Предварительные замечания. Понятие древнерусская литература обозначает в строгом терминологическом значении литературу восточных славян XI - XIII вв. до их последующего разделения на русских, украинцев и белорусов. С XIV в. отчетливо проявляются особые книжные традиции, приведшие к образованию русской (великорусской) литературы, а с XV в. - украинской и белорусской. В филологии понятие древнерусская литература используется традиционно применительно ко всем периодам в истории русской литературы XI - XVII вв.
Все попытки отыскать следы восточнославянской литературы до крещения Руси в 988 г. окончились неудачей. Приводимые доказательства представляют собой или грубые подделки (языческая летопись " Влесова книга ", обнимающая огромную эпоху с IX в. до нашей эры по IX в. нашей эры включительно), или несостоятельные гипотезы (так называемая " Летопись Аскольда " в Никоновском своде XVI в. среди статей 867-89 гг.). Сказанное вовсе не означает, что в дохристианской Руси полностью отсутствовала письменность. Договоры Киевской Руси с Византией 911, 944 и 971 гг. в составе " Повести временных лет " (если принять доказательства С. П. Обнорского) и археологические находки (надпись из обжига на гнЈздовской корчаге первых десятилетий или не позднее середины X в., новгородская надпись на деревянном замке-цилиндре, по предположению В. Л. Янина, 970-80) показывают, что в X в., еще до крещения Руси, кириллическое письмо могло использоваться в официальных документах, государственном аппарате и быту, постепенно подготавливая почву для распространения письменности после принятия христианства в 988 г.
§ 1. Возникновение древнерусской литературы
§ 1.1. Фольклор и литература. Предшественником древнерусской литературы был фольклор, распространенный в средневековье во всех слоях общества: от крестьян до княжеско-боярской аристократии. Задолго до христианства это была уже litteratura sine litteris, литература без букв. В письменную эпоху фольклор и литература со своими жанровыми системами существовали параллельно, взаимно дополняли друг друга, иногда вступая в тесное соприкосновение. Фольклор сопровождал древнерусскую литературу на протяжении всей ее истории: от летописания XI - начала XII в. (см. § 2.3) до " Повести о Горе-Злочастии " переходной эпохи (см. § 7.2), хотя в целом слабо отразился в письменности. В свою очередь и литература воздействовала на фольклор. Самый яркий пример этого - духовные стихи, народные песни религиозного содержания. Они испытали сильное влияние церковно-канонической литературы (библейских и богослужебных книг, житий святых и т. п.) и апокрифов. Духовные стихи сохраняют яркий отпечаток двоеверия и представляют собой пеструю смесь христианских и языческих представлений.
§ 1.2. Крещение Руси и начало " учения книжного ". Принятие христианства в 988 г. при великом князе Киевском Владимире Святославиче ввело Русь в орбиту влияния византийского мира. После крещения в страну была перенесена от южных и в меньшей степени от западных славян богатая старославянская книжность, созданная солунскими братьями Константином Философом, Мефодием и их учениками во второй половине IX-X в. Огромный корпус переводных (в основном с греческого) и оригинальных памятников включал в себя библейские и богослужебные книги, патристику и церковно-учительную литературу, догматико-полемические и юридические сочинения и т. д. Этот книжный фонд, общий для всего византийско-славянского православного мира, обеспечивал внутри него сознание религиозного, культурного и языкового единства на протяжении столетий. От Византии славяне усвоили по преимуществу церковно-монастырскую книжную культуру. Богатая светская литература Византии, продолжавшая традиции античной, за немногими исключениями не была востребована славянами. Южнославянское влияние в конце X - XI в. положило начало древнерусской литературе и книжному языку.
Древняя Русь последней из славянских стран приняла христианство и познакомилась с кирилло-мефодиевским книжным наследием. Однако в удивительно короткие сроки она превратила его в свое национальное достояние. По сравнению с другими православными славянскими странами Древняя Русь создала значительно более развитую и жанрово многообразную национальную литературу и неизмеримо лучше сохранила общеславянский книжный фонд.
§ 1.3. Мировоззренческие принципы и художественный метод древнерусской литературы. При всем своеобразии древнерусская литература обладала теми же основными признаками и развивалась по тем же общим законам, что и другие средневековые европейские литературы. Ее художественный метод был обусловлен особенностями средневекового мышления. Его отличали теоцентризм - вера в Бога как первопричину всякого бытия, блага, премудрости и красоты; провиденциализм, по которому ход всемирной истории и поведение каждого человека определяется Богом и является осуществлением его заранее намеченного плана; понимание человека как создания по образу и подобию Божьему, наделенного разумом и свободной волей в выборе добра и зла. В средневековом сознании мир раздваивался на небесный, высший, вечный, не доступный осязанию, открывающийся избранным в миг духовного озарения (" еже плотными очима не зрится, но духом и умом внемлется "), и земной, низший, временный. Этот слабый отблеск духовного, идеального мира содержал образы и подобия божественных идей, по которым человек познавал Творца. Средневековое мировидение предопределило в конечном счете художественный метод древнерусской литературы, религиозно-символический в своей основе.
Древнерусская литература проникнута христианским моралистическим и дидактическим духом. Подражание и уподобление Богу понимались как высшая цель человеческой жизни, а служение ему рассматривалось как основа нравственности. Литература Древней Руси имела ярко выраженный исторический (и даже фактографический) характер и долгое время не допускала художественного вымысла. Ей были свойственны этикетность, традиционность и ретроспективность, когда действительность оценивалась исходя из представлений о прошлом и событий священной истории Ветхого и Нового Заветов.
§ 1.4. Жанровая система древнерусской литературы. В древнерусскую эпоху исключительно большое значение имели литературные образцы. Такими считались прежде всего переводные церковнославянские библейские и богослужебные книги. Образцовые произведения содержали риторические и структурные модели разных типов текстов, определяли собой письменную традицию, или, иначе говоря, кодифицировали литературно-языковую норму. Они заменяли собой грамматики, риторики и другие теоретические руководства по искусству слова, распространенные в средневековой Западной Европе, но долгое время отсутствовавшие на Руси . Читая церковнославянские образцы, постигали тайны литературной техники многие поколения древнерусских книжников. Средневековый автор постоянно обращался к образцовым текстам, использовал их словарь и грамматику, возвышенные символы и образы, фигуры речи и тропы. Освященные седой стариной и авторитетом святости, они казались незыблемыми и служили мерилом писательского мастерства. Это правило составляло альфу и омегу древнерусского творчества.
Белорусский просветитель и гуманист Франциск Скорина доказывал в предисловии к Библии (Прага, 1519), что книги Ветхого и Нового Заветов являются аналогом "семи сво-бод-ных искусств", составлявших основу средневекового западноевропейского образования. Грамматике учит Псалтирь, логике, или диалекти-ке, - Книга Иова и Послания апостола Павла, ритори-ке - творения Соломона, музыке - библейские песнопе-ния, арифметике - Книга Числ, геометрии - Книга Иисуса На-вина, астрономии - Книга Бытия и другие священные тек-с-ты.
Библейские книги воспринимались и как идеальные жанровые образцы. В Изборнике 1073 г. - древнерусской рукописи, восходящей к переводному с греческого сборнику болгарского царя Симеона (893-927), в статье "отъ апостольскыихъ уставъ" утверждается, что эталоном историко-повествовательных произведений являются Книги Царств, примером в жанре церковных песнопений служит Псалтирь, образцовые "хитростьныя и творитвьныя" сочинения (то есть относящиеся к письменности мудрых и поэтические) - это учительные Книги Иова и Притчей Соломоновых. Почти четыре столетия спустя, около 1453 г., тверской инок Фома назвал в " Слове похвальном о великом князе Борисе Александровиче " образцом историко-повествовательных произведений Книги Царств, эпистолярного жанра - апостольские послания, а "душиспасителных книг" - жи-тия.
Такие представления, пришедшие на Русь из Византии, были распространены по всей средневековой Европе. В предисловии к Библии Франциск Скорина отослал желающих "ведати о военных " и " о богатырских делехъ" к Книгам Судей, заметив при этом, что они более правдивы и полезны, чем "Александрия" и "Троя" - средневековые романы с приключенческими сюжетами об Александре Македонском и Троянской войне, известные на Руси (см. § 5.3 и § 6.3). Между прочим, то же самое у М. Сервантеса говорит каноник, убеждая Дон Кихота оставить сумасбродства и взяться за ум: " Если... вас потянет к книгам о подвигах и о рыцарских поступках, то откройте Священное Писание и прочтите Книгу Судей: здесь вы найдете великие и подлинные события и деяния столь же истинные, сколь и отважные " (часть 1, 1605).
