошибке на почте. Забирал там письмо и почтальон отдал этот конверт для Светы. Я часто бываю дома у Светила, живем мы через дом, и почтальон Валентина Семеновна нас прекрасно знает. Для экономии времени она всегда передает наши письма, или посылки с теми кто пришел раньше. Все равно одна семья. В тот роковой день, была моя очередь. Для Светика пришла бандероль, в виде конверта. Зная, что моя сестренка не часто получает подобные посылки, во мне проснулся обычный интерес узнать, содержимое. Да, открыл я его от чистого любопытства. Каюсь. Ожидав увидеть там всё что угодно — я даже и представить не мог, что там могут быть фото голой Светы. Неужто, девочка решила стать эротической моделью?! И как она умудрилась заказать пересылку столь личных фото через почту?! Ну не дурочка, а?! И если б их вскрыл не я, а ее родители, к примеру. Чтобы они с ней сделали?! Вот о чем я думал, направляясь к дому Светика. Ну, я ей устрою взубчу! Паря в своем подсознании, даже не заметил саму Свету, которая шла мне на встречу.
Подойдя ко мне, она как обычно приобняла меня и поцеловала в щечку.
— Привет, Димка. Ты чё такой набундюженый? — спросила она.
— Аа… А, это ты. Прости. Задумался, — ответил я, не готовый к такой быстрой встрече, с этой экстрималкой эротического жанра.
— А ты откуда? Я на почту! Тебе там ничего не нужно? Могу по дороге сделать что-нибудь общественно полезное для своего любимого братика. Но не бесплатно! За поцелуй в щечку, и жвачку, — как обычно с задором произнесла Света.
— А я как раз оттуда, — ответил я. Как вести себя дальше я пока не знал, точнее не решил. Мне почему-то было неловко, словно это я голый на тех фото.
— А мне там ничего не пришло? Почтальон не говорила? — спросила она, заглядывая в мне в глаза, пытаясь по выражению лица определить заранее мой ответ.
— Пришло. Вот. Могу отдать тебе его не по таким расхитительски большим ценам. Обойдусь без поцелуя и жва… — и я достал из сумки конверт, но договорить не успел.
Увидев желанный квадратный бумажный пакет, она залилась краской и тут же его выхватила. С ее молниеносной реакцией, ей бы в трамваях карманником подрабатывать. Секунда дела, и конверт уже у нее. Я даже моргнуть не успел. Конечно же, Светик заметила, что конверт был вскрыт. Но мне не было стыдно. Сама виновата, сестренка! Раньше-то у нас секретов таких не было…
— Ты что его открывал? Ты видел, что там внутри? — грозно спросила она, нахмурив бровки.
— Видел, — коротко ответил я, все еще обдумывая как себя вести дальше.
— Да как ты мог?! Предатель… Вот кто тебе разрешал?! Блин, ну кто тебя просил? — она ударила меня рукой по груди.
- Ай… - запищала она от боли.
Шлепнул ее по заднице. Нечего на мне срывать злость. Видно мало дал. Светик сжала руки в кулачки и принялась барабанить ими мою грудь, словно я боксерская груша. Удары были не то чтоб, сильными, но они меня немного отрезвили, и тут в чувство начал приходить и я. То есть, она ещё и поругать меня надумала? Ну, уж нет!
— Слышишь, Светок. А ты часом не офигела?! — я взял её под руку, и отвел подальше от случайных прохожих.
Во-первых, я был старше её на пять лет. А мне казалось, что иногда она забывалась, принимая меня за своего ровесника. Во вторых, она сама виновата, что ждала получение таких фото через почту. Сама виновата! Лучше бы я вообще не ходил на эту долбанную почту сегодня. В третьих, что за разврат и пошлятину она устроила на этих фото? Приличные девочки так никогда не поступят, а до этого дня я думал, что моя сестренка не может увлекаться подобной похабщиной.