Иерархия церковных книг, как ее понимали в Древней Руси, изложена в предисловии митрополита Макария к Великим Минеям Четиим (закончены ок. 1554). Памятники, составлявшие ядро традиционной книжности, расположены в строгом соответствии с их местом на иерархической лестнице. Ее верхние ступени занимают наиболее почитаемые библейские книги с богословскими толкованиями. На вершине книжной иерархии находится Евангелие, вслед за которым идут Апостол и Псалтирь (которая в Древней Руси использовалась и как учебная книга - по ней учились читать). Далее следуют творения отцов церкви: сборники сочинений Иоанна Златоуста "Златоструй", "Маргарит", "Злато-уст", произведения Василия Великого, слова Григория Богослова с толкованиями митрополита Никиты Ирак-лий-ского, "Пандекты" и "Тактикон" Никона Черногорца и др. Следующий уровень составляет ораторская проза со своей жанровой подсистемой: 1) слова пророческие, 2) апостольские, 3) святоотеческие, 4) праздничные, 5) похвальные. На последней ступени находится агиографическая литература с особой жанровой иерархией: 1) жития мученические, 2) преподоб-ниче-ские, 3) патерики Азбучный, Иерусалимский, Египетский, Синайский, Скитский, Киево-Печерский, 4) жития русских святых, канонизированных соборами 1547 и 1549 гг.
Древнерусская жанровая система, сложившись под влиянием византийской, перестраивалась и развивалась на протяжении семи веков своего существования. Тем не менее она сохранилась в своих основных чертах вплоть до Нового времени.
§ 1.5. Литературный язык Древней Руси. Вместе со старославянскими книгами на Русь в конце X-XI в. был перенесен старославянский язык - первый общеславянский литературный язык, наднациональный и международный, созданный на болгаро-македонской диалектной основе в процессе переводов церковных книг (главным образом, греческих) Константином Философом, Мефодием и их учениками во второй половине IX в. в западно- и южнославянских землях. С первых лет своего существования на Руси старославянский язык стал приспосабливаться к живой речи восточных славян. Под ее влиянием одни специфические южнославянизмы были вытеснены русизмами из книжной нормы, а другие - стали допустимыми вариантами в ее пределах. В результате адаптации старославянского языка к особенностям древнерусской речи сложился местный (древнерусский) извод церковнославянского языка. Его становление было близко к завершению во второй половине XI в., как показывают древнейшие восточнославянские памятники письменности: Остромирово Евангелие (1056-57), Архангельское Евангелие (1092), новгородские служебные Минеи (1095-96, 1096, 1097) и другие современные им рукописи.
Языковая ситуация Киевской Руси различно оценивается в работах исследователей. Одни из них признают существование двуязычия, при котором разговорным языком был древнерусский, а литературным - церковнославянский (по происхождению старославянский), лишь постепенно русифицировавшийся (А. А. Шахматов). Противники этой гипотезы доказывают самобытность литературного языка в Киевской Руси, крепость и глубину его народной восточнославянской речевой основы и, соответственно, слабость и поверхностность старославянского влияния (С. П. Обнорский). Существует компромиссная концепция двух типов единого древнерусского литературного языка: книжно-славянского и народно-литературного, широко и разносторонне взаимодействовавших между собою в процессе исторического развития (В. В. Виноградов). Согласно теории литературного двуязычия, в Древней Руси существовало два книжных языка: церковнославянский и древнерусский (этой точке зрения был близок Ф. И. Буслаев, а затем ее развивали Л. П. Якубинский и Д. С. Лихачев).
В последние десятилетия XX в. большую известность получила теория диглоссии (Г. Хютль-Фольтер, А. В. Исаченко, Б. А. Успенский). В отличие от двуязычия при диглоссии функциональные сферы книжного (церковнославянского) и некнижного (древнерусского) языков строго распределены, почти не пересекаются и предполагают обязательную оценку говорящими своих идиомов по шкале " высокий - низкий ", " торжественный - обыденный ", " церковный - светский ". Церковнославянский, например, будучи литературным и литургическим языком, не мог служить средством разговорного общения, а у древнерусского это была одна из основных функций. При диглоссии церковнославянский и древнерусский воспринимались в Древней Руси как две функциональные разновидности одного языка. Существуют и другие взгляды на происхождение русского литературного языка, однако все они являются дискуссионными. Очевидно, что древнерусский литературный язык формировался с самого начала как язык сложного состава (Б. А. Ларин, В. В. Виноградов) и органически включал в себя церковнославянские и древнерусские элементы.
Уже в XI в. складываются разные письменные традиции и появляется деловой язык, древнерусский по происхождению. Это был особый письменный, но не литературный, не собственно книжный язык. На нем составлялись официальные документы (грамоты, челобитные и т. д.), юридические кодексы (например, " Русская Правда ", см. § 2.8), велось приказное делопроизводство в XVI - XVII в. По-древнерусски также писались тексты бытового содержания: берестяные грамоты (см. § 2.8), надписи-граффити, прочерченные острым предметом на штукатурке древних зданий, главным образом церквей, и др. На первых порах деловой язык слабо взаимодействовал с литературным. Однако со временем некогда четкие границы между ними стали разрушаться. Сближение литературы и деловой письменности проходило взаимно и ярко проявилось в целом ряде произведений XV I -XVII вв.: " Домострое ", посланиях Ивана Грозного, сочинении Григория Котошихина " О России в царствование Алексея Михайловича ", " Повести о Ерше Ершовиче ", " Калязинской челобитной " и др.
§ 2. Литература Киевской Руси
(XI - первая треть XII века)
§ 2.1. Древнейшая книга Руси и первые памятники письменности. " Учение книжное ", начатое Владимиром Святославичем, быстро добилось значительных успехов. Древнейшей книгой Руси из числа сохранившихся является Новгородский кодекс (не позднее 1-й четв. XI в.) - триптих из трех навощеных дощечек, найденный в 2000 г. во время работ Новгородской археологической экспедиции. Помимо основного текста - двух псалмов, кодекс содержит " скрытые " тексты, процарапанные по дереву или сохранившиеся в виде слабых отпечатков на дощечках под воском. Среди " скрытых " текстов, прочитанных А. А. Зализняком, особенно интересно не известное ранее сочинение из четырех отдельных статей о постепенном движении людей от тьмы язычества через ограниченное благо закона Моисеева к свету учения Христова (тетралогия "От язычества к Христу ").
В 1056-57 гг. была создана старейшая из сохранившихся точно датированных славянских рукописей - Остромирово Евангелие с послесловием книгописца диакона Григория. Григорий вместе с помощниками переписал и украсил книгу за восемь месяцев для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа), откуда и происходит название Евангелия. Рукопись роскошно украшена, написана крупным каллиграфическим уставом в два столбца и является замечательным образцом книгописного искусства. Из других древнейших точно датированных рукописей следует назвать переписанный в Киеве философско-дидактический Изборник 1073 г. - богато украшенный фолиант, содержащий более 380 статей 25 авторов (в том числе сочинение "О образех", о риторических фигурах и тропах, византийского грамматика Георгия Хировоска, ок. 750-825), небольшой и скромный Изборник 1076 г., переписанный в Киеве писцом Иоанном и, возможно, им составленный в основном из статей религиозно-нравоучительного содержания, Архангельское Евангелие 1092 г., переписанное на юге Киевской Руси, а также три новгородских списка служебных Миней: на сентябрь - 1095-96 гг., на октябрь - 1096 г. и на ноябрь - 1097 г.
Этими семью рукописями исчерпываются сохранившиеся древнерусские книги XI в., в которых указано время их создания. Остальные древнерусские рукописи XI в. или не имеют точных дат, или сохранились в более поздних списках списках. Так, дошла до нашего времени в списках не ранее XV в. книга 16 ветхозаветных пророков с толкованиями, переписанная в 1047 г. новгородским попом, имевшим " мирское " имя Упырь Лихой. (В Древней Руси обычай давать два имени, христианское и " мирское ", был распространен не только в миру, ср. имя посадника Иосифа-Остромира, но также среди духовенства и монашества.)
§ 2.2. Ярослав Мудрый и новый этап в развитии древнерусской литературы. Просветительская деятельность Владимира Святославича была продолжена его сыном Ярославом Мудрым († 1054), окончательно утвердившимся на киевском престоле в 1019 г. после победы над Святополком (см. § 2.5). Правление Ярослава Мудрого ознаменовалось внешнеполитическими и военными успехами, налаживанием широких связей со странами Западной Европы (в том числе и династических), стремительным подъемом культуры и широким строительством в Киеве, переносившим на Днепр по крайней мере по имени главнейшие святыни Константинополя (Софийский собор, Золотые ворота и др.).
При Ярославе Мудром возникла " Русская Правда " (см. § 2.8), велось летописание и, по мнению А. А. Шахматова, около 1039 г. при митрополичьей кафедре в Киеве был составлен Древнейший летописный свод. В киевской митрополии, административно подчиненной патриарху Константинопольскому, Ярослав Мудрый стремился выдвинуть своих людей на высшие церковные должности. При его поддержке первыми древнерусскими иерархами из среды местного духовенства стали Лука Жидята, епископ Новгородский с 1036 г. (см. § 2.8), и Иларион, митрополит Киевский с 1051 г. (из священников в селе Берестове - загородном дворце Ярослава под Киевом). За весь домонгольский период лишь два митрополита Киевских, Иларион (1051-54) и Климент Смолятич (см. § 3.1), происходили из среды местного духовенства, были избраны и поставлены на Руси собором епископов без сношений с патриархом Константинопольским. Все остальные митрополиты Киевские были греками, избирались и посвящались патриархом в Константинополе.
Илариону принадлежит одно из глубочайших произведений славянского средневековья - "Слово о Законе и Благодати", произнесенное им между 1037 и 1050 г. Среди слушателей Илариона вполне могли находиться люди, помнившие князя Владимира Святославича и крещение Русской земли. Однако писатель обращался не к невеждам и простецам, а к искушенным в богословии и книжной премудрости людям. Используя Послание апостола Павла к Галатам (4: 21-31), он доказывает с догматической безупречностью превосходство христианства над иудаизмом, Нового Завета - Благодати, несущей спасение всему миру и утверждающей равенство народов перед Богом, над Ветхим Заветом - Законом, данном одному народу. Торжество христианской веры на Руси имеет в глазах Илариона мировое значение. Он прославляет Русскую землю, полноправную державу в семье христианских государств, и ее князей - Владимира и Ярослава. Иларион был выдающимся оратором, прекрасно знал приемы и правила византийской проповеди. "Слово о Законе и Благодати" по риторическим и богословским достоинствам не уступает лучшим образцам греческого и латинского церковного красноречия. Оно стало известно за пределами Руси и повлияло на творчество сербского агиографа Доментиана (XIII в.).
Согласно " Повести временных лет ", Ярослав Мудрый организовал в Киеве крупные переводческие и книгописные работы. В домонгольской Руси существовали разные переводческие школы и центры. Подавляющее большинство текстов переводилось с греческого языка. В XI-XII вв. появляются замечательные образцы древнерусского переводческого искусства. На протяжении столетий они пользовались неизменным читательским успехом и повлияли на древнерусскую литературу, фольклор, изобразительное творчество.
Севернорусский перевод " Жития Андрея Юродивого " (XI в. или не позднее нач. XII в.) оказал заметное влияние на развитие идей юродства в Древней Руси (см. также § 3.1). Выдающаяся книга мировой средневековой литературы, "Повесть о Варлааме и Иоасафе" (не позднее первой половины XII в., возможно, Киев), ярко и образно рассказывала древнерусскому читателю об индийском царевиче Иоасафе, который под влиянием пустынника Варлаама отрекся от престола и житейских радостей и стал аскетом-отшельником. " Житие Василия Нового " (XI - XII вв.) поражало воображение средневекового человека впечатляющими картинами адских мук, рая и Страшного Суда, как и те западноевропейские легенды (например, " Видение Тнугдала ", сер. XII в.), которые питали впоследствии " Божественную комедию " Данте.
Не позднее начала XII в. на Руси был переведен с греческого и дополнен новыми статьями Пр o лог, восходящий к византийскому Синаксарю (греч. ухнбоЬсйпн) - сборнику кратких сведений о жизни святых и церковных праздниках. (По мнению М. Н. Сперанского, перевод был выполнен на Афоне или в Константинополе совместными трудами древнерусских и южнославянских книжников.) Пролог содержит в сокращенных редакциях жития, слова на христианские праздники и другие церковно-учительные тексты, расположенные в порядке церковного месяцеслова начиная с первого сентября. На Руси Пролог был одной из любимейших книг, неоднократно редактировался, перерабатывался, дополнялся русскими и славянскими статьями.
Особым вниманием пользовались исторические сочинения. Не позднее XII в., очевидно, на юго-западе Руси, в Галицком княжестве, был переведен в свободной манере знаменитый памятник античной историографии - " История Иудейской войны " Иосифа Флавия, увлекательный и драматический рассказ о восстании в Иудеи в 67-73 гг. против Рима. По мнению В. М. Истрина, в XI в. в Киеве перевели византийскую всемирную Хронику монаха Георгия Амартола. Однако также предполагают, что это болгарский перевод или перевод, выполненный болгарином на Руси. По причине отсутствия подлинников и языковой близости древнерусских и южнославянских текстов их локализация часто гипотетична и порождает научные споры. Далеко не всегда можно сказать, какие русизмы в тексте следует отнести на долю восточнославянского автора или переводчика и какие - на счет позднейших переписчиков.
В XI в. на основе переводных греческих хроник Георгия Амартола, сирийца Иоанна Малалы (болгарский перевод, вероятно, X в.) и других источников был составлен " Хронограф по великому изложению ". Памятник охватывал эпоху с библейских времен до истории Византии X в. и отразился уже в Начальном летописном своде около 1095 г. (см. § 2.3). " Хронограф по великому изложению " не сохранился, однако он существовал еще в первой половине XV в., когда был использован в " Летописце Еллинском и Римском " Второй редакции - крупнейшем древнерусском компилятивном хронографическом своде, содержащем изложение всемирной истории от сотворения мира.
К древнерусским переводам XI-XII вв. обычно относят " Девгениево деяние " и " Повесть об Акире Премудром ". Оба произведения дошли до нашего времени в поздних списках XV-XVIII вв. и занимают особое место в древнерусской литературе. " Девгениево деяние " представляет собой перевод византийского героического эпоса, со временем подвергшегося на Руси переработке под влиянием воинских повестей и богатырских былин. Ассирийская " Повесть об Акире Премудром " - образец занимательно-назидательной и полусказочной новеллистики, столь любимой в древних литературах Ближнего Востока. Ее древнейшая редакция сохранилась в отрывках в арамейском папирусе конца V в. до н. э. из Египта. Предполагают, что " Повесть об Акире Премудром " была переведена на Руси с сирийского или восходящего к нему армянского оригинала.
Любовь к дидактической сентенциозности, характерная для Средневековья, обусловила перевод " Пчелы " (не позднее XII-XIII вв.) - популярного византийского сборника нравоучительных афоризмов античных, библейских и христианских авторов. " Пчела " не только содержала этические наставления, но и существенно расширяла историко-культурный кругозор древнерусского читателя.
Переводческие работы велись, очевидно, при митрополичьей кафедре в Киеве. Сохранились переводы догматических, церковно-учительных, эпистолярных и антилатинских сочинений митрополитов Киевских Иоанна II (1077-89) и Никифора (1104-21), греков по происхождению, писавших на своем родном языке. Послание Никифора Владимиру Мономаху " о посте и воздержании чувств " отмечено высокими литературными достоинствами и профессиональной переводческой техникой. В первой половине XII в. переводами занимался Феодосий Грек. По заказу князя-инока Николая (Святоши) он перевел послание папы Римского Льва I Великого патриарху Константинопольскому Флавиану о ереси Евтихия. Греческий оригинал послания был получен из Рима.
Еще не угасшим после церковного раскола 1054 г. связям с Римом обязан происхождением один из главных праздников Русской Церкви (не признанный Византией и православными южными славянами) - перенесение мощей Николая Чудотворца из Мир Ликийских в Малой Азии в итальянский город Бари в 1087 г. (9 мая). Установленный на Руси в конце XI в., он способствовал развитию цикла переводных и оригинальных сочинений в честь Николая Мирликийского, в который входят " Слово похвальное на перенесение мощей Николая Чудотворца ", рассказы о чудесах святого, сохранившиеся в списках XII в., и др.
§ 2.3. Киево-Печерский монастырь и древнерусское летописание. Важнейшим литературным и переводческим центром домонгольской Руси был Киево-Печерский монастырь, воспитавший яркую плеяду самобытных писателей, проповедников и церковных деятелей. Достаточно рано, во второй половине XI в., монастырь установил книжные связи с Афоном и Константинополем. При великом князе Киевском Владимире Святославиче (978-1015) на Афоне принял постриг Антоний († 1072-73) - основоположник русской монастырской жизни, один из создателей Киево-Печерского монастыря. Его ученик Феодосий Печерский стал " отцом русского монашества ". Во время его игуменства в Киево-Печерском монастыре (1062-74) число братии достигло невиданной на Руси цифры - 100 человек. Феодосий был не только духовным писателем (автором церковно-учительных и антилатинских сочинений), но и организатором переводческих работ. По его инициативе был переведен общинножительный устав Студийского монастыря Иоанна Предтечи в Константинополе, присланный на Русь постриженником Антония монахом Ефремом, жившим в одном из константинопольских монастырей. Принятый в Киево-Печерском монастыре, Студийский устав был введен затем во всех древнерусских монастырях.
С последней трети XI в. Киево-Печерский монастырь становится центром древнерусского летописания. История раннего летописания блестяще реконструирована в работах А. А. Шахматова, хотя и не все исследователи разделяют отдельные положения его концепции. В 1073 г. в Киево-Печерском монастыре на основе Древнейшего свода (см. § 2.2) был составлен свод Никона Великого - сподвижника Антония и Феодосия Печерских. Никон первым придал историческим записям форму погодных статей. Не известная византийским хроникам, она прочно утвердилась в древнерусском летописании. Его труд лег в основу появившегося при печерском игумене Иоанне Начального свода (ок. 1095) - первого общерусского по характеру летописного памятника.