Оказавшись в более тихом месте, я продолжил:
— Это что за фото? Мама с папой в курсе, что за фотосессии ты тут устраиваешь? Отвечай, маленькая ты негодница! - указательным пальцем я тыкал в сторону конверта.— Строишь из себя тут… белую и пушистую, всё время... Слышал я как ты клянчишь машину у папы. Я понимаю, что у него свой салон, но не рановато ли ты замахнулась на вождение? И с учебой успехи, и на олимпиаду по географии ты участвуешь, и на танцах к выступлению готовишься. Света то, Света сё… И нет у Светика косяков, а тут вот оно что… Не думаю, что теперь он тебе купит твою розовую мечту. Пожизненное передвижение на своих двух, это самое мягкое наказание, которое можно для тебя придумать! — как можно грознее сказал я.
Молчала, слушая меня. Словно в рот воды набрала, даже щеки надула. Готовиться высказать, речь готовит. Спустя минуту и ее прорвало:
— Димка! Ты не посмеешь… Ты же никому не скажешь?! Слышишь. Никто не должен знать про эти фото. Я тебя прошу! Отец меня убьёт… — сказала Света.
Похоже, до неё с некоторым запозданием, но начало доходить с кем она разговаривает. Да, ее судьба в моих руках. Давно нужно было более плотно заняться воспитанием этот занозы в одном месте.
— Сейчас разберемся. Пошли, сядем на лавочку и для начала ты мне честно расскажешь, зачем тебе вообще такие снимки? — произнёс я.
Мы направились к лавочкам. Правда не сразу. Эта пигалица по дороге хотела еще и мороженное прикупить. Видите ли ее это должно успокоить. А меня? Что меня теперь успокоит? Хорошо что, отвлекшись на выяснение отношений мой отросток немного успокоился. Ларек был рядом, но я не позволил отвлекаться на лизание белой субстанции в стаканчике. Это могло плохо закончится. Немного подувшись, Светик принялась уговаривать меня замять наш инцидент:
— Может, ты просто обо всем забудешь? И никому ничего не расскажешь? Ты же любишь свою любимую сестричку?! Да, я знаю, что любишь. Дима, Димочка, Димасик.. — и Света приблизилась ко мне, приобняла, как делала очень часто.
А ее карие глазки такие добренькие, и такие милые, и молящие уступить, понять, и сделать, как она просит. Ну, точно малышка. Знает, что нужно давить на жалось и я растаю. Но, нет, Светик! Так не пойдет. Это все было раньше. Теперь ты взрослая девочка, доказав это подобным поступком, а значит теперь я буду вести диалог с тобой как со взрослой. Выпутываясь из её объятий, я произнес:
— Светик перестань. Ты и представить не можешь, сколько грязных мыслей в отношении тебя сейчас разрывают мою голову. Или ты сейчас же мне всё рассказываешь, или я иду к тебе домой в гости на чай с тортиком. И тогда я твоей попке не завидую. Можешь сразу с улицы хворостинку подобрать покрепче. Думаю, пороть тебя будут долго, по делу, и это будет очень-очень больно...
Света закатила глаза, живо представив, как её папа может, выпороть за такой поступок. Я знал, о чем говорю. Мама никогда не поднимала на дочь руку. Отец, со своим горячим темпераментом наоборот. Похоже, что словесно договариваться он просто не умел. Начиная с первого класса, он порол её ремнем за любые проступки. Вначале думаю не порол, а больше поглаживал, поучая вздорный характер неугомонной бестии, но с возрастом его упор на больность ударов значительно рос. Видно поэтому всем многочисленным родственникам, со стороны — Света казалась золотым ребёнком. Воспитанная, послушная. Знали бы они, что за этим стоит жёсткое воспитание со стороны отца. А точнее его ремень. Она ненавидела его всеми силами. Ремень разумеется. Хорошо, что последние два года он не снимал при этом её трусики. Это было уже хоть не так постыдно и унизительно.