В течение второго десятилетия XII в. одна за другой возникают редакции нового летописного свода - " Повести временных лет ". Все они были составлены книжниками, отражавшими интересы того или иного князя. Первая редакция была создана киево-печерским монахом Нестором, летописцем великого князя Киевского Святополка Изяславича (по А. А. Шахматову - 1110-12, согласно М. Д. Приселкову - 1113). За основу своего труда Нестор взял Начальный свод, дополнив его многочисленными письменными источниками и народными преданиями. После смерти в 1113 г. Святополка Изяславича на киевский престол взошел его политический противник Владимир Мономах. Новый великий князь передал летописание в свой семейный Михайловский Выдубицкий монастырь под Киевом. Там в 1116 г. игумен Сильвестр создал Вторую редакцию " Повести временных лет ", положительно оценивая деятельность Мономаха в борьбе со Святополком. Третья редакция " Повести временных лет " была составлена в 1118 г. по поручению старшего сына Владимира Мономаха Мстислава.
" Повесть временных лет " - ценнейший памятник древнерусской исторической мысли, литературы и языка, сложный по составу и источникам свод. Структура летописного текста неоднородна. " Повесть временных лет " включает в себя дружинно-эпические предания (о гибели князя Олега Вещего от укуса змеи, вылезшей из черепа его любимого коня, под 912 г., о мести княгини Ольги древлянам под 945-46 гг.), народные сказания (о старце, спасшем Белгород от печенегов, под 997 г.), топонимические легенды (о юноше-кожемяке, победившем печенежского богатыря, под 992 г.), свидетельства современников (воеводы Вышаты и его сына воеводы Яня), договоры о мире с Византией 911, 944 и 971 гг., церковные поучения (речь греческого философа под 986 г.), агиографические рассказы (об убийстве князей Бориса и Глеба под 1015 г.), воинские повести и т. д. Гетерогенность летописи обусловила особый, гибридный характер ее языка: сложное взаимопроникновение в тексте церковнославянской и русской языковой стихии, смешение книжных и некнижных элементов. " Повесть временных лет " стала на века непревзойденным образцом для подражания и легла в основу дальнейшего древнерусского летописания.
§ 2.4. Литературные памятники в " Повести временных лет ". В летопись включена " Повесть об ослеплении князя Василька Теребовльского " (1110-е гг.), возникшая как самостоятельное произведение о княжеских преступлениях. Ее автор, Василий, был очевидцем и участником драматических событий, прекрасно знал все перепитии междоусобных войн 1097-1100 гг. Вся сцена приема князьями Святополком Изяславичем и Давидом Игоревичем Василька, его ареста и ослепления, последующие мучения ослепленного (эпизод с выстиранной попадьей окровавленной рубашкой) написаны с глубоким психологизмом, большой конкретной точностью и захватывающим драматизмом. В этом отношении произведение Василия предвосхищает " Повесть об убиении Андрея Боголюбского " с ее яркими психологическими и реалистическими зарисовками (см. § 3.1).
Органично вошла в " Повесть временных лет " подборка сочинений Владимира Мономаха († 1125) - плод многолетней жизни и глубоких размышлений самого мудрого из князей удельно-вечевого периода. Известная под названием " Поучение ", она состоит из трех разновременных произведений: наставления детям, автобиографии - летописи ратных и охотничьих подвигов Мономаха и письма 1096 г. его политическому сопернику князю Олегу Святославичу Черниговскому. В " Поучение " автор обобщил свои жизненные принципы и княжеский кодекс чести. Идеал " Поучения " - мудрый, справедливый и милосердный государь, свято хранящий верность договорам и крестному целованию, храбрый князь-воин, во всем разделяющий труд вместе со своей дружиной, и благочестивый христианин. Сочетание элементов поучения и автобиографии находит прямую параллель в апокрифических " Заветах двенадцати патриархов ", известных в средневековых византийской, латинской и славянской литературах. Входящий в апокриф " Завет Иудин о мужестве " оказал непосредственное влияние на Мономаха.
Его произведение стоит в одном ряду со средневековыми западноевропейскими поучениями детям - наследникам престола. Наиболее известными среди них являются " Тестамент ", приписывавшийся византийскому императору Василию I Македонянину, англосаксонские " Поучение " короля Альфреда Великого и " Отцовские поучения " (VIII в.), использовавшиеся для воспитания королевских детей. Нельзя утверждать, что Мономах был знаком с этими сочинениями. Однако нельзя и не вспомнить, что его мать происходила из рода византийского императора Константина Мономаха, а его женой была Гида († 1098/9), дочь последнего англо-саксонского короля Харальда, погибшего в битве при Гастингсе в 1066 г.
§ 2.5. Развитие агиографических жанров. Одно из первых произведений древнерусской агиографии - "Житие Антония Печерского" (§ 2.3). Хотя оно не сохранилось до нашего времени, можно утверждать, что это было в своем роде выдающееся сочинение. Житие содержало ценные исторические и легендарные сведения о возникновении Киево-Печерского монастыря, оказало влияние на летописание, послужило источником Начального свода, а позднее было использовано и в " Киево-Печерском патерике ".
Особенности жития и исторического похвального слова соединяет в себе один из древнейших памятников нашей литературы - риторически украшенная " Память и похвала князю Русскому Владимиру " (XI в.) монаха Иакова. Произведение посвящено торжественному прославлению крестителя Руси, доказательству его богоизбранности. Иаков имел доступ к древней летописи, предшествовавшей " Повести временных лет " и Начальному своду, и использовал ее уникальные сведения, более точно передающие хронологию событий во времена Владимира Святославича.
Выдающимися литературными достоинствами отличаются жития киево-печерского монаха Нестора (не ранее 1057 - нач. XII в.), созданные по образцам византийской агиографии. Его " Чтение о житии Бориса и Глеба " вместе с другими памятниками XI-XII вв. (более драматичным и эмоциональным " Сказанием о Борисе и Глебе " и продолжающим его " Сказанием о чудесах Романа и Давида ") образуют широко распространенный цикл о кровопролитной междоусобной войне сыновей князя Владимира Святославича за киевский престол. Борис и Глеб (в крещении Роман и Давид) изображены мучениками не столько религиозной, сколько политической идеи. Предпочтя смерть в 1015 г. борьбе против старшего брата Святополка, захватившего власть в Киеве после смерти отца, они утверждают всем своим поведением и гибелью торжество братолюбия и необходимость подчинения младших князей старшему в роде для сохранения единства Русской земли. Князья-страстотерпцы Борис и Глеб, первые канонизированные святые на Руси, стали ее небесными покровителями и защитниками.
После " Чтения " Нестор создал на основе воспоминаний современников подробное жизнеописание Феодосия Печерского, ставшее образцом в жанре преподобнического жития. Произведение содержит драгоценные сведения о монастырском быте и нравах, об отношениях к монахам простых мирян, бояр и великого князя. Позднее " Житие Феодосия Печерского " было включено в " Киево-Печерский патерик " - последнее крупное произведение домонгольской Руси.
В византийской литературе патериками (ср. греч. рбфесйкьн, древнерус. отьчьникъ ‘ отечник, патерик ’) назывались сборники назидательных новелл о подвижниках монашеской и отшельнической жизни (какой-нибудь знаменитой иночеством местности), а также собрания их нравоучительно-аскетических изречений и кратких слов. В золотой фонд средневековых западноевропейских литератур вошли Скитский, Синайский, Египетский, Римский патерики, известные в переводах с греческого в древнеславянской письменности. Созданный в подражание переводным " отечникам " " Киево-Печерской патерик " достойно продолжает этот ряд.
Еще в XI - XII вв. в Киево-Печерском монастыре записывались предания о его истории и подвизавшихся в нем подвижниках благочестия, отразившиеся в " Повести временных лет " под 1051 и 1074 гг. В 20-е-30-е гг. XIII в. начинает складываться " Киево-Печерский патерик " - сборник кратких рассказов об истории этой обители, ее монахах, их аскетической жизни и духовных подвигах. В основу памятника легли послания и сопровождающие их патериковые повести двух киево-печерских иноков: Симона († 1226), ставшего в 1214 г. первым епископом Владимирским и Суздальским, и Поликарпа († 1-я пол. XIII в.). Источниками их рассказов о событиях XI - первой половины XII в. явились монастырские и родовые предания, народные сказания, киево-печерское летописание, жития Антония и Феодосия Печерских. Становление жанра патерика проходило на пересечении устных и письменных традиций: фольклора, агиографии, летописания, ораторской прозы.
" Киево-Печерского патерик " - одна из самых любимых книг православной Руси. На протяжении столетий его охотно читали и переписывали. 300 лет, до появления " Волоколамского патерика " в 30-е-40-е гг. XVI в. (см. § 6.5), он оставался единственным оригинальным памятником этого жанра в древнерусской литературе.
§ 2.6. Появление жанра "хождений". В начале XII в. (в 1104-07 гг.) игумен одного из черниговских монастырей Даниил совершил паломничество в Святую Землю и пробыл там полтора года. Миссия Даниила имела политическую подоплеку. Он прибыл в Святую Землю после завоевания Иерусалима крестоносцами в 1099 г. и образования латинского Иерусалимского королевства. Даниил дважды удостоился аудиенции у иерусалимского короля Балдуином (Бодуэном) I (1100-18), одного из вождей Первого крестового похода, который не раз оказывал ему и другие исключительные знаки внимания. В " Хождении " Даниил предстает перед нами посланцем всей Русской земли как некоего политического целого.