Я прекрасно знал о том, что её так воспитывают. Так получилось, что однажды мне посчастливилось, присутствовать при такой экзекуции. За провинность в виде разбитой сервизной тарелки — её отец решил не ждать пока я уйду. Он без лишних слов отвел дочь в гостиную, и приказал лечь на пуфик, потом задрать платье. Я был в шоке от услышанного, даже ком в горле застрял. Меня никогда не били дома, и я думал что тем девочек тем более не воспитывают подобным образом. Светик тоже опешила, от прямолинейности отца.
— Пап. Тут же Димка. Давай когда он уйдет? — прошептала она.
— А ну быстро я сказал! Руки из жопы растут, теперь по этой жопе и получишь. Будешь внимательнее в следующий раз. Ты же знаешь, что это любимый сервиз мамы. И помнишь, каким образом тебя наказывают за все твои косяки. Так что не выступай. Быстро на пуфик, негодница, — скомандовал злой хозяин дома.
Вот с того времени в моем лексиконе появилось новое слово «косяк» И это всегда было синонимом Светкиной голой попки в тот день. И как она себя при этом вела.
— Дим. Отвернись, — жалобно попросила Света.
— Пусть смотрит. Пусть видит, ты только так понимаешь, что и как делать. Маленькая дрянь! Сколько раз тебе говорил, нужно быть аккуратнее. Почему только у тебя все всегда из рук валиться? — сказал отец Светы.
- Я не специально-же! – протестовала Света.
Под строгим взглядом отца, она опустилась животом на пуфик, приняв позу для наказания.
- А дальше? – спросил отец, снимая ремень со штанов.
Света поняла без уточнений, что нужно сделать дальше. Очень медленно приспустила шорты, демонстрируя свои трусики с зайчиками. Смотреть на то, как мою сестренку поставили в такую позу, и похоже собирались хорошенько отшлепать одновременно пугало, ведь ей будет больно, но с тем же притягивало мое внимание.
- И трусы! – добавил грубый бас отца.
- Да, папа, - лишь смогла выдавить Света, боясь гнева папы Владимира, больше, нежели чувства унижения от моего присутствия.
Приспустив трусики, папа начал хлестать ее вначале белоснежную попку, а потом и розовую, от безжалостного ремня.
- Ай… Ай… Ау… - слышались стоны моей сестренки.
Мне было очень ее жаль, ведь я прекрасно понимал такие удары очень болезненные. Еще я был горд ее выдержкой. Все десять ударов она стойко терпела. Да, стоны были, но слез не было. А ведь она была мелкой, хрупкой девчонкой. Но кроме этих чувств было еще что-то. Я не испытывал возбуждения, но мне было приятно рассматривать ее интимные места. Это было чем-то запретным, но весьма сладким занятием.
Потом она мне разоткровенничалась, и рассказала, что подобные наказания в их семье часто практикуют. За более мелкие проступки, так называемые «косячки» ее ставили в угол, на горох. Запрет на просмотр телевизора, это вообще были цветочки. Хотя при этом в приятные моменты те же родители были более чем щедры, на подарки, и тому подобное. Такая смесь воспитания методом кнута и пряника выходила. Дальше Светка призналась, что та порка, которую я наблюдал, была самой унизительной для нее. Мало того, что причина для этого была, мягко говоря, преувеличенная. Она, скорее всего, просто попала под горячую руку. Так ещё и присутствие её двоюродного брата, то-есть меня, было очень не кстати. В тот момент она больше всего хотела провалиться сквозь землю. Жаль, не было такой возможности.
Вспомнив в красках ту сцену, она мигом ответила мне:
— Только не говори ничего папе. Я всё тебе расскажу… — очень импульсивно и громко ответила она.
Вот он, рефлекс Павлова в действии. Было достаточно только вспомнить про боль, как она сразу стала покладистой и услужливой.
Сестренка
В тот вечер, когда все это началось, я сидел дома со своей сестренкой, а нашей мамы еще не было дома. Я взял у друга новую видеокассету и рассчитывал спокойно ее посмотреть. Элли была наверху и занималась чем-то, запершись у себя в комнате.
Я притащил видеоплеер к себе в комнату и подключил его к телевизору. Мне предстоял час интимных развлечений. Видео не оставляла никакого простора для воображения: симпатичная маленькая девочка, примерно того же возраста, что и Элли, и четырнадцатилетний подросток, пытающийся стянуть с нее трусики. Она сопротивлялась, трясла головой и вырывалась у него из рук. Тут ему удалось схватить ее, не оставив возможности сопротивляться, и, воспользовавшись этим, он стянул с нее почти что прозрачные трусики и бросил их на пол. Она все еще трясла головой из стороны в сторону, когда он силой развел ей ноги и направил свой большой набухший член в ее складочки. Мне была хорошо видна ее голая, совершенно безволосая писька, и это меня сильно возбуждало.
Мой пятидюймовый член тоже затвердел от возбуждения, и я поглаживал его через джинсы. Я уже собрался расстегнуть ширинку, как услышал позади себя какой-то шорох. Я быстро обернулся и увидел свою сестренку, невинную крошку тремя годами младше меня, стоявшую у двери, уставившись на экран. Схватив пульт, я остановил фильм, но было уже поздно.
Ух ты! Где это ты раздобыл? - спросила она без следа смущения.
Не твое дело. Это не для маленьких девочек. - сказал я, стараясь скрыть смущение и прикрыв набухший член рукой.
Ей столько же лет, сколько и мне, - обиженно заявила моя сестренка. Так почему ей можно быть на видео, а мне смотреть нельзя?
Потому что она - не моя сестренка - да и вообще, я тебя не приглашал. Нужно было постучать, поняла?
Я стучала. Только ты был слишком возбужден этим грязным фильмом, чтобы услышать.
Я не был возбужден, - сказал я, сильно покраснев. - Ты, наверное, стучала очень тихо, и я, между прочим, не разрешал тебе входить.
Ты выглядел возбужденным, когда гладил свою штуку. - Я взглянул на нее, одновременно изумленный и смущенный, и покорно спросил:
И чего ты хочешь?
Досмотреть пленку, - ответила она. - Позволь мне остаться и посмотреть фильм вместе с тобой.
Не может быть и речи - ты еще маленькая, - сказал я строго.
Мне кажется, мама не знает, что ты смотришь такие фильмы. Или что играешь с собой, - добавила она.
Я уставился на ее невинное личико вытаращив глаза, решив, что она угрожает мне.
Не беспокойся - я не собираюсь ей говорить, - мягко проговорила она. Ну, пожалуйста, разреши посмотреть это с тобой. Если ты будешь играть с собой, я не возражаю.
Мысль о том, что моя сестренка будет смотреть со мной порнуху, довольно-таки сильно возбуждала. Моя сестренка была маленькой и красивой, такой хрупкий ребенок с огромными глазами: Мой похотливый взгляд скользил по ее телу, по ее детским грудкам, просвечивающим через тонкий хлопок омалевшей маечки: это были всего лишь маленькие бугорки, но они выглядели больше, потому что она была такой маленькой - ее макушка только-только достигала мне груди. И хотя она выглядела, как маленькая девочка, внезапно она показалась мне очень сексуальной. Можно даже сказать, что она была куда привлекательнее, чем девочка на видео. Я никогда не думал о сестренке в сексуальном плане, но тут я понял, что ее тело уже начало принимать женские очертания, и мысль о том, чтобы кончить, пока она находится в той же комнате, вдруг возбудила меня. Но все же необходимо было убедить ее, что я делаю ей огромное одолжение, и, наконец, я сказал:
Ну, хорошо, ты можешь посмотреть фильм вместе со мной, но ты будешь делать все, что я скажу.
Ладно. Что я должна делать?
Иди приготовь постель. Если мама вдруг придет, ты быстро заберешься в кровать и притворишься, что давно уже спишь.
Перемотай на начало, пока я стелю, - попросила она.