" Хождение " Даниила - образец паломнических записок, ценный источник исторических сведений о Палестине и Иерусалиме. По форме и содержанию оно напоминает многочисленные средневековые итинерарии (лат. itinerarium ‘ описание путешествия ’) западноевропейских пилигримов. Он подробно описал маршрут, увиденные достопримечательности, пересказал предания и легенды о святынях Палестины и Иерусалима, порой не отличая церковно-канонических рассказов от апокрифических. Даниил - крупнейший представитель паломнической литературы не только Древней Руси, но и всей средневековой Европы.
§ 2.7. Апокрифы. Как и в средневековой Европе, на Руси уже в XI в., помимо ортодоксальной литературы, получили распространение апокрифы (греч. ? рьксх f пт ‘ тайный, сокровенный ’) - полукнижные, полународные сказания на религиозные темы, не входящие в церковный канон (в истории значение понятия апокриф менялось). Их основной поток шел на Русь из Болгарии, где в X в. была сильна дуалистическая ересь богомилов, проповедавших равное участие в творении мира Бога и дьявола, их извечную борьбу в мировой истории и человеческой жизни.
Апокрифы образуют своеобразную простонародную Библию и в своем большинстве делятся на ветхозаветные (" Сказание, как сотворил Бог Адама ", " Заветы двенадцати патриархов ", апокрифы о Соломоне, в которых преобладают демонологические мотивы, " Книга Еноха Праведного "), новозаветные (" Евангелие Фомы ", " Первоевангелие Иакова ", " Евангелие Никодима ", " Сказание Афродитиана "), эсхатологические - о загробной жизни и конечных судьбах мира (" Видение пророка Исайи ", " Хождение Богородицы по мукам ", " Откровение " Мефодия Патарского, использованное уже в " Повести временных лет " под 1096 г.).
Известны апокрифические жития, мучения, слова, послания, беседы и т. п. Большой любовью в народной среде пользовалась " Беседа трех святитетелей " (Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста), сохранившаяся в древнерусских списках с XII в. Написанная в виде вопросов и ответов на самые разнообразные темы: от библейских до " естественно-научных ", она обнаруживает, с одной стороны, явные точки соприкосновения со средневековой греческой и латинской литературой (например, Joca monachorum ‘ Монашеские игры ’), а с другой - испытала на протяжении своей рукописной истории сильное влияние народных суеверий, языческих представлений, загадок. Многие апокрифы включены в догматико-полемическую компиляцию " Толковая Палея " (возможно, XIII в.) и в ее переработку " Хронографическая Палея ".
В Средневековье существовали особые списки (индексы) отреченных, то есть запрещенных Церковью книг. Древнейший славянский индекс, переведенный с греческого языка, находится в Изборнике 1073 г. Самостоятельные списки отреченных книг, отражающие реальный круг чтения в Древней Руси, появляются на рубеже XIV-XV вв. и имеют рекомендательный, а не строго запретительный (с последующими карательными санкциями) характер. Многие апокрифы (" Евангелие Фомы ", " Первоевангелие Иакова ", " Евангелие Никодима ", " Сказание Афродитиана ", значительно дополняющие сведения Нового Завета о земной жизни Иисуса Христа) могли не восприниматься как " ложные писания " и почитались наравне с церковно-каноническими произведениями. Апокрифы оставили заметные следы в литературе и искусстве всей средневековой Европы (в церковной живописи, архитектурных украшениях, книжном орнаменте и т. п.).
§ 2.8. Литература и письменность Великого Новгорода. Даже в древнейший период литературная жизнь не была сосредоточена в одном Киеве. На севере Руси крупнейшим культурным очагом и торгово-ремесленным центром был Великий Новгород, рано, уже в начале XI в., обнаруживший тенденции к обособлению от Киева и добившийся политической независимости в 1136 г.
В середине XI в. в Новгороде уже велось летописание при храме святой Софии. Новгородские летописи отличаются в целом краткостью, деловым тоном, простым языком, отсутствием риторических украшений и красочных описаний. Они рассчитаны на новгородского читателя, а не на общерусское распространение, рассказывают о местной истории, редко затрагивают события других земель, и то главным образом по их отношению к Новгороду. Одним из первых известных нам по имени древнерусских писателей был Лука Жидята († 1059-60), епископ Новгородский с 1036 г. (Прозвище является уменьшительным образованием от мирского имени Жидослав или церковного Георгий: Гюргий>Гюрата>Жидята.) Его "Поучение к братии" об основах христианской веры и благочестия представляет совершенно иной тип риторической стратегии по сравнению со "Словом о Законе и Благодати" Илариона. Оно лишено ораторских ухищрений, написано общедоступным языком, просто и кратко.
В 1015 г. в Новгороде вспыхнуло восстание, вызванное беззастенчивым хозяйничаньем княжеской дружиной, в значительной части состоявшей из наемников-варягов. Для предотвращения подобных столкновений по наказу Ярослава Мудрого и при его участии в 1016 г. был составлен первый письменный судебник на Руси - " Древнейшая Правда ", или " Правда Ярослава " . Это основополагающий документ в истории древнерусского права в XI - начале XII в. В первой половине XI в. он вошел в Краткую редакцию " Русской Правды " - законодательство Ярослава Мудрого и его сыновей. "Краткая Правда " дошла до нас в двух списках середины XV в. в Новгородской первой летописи младшего извода. В первой трети XII в. на смену "Краткой Правде " пришел новый законодательный свод - Пространная редакция " Русской Правды ". Это самостоятельный памятник, который включает в себя разные юридические документы, в том числе и "Краткую Правду ". Древнейший список "Пространной Правды " сохранился в Новгородской кормчей 1280 г. Возникновение в самом начале нашей письменности образцового законодательного кодекса, написанного по-древнерусски, имело исключительно большое значение для развития делового языка.
Важнейшими источниками бытовой письменности XI-XV вв. являются берестяные грамоты. Их культурно-историческое значение чрезвычайно велико. Тексты на бересте позволили покончить с мифом о чуть ли не поголовной безграмотности в Древней Руси. Впервые берестяные грамоты были обнаружены 1951 г. во время археологических раскопок в Новгороде. Затем они были найдены в Старой Руссе, Пскове, Смоленске, Твери, Торжке, Москве, Витебске, Мстиславле, Звенигороде Галицком (под Львовом). В настоящее время их собрание насчитывает свыше тысячи документов. Подавляющее большинство источников происходит из Новгорода и его земель.
В отличие от дорогого пергамена береста была самым демократичным и легкодоступным материалом письма. На мягкой березовой коре буквы выдавливали или процарапывали острым металлическим или костяным стержнем, который назывался писалом. Лишь в редких случаях использовали перо и чернила. Старшие берестяные грамоты из числа обнаруженных ныне относятся к первой половине - середине XI в. Социальный состав авторов и адресатов берестяных грамот очень широк. Среди них не только представители титулованной знати, духовенства и монашества, что понятно само по себе, но также купцы, старосты, ключники, воины, ремесленники, крестьяне и др., что свидетельствует о широком распространение грамотности на Руси уже в XI-XII вв. В переписке на бересте принимали участие женщины. Иногда они являются адресатами или авторами посланий. Сохранилось несколько писем, отправленных от женщины к женщине. Почти все берестяные грамоты написаны по-древнерусски, и лишь немногие - по-церковнославянски.
Берестяные грамоты, по преимуществу, частные письма. Повседневный быт и заботы средневекового человека предстают в них в мельчайших подробностях. Авторы посланий рассказывают о своих делах: семейных, хозяйственных, торговых, денежных, судебных, о поездках, военных походах, экспедициях за данью и т. п. Нередки документы делового содержания: счета, расписки, записи долговых обязательств, владельческие ярлыки, завещания, купчие, челобитные от крестьян к феодалу и др. Интересны учебные тексты: упражнения, азбуки, перечни цифр, списки слогов, по которым учились читать. Сохранились также заговоры, загадка, школьная шутка. Вся эта бытовая сторона средневекового уклада, все эти мелочи жизни, столь очевидные для современников и постоянно ускользающие от исследователей, слабо отражены в литературе XI-XV вв.
Изредка встречаются берестяные грамоты церковного и литературного содержания: отрывки литургических текстов, молитвы и поучения, например, две цитаты из " Слова о премудрости " Кирилла Туровского (см. § 3.1) в берестяном списке первого 20-летия XIII в. из Торжка.
§ 3. Децентрализация древнерусской литературы
(вторая треть XII - первая четверть XIII века)
§ 3.1. Старые и новые литературные центры. После смерти сына Владимира Мономаха Мстислава Великого († 1132) Киев утратил власть над большей частью русских земель. Киевская Русь распалась на полтора десятка суверенных и полусуверенных государств. Феодальная раздробленность сопровождалась культурной децентрализацией. Хотя крупнейшими церковно-политическими и культурными очагами по-прежнему оставались Киев и Новгород, литературная жизнь пробудилась и развивалась в других землях: Владимире, Смоленске, Турове, Полоцке и т. д.
Ярким представителем византийского влияния в домонгольский период является Климент Смолятич, второй после Илариона митрополит Киевский (1147-55, с небольшими перерывами), избранный и поставленный на Руси из местных уроженцев. (Его прозвище происходит от имени Смолята и не указывает на происхождение из Смоленской земли.) В полемическом послании Климента смоленскому пресвитеру Фоме (сер. XII в.) обсуждаются Гомер, Аристотель, Платон, толкование Священного Писание с помощью притч и иносказаний, поиски духовного смысла в предметах вещественной природы, а также схедография - высший курс грамотности в греческом образовании, заключавшийся в грамматическом разборе и в заучивании наизусть упражнений (слов, форм и т. д.) на каждую букву алфавита.
Искусной риторической техникой отличается торжественное благодарственное слово великому князю Киевскому Рюрику Ростиславичу, написанное Моисеем, игуменом Михайловского Выдубицкого монастыря под Киевом, по случаю окончания строительных работ в 1199 г. по возведению стены, укрепляющий берег под древним Михайловским собором. Предполагают, что Моисей был летописцем Рюрика Ростиславича и составителем киевского великокняжеского свода 1200 г., сохранившегося в Ипатьевской летописи.
Одним из ученейших книжников был иеродиакон и доместик (церковный регент) Антониева монастыря в Новгороде Кирик, первый древнерусский математик. Его перу принадлежат математическо-хронологические сочинения, объединенные в " Учение о числах " (1136) и " Вопрошание " (сер. XII в.) - сложное по составу произведение в форме вопросов к местному архиепископу Нифонту, митрополиту Клименту Смолятичу и другим лицам, касающихся различных сторон церковно-обрядовой и мирской жизни и обсуждавшихся в среде новгородских прихожан и духовенства. Не исключено, что Кирик участвовал в местном архиепископском летописании. В конце 1160-х гг. священник Герман Воята, переработав предшествующее летописание, составил архиепископский свод. Раннее новгородское летописание и киево-печерский Начальный свод отразились в Синодальном списке XIII-XIV вв. Новгородской первой летописи.
Перед своим пострижением в монашество новгородец Добрыня Ядрейкович (с 1211 г. архиепископ Новгородский Антоний) совершил путешествие по святым местам в Константинополе до его захвата крестносцами в 1204 г. Увиденное во время странствия кратко описано им в " Книге Паломник " - своеобразном путеводителе по царьградским святыням. Падению Константинополя в 1204 г. посвящено свидетельство неизвестного очевидца, включенное в Новгородскую первую летопись, - " Повесть о взятии Царьграда фрягами ". Написанная с внешней беспристрастностью и объективностью, повесть существенно дополняет картину разгрома Константинополя крестоносцами Четвертого похода, нарисованную латинскими и византийскими историками и мемуаристами.
Приемами византийского ораторского искусства блестяще владел епископ Кирилл Туровский († ок. 1182), " златоуст " Древней Руси. Возвышенность религиозных чувств и мыслей, глубина богословских толкований, выразительный язык, наглядность сравнений, тонкое чувство природы - все это сделало проповеди Кирилла Туровского замечательным памятником древнерусского красноречия. Они могут быть поставлены в одном ряду с лучшими произведениями современной им византийской проповеди. Творения Кирилла Туровского получили распространение на Руси и за ее пределами - у православных южных славян, вызвали многочисленные переделки и подражания. Всего ему приписывается более 30 сочинений: цикл из 8 слов на праздничные дни Цветной Триоди, цикл седмичных молитв, " Повесть о белоризце и о мнишестве и о души и о покаянии " и др. По мнению И. П. Еремина, в иносказательной форме " Притчи о человеческой душе и теле " (между 1160-69) Кирилл Туровский написал обличительный памфлет против епископа Ростовского Федора, боровшегося при поддержке удельного князя Андрея Боголюбского, сына Юрия Долгорукого, за независимость своей кафедры от Киевской митрополии.
При Андрее Боголюбском Владимиро-Суздальское княжество, бывшее до него одним из самых младших и незначительных уделов, переживало политический и культурный расцвет. Став самым могущественным князем на Руси, Андрей Боголюбский мечтал объединить под своей державой русские земли. В борьбе за церковную независимость от Киева он то задумывал отделить суздальскую область от епархии Ростовской и учредить на Руси вторую (после Киевской) митрополию во Владимире, то после отказа в этом патриарха Константинопольского пытался добиться у него автокефалии для Ростовской епископии. Существенную помощь в этой борьбе ему оказывала литература, прославляющая его деяния и местные святыни, доказывающая особое покровительство небесных сил Северо-Восточной Руси.
Андрея Боголюбского отличало глубокое почитание Богоматери. Уехав во Владимир из Вышгорода под Киевом, он захватил с собой древнюю икону Богородицы (по преданию написанную евангелистом Лукой), а затем распорядился составить сказание о ее чудесах. Произведение утверждает избранность Владимиро-Суздальской державы среди других русских княжеств и первенствующее политическое значение ее государя. Сказание положило начало популярному циклу памятников об одной из самых любимых русских святынь - иконе Владимирской Богоматери, в который позднее вошли " Повесть о Темир Аксаке " (нач. XV в.; см. § 5.2 и § 7.8) и компилятивное " Сказание об иконе Владимирской Богоматери " (сер. XVI в.). В 1160-е гг. при Андрее Боголюбском был установлен 1 октября праздник Покрова Пресвятой Богородицы в память о явлении Богоматери Андрею Юродивому и Епифанию в константинопольском Влахернском храме, молящейся за христиан и покрывающей их своим головным убором - омофором (см. § 2.2). Древнерусские произведения, созданные в честь этого праздника (проложное сказание, служба, слова на Покров), объясняют его как особое заступничество и покровительство Богородицы Русской земле.
Разгромив волжских болгар 1 августа 1164 г., Андрей Боголюбский сочинил благодарственное " Слово о милости Божьей " (Первая редакция - 1164) и установил праздник Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Этим событиям посвящено также " Сказание о победе над волжскими болгарами в 1164 г. и празднестве Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице " (1164-65), отмечаемом 1 августа в память побед в этот день византийского императора Мануила Комнина (1143-80) над сарацынами и Андрея Боголюбского над волжскими болгарами. Сказание отразило растущую военно-политическую мощь Владимиро-Суздальской державы и изображало Мануила Комнина и Андрея Боголюбского равными в славе и достоинстве.
После обретения в Ростове в 1164 г. мощей епископа Леонтия, проповедавшего христианство в Ростовской земле и убитого язычниками около 1076 г., была написана Краткая редакция его жития (до 1174). " Житие Леонтия Ростовского ", одно из самых распространенных произведений древнерусской агиографии, прославляет святого мученика как небесного покровителя Владимирской Руси.
Усиление княжеской власти привело к столкновению Андрея Боголюбского с боярской оппозицией. Гибель князя в 1174 г. в результате дворцового заговора ярко запечатлела исполненная драматизма " Повесть об убиении Андрея Боголюбского " (видимо, между 1174-77), сочетающая высокие литературные достоинства с исторически важными и точными подробностями. Автор был очевидцем событий, что не исключает записи рассказа с его слов (один из возможных авторов - слуга убитого князя Кузьмища Киянин).
Вечную тему " горе от ума " развивает и Даниил Заточник, один из самых загадочных древнерусских авторов (XII или XIII в.). Его произведение сохранилось в нескольких редакциях в списках XVI - XVII вв., судя по всему отражающих поздний этап в истории памятника. " Слово " и " Моление " Даниила Заточника, по сути, два самостоятельных сочинения, созданных на пересечении книжных, прежде всего библейских, и фольклорных традиций. В образной форме иносказаний и афоризмов, близких сентенциям " Пчелы ", автор саркастично изобразил быт и нравы своего времени, трагедию незаурядного человека, которого преследуют нужда и беды. Даниил Заточник - сторонник сильной и " грозной " княжеской власти, к которой он обращается с просьбой о помощи и защите. В жанровом отношении произведение может быть сопоставлено с западноевропейскими " молениями " о помиловании, об освобождении из заключения, часто писавшимися стихами в форме афоризмов и притч (например, византийские памятники XII в. " Сочинения Продрома, господина Феодора ", " Стихи грамматика Михаила Глики ").
§ 3.2. Лебединая песнь литературы Киевской Руси: " Слово о полку Игореве ". В русле средневекового общеевропейского литературного процесса находится и " Слово о полку Игореве " (кон. XII в.), лиро-эпическое произведение, связанное с дружинной средой и поэзией. Поводом его создания послужил неудачный поход 1185 г. новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев. Поражению Игоря посвящены воинские повести, дошедшие в Лаврентьевской летописи (1377) и Ипатьевской летописи (кон. 10-х - нач. 20-х гг. XV в.). Однако только автор " Слова " сумел превратить частный эпизод многочисленных войн со Степью в великий поэтический памятник, стоящий в одном ряду с такими шедеврами средневекового эпоса, как французская " Песнь о Роланде " (видимо, кон. XI или нач. XII в.), испанская " Песнь о моем Сиде " (ок. 1140), немецкая " Песнь о Нибелунгах " (ок. 1200), " Витязь в тигровой шкуре " грузинского поэта Шота Руставели (кон. XII - нач. XIII в.).