Давай быстрее. Я не собираюсь сидеть тут целую ночь.
Я не долго, - она запрыгнула мне на колени и поцеловала в щеку. Обняв меня за шею, она выгнулась, прижавшись ко мне всем телом. Ее попка прижалась к моему напряженному члену, и я был уверен, что она это тоже почувствовала, но виду не подала. Она даже немного поерзала у меня на коленях, еще сильнее прижимаясь к члену. Я неохотно снял ее с колен и велел пошевеливаться.
Она вернулась через пару минут. Ее ночнушка была не длиннее маечки, и было очевидно, что никакого лифчика она тоже не одела. Ее розовые трусики выглядывали из-под ночнушки, и я понял, что она так же возбуждена предстоящим просмотром, как и я.
Я запустил видео и сел рядом с ней. Она растянулась на кровать лицом вниз, немного раздвинув ножки и согнув колени. Когда она лежала вот так, на животе, болтая ступнями в воздухе, ее ночнушка, и так очень короткая, еще больше задралась, обнажив белые бедра и розовые трусики. Ее округлая попка была хорошо видна через тонкую ткань, и это меня еще больше возбуждало. Я как бы случайно положил руку ей на бедро, она взглянула на меня, но ничего не сказала.
Ее взгляд был прикован к телеэкрану, хотя временами она поглядывала на меня - проверить, смотрю ли я. Я, конечно, смотрел:, но, когда она отворачивалась, я смотрел только на ее маленькое сексуальное тело, - и возбуждался все больше с каждой минутой. Я пытался себе напомнить, что это ведь моя маленькая сестренка, и что не следует даже думать о том, чтобы сделать с ней то, что делает тот парень с девочкой на видео. Я знал, что она никогда мне этого не позволит, - и все же мечтал о том, как буду погружать мой член в ее детское влагалище и оттрахаю ее:
Я чуть-чуть сдвинул свою руку, но на была так увлечена видео, что, кажется, ничего не замечала. Когда я просунул ладонь между ее ляжками и тихонько сжал их, она не вырвалась и ничего не сказала. Моя рука немного дрожала, когда я медленно гладил ее бедра изнутри, - она была возбуждена, но возбуждена видеофильмом: глаза широко раскрылись, дыхание участилось. Поглаживая нежную и гладкую кожу, я продвинул руку еще выше, и она немного дернулась, когда я достиг ее промежности.
Разве ты не собирался играть с собой? -спросила она как ни в чем не бывало.
Я держал в руках серию фотографий Светика. Моей младшей, любимой сестренки. Формально двоюродной сестры по линии дяди Володи, брата моей мамы. Но для меня, она всегда была и будет младшей сестренкой. Вот только глядя на ее фото, кроме кровного родства я ощущал совсем неправильные чувства. Смесь разврата и похоти проникли в мозг, и моя восставшая плоть была тому хорошим подтверждением. Причиной этому, был откровенный формат снимков. На многих она была полураздета, или почти голая. Долго не мог решить для себя, можно ли считать чулки и туфли за одежду.Я даже не знал, какие кадры заводили меня сильнее.
Вот она в желтых чулках, полусидит на кресле. Ножка на ножку, взгляд исподлобья, словно она охотница, а зритель походу ее жертва. Полосочки трусиков не видно, грудь прикрывает ладонью.
Еще кадр, и она стоит спиной, слегка выпятив попку. Ее голые ягодицы, потянутые и упругие, словно два сочных персика, в которые хочется вгрызться зубами. Голова в пол оборота, и один глаз прикрыт, словно она подмигивает. Показалось, что она меня видит, знает, я рассматриваю ее. Аж мурашки пробежались по коже.
— Вот так дела. Моя двоюродная сестра и такая развратница. Кто бы мог подумать?! — произнес я.
Быстро посмотрел по сторонам, не очень громко сообщил я этот секрет? Вроде нет, вот и хорошо.
- Развратная-развратная сестренка, - добавил я, только уже шепотом.