Поэтическая образность " Слова " тесно связана языческими представлениями, которые были живы в XII в. Автору удалось соединить риторические приемы церковной литературы с традициями дружинной эпической поэзии, образцом которой были в его глазах творения поэта-певца XI в. Бояна. Политические идеалы " Слова " связаны с уходящей в прошлое Киевской Русью. Его создатель - убежденный противник княжеских "крамол" - междоусобиц, губивших Русскую землю. " Слово " проникнуто страстным патриотическим пафосом единения князей для защиты от внешних врагов. В этом отношении ему близко " Слово о князьях ", направленное против раздиравших Русь междоусобиц (возможно, XII в.).
" Слово о полку Игореве " было обнаружено графом А. И. Мусиным-Пушкиным в начале 1790-х гг. и издано им по единственному сохранившемуся списку в 1800 г. (Между прочим, в единственной рукописи, притом крайне неисправной и неполной, дошла до нас и " Песнь о моем Сиде ".) Во время Отечественной войны 1812 г. сборник со " Словом " сгорел в московском пожаре. Художественное совершенство " Слова ", его загадочная судьба и гибель дали повод для сомнений в подлинности памятника. Все попытки оспорить древность " Слова ", объявить его подделкой XVIII в. (французский славист А. Мазон, московский историк А. А. Зимин, американский историк Э. Кинан и др.) являются научно несостоятельными.
§ 4. Литература эпохи борьбы с иноземным игом
(вторая четверть XIII - конец XIV века)
§ 4.1. Трагическая тема древнерусской литературы. Монголо-татарское нашествие нанесло непоправимый урон древнерусской литературе, привело к ее заметному сокращению и упадку, на долгое время прервало книжные связи с другими славянами. Первой трагической битве с завоевателями на реке Калке в 1223 г. посвящены повести, сохранившиеся в Новгородской первой, Лаврентьевской и Ипатьевской летописях. В 1237-40 гг. полчища кочевников под предводительством внука Чингисхана Батыя хлынули на Русь, сея всюду смерть и разрушение. Упорное сопротивление Руси, державшей " щит меж двух враждебных рас монголов и Европы " (" Скифы " А. А. Блока), подорвало военную мощь монгло-татарской орды, разорившей, но уже не удержавшей в своих руках Венгрию, Польшу и Далмацию.
Иноземное вторжение было воспринято на Руси как знамение конца мира и наказание Божье за тяжкие грехи всего народа. Былое величие, могущество и красоту страны оплакивает лирическое " Слово о погибели Русской земли ". Время Владимира Мономаха изображается как эпоха высшей славы и процветания Руси. Произведение ярко передает чувства современников - идеализацию прошлого и глубокую скорбь о безотрадном настоящем. " Слово " представляет собой риторический фрагмент (зачин) утраченного произведения о монголо-татарском нашествии (по наиболее вероятному мнению, между 1238-46). Отрывок сохранился в двух списках, но не в отдельном виде, а как своеобразный пролог к Первоначальной редакции " Повести о житии Александра Невского ".
Самый видный церковный проповедник того времени - Серапион. В 1274 г., незадолго до смерти († 1275), он был поставлен епископом Владимирским из архимандритов Киево-Печерского монастыря. От его творчества сохранилось 5 поучений - яркий памятник трагический эпохи. В трех из них автор рисует живую картину разгрома и бедствий, обрушившихся на Русь, считает их Божьей карой за грехи, проповедует путь спасения во всенародном покаянии и нравственном очищении. В двух других поучениях он обличает веру в колдовство и грубые суеверия. Произведения Серапиона отличаются глубокой задушевностью, искренностью чувств, простотой и вместе с тем искусной риторической техникой. Это не только один из прекрасных образцов древнерусского церковно-учительного красноречия, но и ценный исторический источник, раскрывающий с особой силой и яркостью жизнь и настроения во время " погибели Русской земли ".
XIII в. дал выдающийся памятник южнорусского летописания - Галицко-Волынскую летопись, состоящую из двух самостоятельных частей: " Летописца Даниила Галицкого " (до 1260) и летописи Владимиро-Волынского княжества (с 1261 по 1290). Придворный историограф Даниила Галицкого был человеком высокой книжной культуры и литературного мастерства, новатором в области летописания. Он впервые составил не традиционную погодную летопись, а создал цельный и связный исторический рассказ, не скованный записями по годам. Его труд представляет собой яркое жизнеописание князя-воина Даниила Галицкого, боровшегося с монголо-татарами, польскими и венгерскими феодалами, мятежным галицким боярством. Автор использовал традиции дружинной эпической поэзии, народные предания, тонко понимал поэзию степи, о чем свидетельствует пересказанное им прекрасное половецкое сказание о траве евшане ‘ полыни ’ и хане Отр o ке.
Монголо-татарское нашествие возродило идеалы мудрого государя, мужественного защитника родной земли и православной веры, ради них готового пожертвовать собой. Типичным примером мученического жития (или мартирия) является "Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора". В 1246 г. они оба были казнены по приказу хана Батыя за отказ поклониться языческим идолам. Краткая (Проложная) редакция памятника появилась не позднее 1271 г. в Ростове, где правили Мария Михайловна, дочь убитого князя, и его внуки Борис и Глеб . Впоследствии на ее основе возникли более пространные редакции произведения, автором одной из которых был священник Андрей (не позднее кон. XIII в.).
Ярко выраженную политическую подоплеку имеет конфликт в древнейшем памятнике тверской агиографии - "Житии князя Михаила Ярославича Тверского" (кон. 1319 - нач. 1320 или 1322-27). В 1318 г. Михаил Тверской был убит в Золотой Орде с одобрения татар людьми князя Юрия Даниловича Московского, его соперника в борьбе за великое княжение Владимирское. Житие изображало в самом невыгодном свете Юрия Даниловича и содержало антимосковские выпады. В официальной литературе XVI в. оно было подвергнуто сильной промосковской цензуре. При сыне мученика, великом князе Александре Михайловиче, в Твери в 1327 г. вспыхнуло народное восстание против ханского баскака Чол-хана. Откликом на эти события стали появившиеся вскоре после них " Повесть о Шевкале ", включенная в тверские летописные своды, и народная историческая песня " О Щелкане Дудентьевиче ".
" Военно-героическое " направление в агиографии развивает " Повесть о житии Александра Невского ". Ее первоначальная редакция была создана, вероятно, в 1280-е гг. во владимирском монастыре Рождества Богородицы, где первоначально был погребен Александр Невский. Неизвестный автор, прекрасно владевший разными литературными приемами, искусно соединил традиции воинской повести и жития. Светлый лик молодого героя Невской битвы 1240 г. и Ледового побоища 1242 г., победителя шведских и немецких рыцарей, защитника Руси от иноземных захватчиков и православия от римско-католической экспансии, благочестивого христианина стал образцом для последующих княжеских жизнеописаний и воинских повестей. Произведение оказало влияние на " Повесть о Довмонте " (2-я четв. XIV в.). Княжение Довмонта (1266-99), бежавшего на Русь из Литвы из-за междоусобиц и принявшего крещение, стало для Пскова временем расцвета и побед над внешними врагами, литовцами и ливонскими рыцарями. Повесть связана с псковским летописанием, начавшимся в XIII в. (см. § 5.3).
Княжеской власти посвящены два интересных произведения конца XIII в. Образ идеального правителя представлен в послании-наставлении монаха Иакова его духовному сыну князю Ростовскому Дмитрию Борисовичу (возможно, 1281). Ответственность князя за дела его администрации, вопрос о суде и правде рассматривается в " Наказании " первого епископа Тверского Симеона († 1289) князю Полоцкому Константину.
Рассказы об иноземном нашествии и героической борьбе русского народа обрастали со временем легендарными подробностями. Высокими художественными достоинствами отличается " Повесть о Николе Заразском ", лиро-эпический шедевр областной рязанской литературы. Произведение, посвященое местной святыне - иконе Николы Заразского, включает в себя историю ее перенесения из Корсуня в Рязанскую землю в 1225 г. и повествование о разорении Рязани ханом Батыем в 1237 г. с похвалой рязанским князьям. Одно из главных мест в повести о взятии Рязани занимает образ былинного витязя Евпатия Коловрата. На примере его доблестных подвигов и гибели доказывается, что не перевелись богатыри на Руси, прославляется героизм и величие духа русского народа, не сломленного врагом и жестоко мстящему ему за поруганную землю. В окончательном виде памятник сложился, видимо, в 1560 г., при этом следует иметь в виду, что на протяжении столетий его древнее ядро могло подвергаться и, надо думать, было подвергнуто переработке, приобретя фактические неточности и анохронизмы.
В смоленской литературе XIII в. слышны лишь глухие отголоски монгло-татарского нашествия, не затронувшего Смоленск. Призывает Бога уничтожить измаильтян, то есть татар, начитанный и образованный книжник Ефрем в житии своего учителя Авраамия Смоленского, ценном памятнике местной агиографии (видимо, 2-я пол. XIII в.). Для понимания духовной жизни того времени важно изображенное Ефремом столкновение Авраамия, книжника-аскета, с непринимающей его средой. Ученость и проповеднический дар Авраамия, читавшего " глубинныя книгы " (возможно, апокрифы), стали причиной зависти и гонений на него со стороны местного духовенства.