Ей только два месяца назад исполнилось восемнадцать лет. Мы отмечали её день рождения со всеми знакомыми. Наши семьи хорошо дружат, и мы до сих пор сохранили традицию отмечать дни рождения большой дружной компанией. Вспомнилось, какая она была красивая. Сделала себе пышную прическу с локонами завитушками, глазки и губки подкрасила в розовых тонах. Тот факт, что по жизни она практически не пользуется косметикой, придавал ее образу еще больше взрослости. Ну и платье, конечно же платье она выбрала белого цвета. Чуть ниже колен, воздушное, легкое как она сама. Я тогда ещё пошутил:
— Ну, прям, принцесса на выданье. Когда замуж собираешься, принцесса Светлана?
— Как позовут, так и сразу, Димка, — отшутилась она, весело подмигнув.
— Я тебе дам замуж. Рано ей ещё. Пусть для начала институт закончит, — встрял её папа Владимир, и показал кулак вначале дочери, а потом и мне.
Веселая и очень активная Светик никогда не отличалась скромностью. Лет с пятнадцати она все время встречалась то с одним, то с другим парнем. Но все это было довольно целомудренно. Мальчишки таскали за нее портфели, помогали с уроками. Никакого криминала, или перехода запрещенной территории не происходило, так как её родители строго следили за этим. Особенно отец Владимир. У нас в семье было принято открыто общаться на все темы, по этому мы все были в курсе, Светик растет в лучших традициях скромности и приличия. Облик моральности и подражанию.
Вернувшись взглядом к фото в стиле «ню», я понял — «не уследили»…
Из одежды на ней были только жёлтые чулки, и бомбезная прическа. Очень кстати похожа на ту, что была на ее дне рождения. Эти локоны завитушки уже возбуждали мое воображение. Я замечал в Светике не просо малышку, которую я привык в ней видеть, а девушку, взрослую вполне сформировавшуюся…
Не в силах сдерживать свою любопытство я с нескрываемым восторгом рассматривал ее тело. У неё была безумно аппетитная фигура. Стройная, точёная. А еще соски, эти маленькие, но аккуратные пуговки предательски торчали. Было заметно, что она слегка возбуждена. А может и не слегка. Между ног было гладко выбрито, и только поверх писечьки была небольшая интимная стрижка. Или у нее волосики еще не растут, и это просто пушек прикрывающий вход в святая-святых. Я готов был кончить прямо на улице, на эту порно актрису. И это была лишь одна фотография, из целой серии подобных. На всех были разные позы, образы. Светик то прикрывалась смущенно руками, приподнимая одну ножку, то наоборот она сидела на стуле и бесстыже расставляла свои длинные ножки…
Еще раз, пробежавшись взглядом на эротические фото моей двоюродной сестры Светланы, я спрятал эти откровения обратно в конверт.
- Это неправильно! У меня просто давно не было секса, - продолжил свою дурацкую привычку общаться сам с собой. – Дойду домой, сниму напряжение, потом решу, что делать с этим распутством…
Этот злосчастный конверт я получил по ошибке на почте. Забирал там письмо и почтальон отдал этот конверт для Светы. Я часто бываю дома у Светила, живем мы через дом, и почтальон Валентина Семеновна нас прекрасно знает. Для экономии времени она всегда передает наши письма, или посылки с теми кто пришел раньше. Все равно одна семья. В тот роковой день, была моя очередь. Для Светика пришла бандероль, в виде конверта. Зная, что моя сестренка не часто получает подобные посылки, во мне проснулся обычный интерес узнать, содержимое. Да, открыл я его от чистого любопытства. Каюсь. Ожидав увидеть там всё что угодно — я даже и представить не мог, что там могут быть фото голой Светы. Неужто, девочка решила стать эротической моделью?! И как она умудрилась заказать пересылку столь личных фото через почту?! Ну не дурочка, а?! И если б их вскрыл не я, а ее родители, к примеру.