Казавшееся современникам чудесное избавление Смоленска от войск Батыя, не осаждавших и не грабивших город, а прошедших в стороне от него, было понято как проявление божественного заступничества. Со временем сложилась местная легенда, полностью переосмыслившая исторические факты. В ней спасителем Смоленска представлен юноша Меркурий - былинный богатырь, с помощью небесных сил рагромивший несметные полчища врагов. В " Повести о Меркурии Смоленском " (списки с XVI в.) использован " бродячий " сюжет о святом, несущем в руках свою отрубленную голову (ср. такое же предание о первом епископе Галлии Дионисии, казненном язычниками).
К таким позднейшим литературным обработкам устных легенд о батыевщине относится сказание о невидимом граде Китеже, после его разорения монголо-татарами скрытом Богом до второго пришествия Христова. Произведение сохранилось в поздней старообрядческой письменности (2-я пол. XVIII в.). Вера в сокровенный град праведников жила у старообрядцев и других религиозных искателей из народа еще в XX в. (см., например, " У стен града невидимого. (Светлое озеро) " М. М. Пришвина, 1909).
§ 4.2. Литература Великого Новгорода. В сохранившем независимость Новгороде в относительно спокойной обстановке продолжалось архиепископское летописание (его наиболее значимая в литературном отношении часть принадлежит пономарю XIII в. Тимофею, манера изложения которого отличается обилием назидательных отступлений, эмоциональностью, широким использованием церковно-книжных языковых средств), появлялись путевые записки - " Странник " Стефана Новгородца, посетившего Константинополь в 1348 или 1349 г., создавались жизнеописания местных святых. Древние устные предания предшествовали житиям двух наиболее почитаемых новгородских святых, живших в XII в.: Варлаама Хутынского, основателя Спасо-Преображенского монастыря (Первоначальная редакция - XIII в.), и архиепископа Новгородского Ильи-Иоанна (Основная редакция - между 1471-78). В " Житии Иоанна Новгородского " центральное место занимают созданные в разное время сказание о победе новгородцев над объединенными суздальскими войсками 25 ноября 1170 г. и об установлении праздника Знамения Богородицы, отмечаемого 27 ноября (как полагают, 40-е-50-е гг. XIV в.), а также повесть о путешествии архиепископа Иоанна на бесе в Иерусалим (возможно, 1-я пол. XV в.), использующая " бродячий " сюжет о заклятом крестом или крестным знамением черте.
Для понимания средневекового религиозного мировоззрения важно послание архиепископа Новгородского Василия Калики епископу Тверскому Федору Доброму о рае (возможно, 1347). Оно было написано в ответ на богословские споры в Твери о том, существует ли рай только как особая духовная субстанция или, кроме него, на востоке земли находится материальный рай, созданный для Адама и Евы. Центральное место среди доказательств Василия Калики занимает рассказ об обретении мореплавателями-новгородцами земного рая, окруженного высокими горами, и земного ада. Типологически этому рассказу близки западноевропейские средневековые сказания, например, об аббате Брендане, основавшем много монастырей в Англии и уплывшем на Райские острова. (В свою очередь легенды о святом Брендане впитали в себя древние кельтские предания о плавании короля Брана в потустороннюю чудесную страну.)
Около середины XIV в. в Новгороде появилось первое значительное еретическое движение на Руси - стригольничество, охватившее затем Псков, где в первой четверти XV в. достигло расцвета. Стригольники отрицали духовенство и монашество, церковные таинства и обряды. Против них направлено "Списание от правила святых апостол и святых отец... на стригольники", среди возможных авторов которого называют епископа Стефана Пермского.
§ 5. Возрождение русской литературы
(конец XIV-XV век)
§ 5.1. " Второе южнославянское влияние ". В XIV в. Византия, а вслед за ней Болгария и Сербия переживали культурный подъм, затронувший разные области духовной жизни: литературу, книжный язык, иконопись, богословие в виде мистического учения монахов-исихастов, то есть молчальников (от греч. ?ухчЯб ‘ покой, тишина, молчание ’). В это время у южных славян проходит реформа книжного языка, ведутся большие переводческие и редакторские работы в книжных центрах на Афоне, в Константинополе, а вслед за тем в столице Второго Болгарского царства Тырнове при патриархе Евфимии (ок. 1375-93). Целью южнославянской книжной реформы XIV в. было стремление восстановить древние, восходящие к кирилло-мефодиевской традиции нормы общеславянского литературного языка, в XII-XI V вв. все более и более обособлявшегося по национальным изводам, упорядочить графико-орфографическую систему, приблизить ее к греческому правописанию.
К концу XIV в. у южных славян был переведен с греческого языка большой корпус церковных памятников. Переводы были вызваны возросшими потребностями общежительных монастырей и монахов-исихастов в аскетической и богословской литературе, правилах иноческой жизни и религиозной полемике. В основном переводились не известные в славянской письменности творения: Исаака Сирина, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Петра Дамаскина, аввы Дорофея, Симеона Нового Богослова, проповедников обновленных исихастских идей Григория Синаита и Григория Паламы и др. Такие старые переводы, как " Лествица " Иоанна Лествичника, были сверены с греческими оригиналами и основательно переработаны. Оживлению переводческой деятельности способствовала церковная реформа - замена Студийского церковного устава Иерусалимским, проведенная сначала в Византии, а затем, к середине XIV в., в Болгарии и Сербии. Церковная реформа потребовала от южных славян перевода новых текстов, чтение которых предусматривалось Иерусалимским уставом во время богослужения. Так появились стишной Пролог, триодный Синаксарь, минейный и триодный Торжественник, Учительное Евангелие патриарха Каллиста и др. Вся эта литература не была известна на Руси (или существовала в старых переводах). Древняя Русь остро нуждалась в книжных сокровищах южных славян.
В XIV в. возобновились прерванные монголо-татарским нашествием связи Руси с Афоном и Константинополем, крупнейшими центрами культурных контактов между греками, болгарами, сербами и русскими. В последние десятилетия XIV в. и в первую половину XV в. Иерусалимский устав получил широкое распространение в Древней Руси. Тогда же южнославянские рукописи были перенесены на Русь, где под их влиянием начались " книжная справа " - редактирование церковных текстов и реформа литературного языка. Основные направления реформы заключались в " очищении " книжного языка от " порчи " (сближения с разговорной речью), его архаизации и грецизации. Обновление книжности было вызвано внутренними потребностями русской жизни. Одновременно со " вторым южнославянским влиянием " и независимо от него проходило возрождение древнерусской литературы. Усердно разыскивались, переписывались и распространялись сочинения, сохранившиеся от эпохи Киевской Руси. Возрождение домонгольской литературы в сочетании со " вторым южнославянским влиянием " обеспечило стремительный взлет русской книжности в XV в.
С конца XIV в. в русской литературе происходят изменения риторического порядка. В это время появляется и развивается особая риторически украшенная манера изложения, которую современники называли " плетением словес ". " Плетение словес " возродило риторические приемы, известные в красноречии Киевской Руси (" Слово о Законе и Благодати " Илариона, " Память и похвала князю русскому Владимиру " Иакова, сочинения Кирилла Туровского), но придало им еще б o льшую торжественность и эмоциональность. В XIV-XV вв. древнерусские риторические традиции обогатились вследствие усилившихся связей с южнославянскими литературами. Русские книжники познакомились с риторически украшенными произведениями сербских агиографов XIII-XIV вв. Доментиана, Феодосия и архиепископа Данилы II, с памятниками болгарской тырновской литературной школы (прежде всего с житиями и похвальными словами патриарха Евфимия Тырновского), с Хроникой Константина Манассии и " Диоптрой " Филиппа Пустынника - южнославянскими переводами византийских стихотворных произведений, выполненными в XIV в. орнаментальной, ритмической прозой.
" Плетение словес " достигло наивысшего развития в творчестве Епифания Премудрого. Ярче всего этот стиль проявился в " Житии Стефана Пермского " (1396-98 или 1406-10), просветителя язычников коми-зырян, создателя пермской азбуки и литературного языка, первого епископа Пермского. Менее эмоционален и риторичен Епифаний Премудрый в жизнеописании духовного воспитателя русского народа Сергия Радонежского (закончено в 1418-19). Житие показывает в лице Сергия Радонежского идеал смирения, любви, кротости, нищелюбия и нестяжательности.
Распространению южнославянского влияния способствовали переехавшие на Русь некоторые болгарские и сербские книжники. Видными представителями литературной школы патриарха Евфимия Тырновского были митрополит всея Руси Киприан, окончательно обосновавшийся в Москве в 1390 г., и Григорий Цамблак, митрополит Литовской Руси (с 1415). Серб Пахомий Логофет прославился как автор и редактор многих житий, церковных служб, канонов, похвальных слов. Пахомий Логофет переработал " Житие Сергия Радонежского " Епифания Премудрого и создал несколько новых редакций этого памятника (1438-50-е гг.). Позднее он написал " Житие Кирилла Белозерского " (1462), широко используя воспоминания очевидцев. Жития Пахомия Логофета, построенные по четкой схеме и украшенные " плетением словес ", стоят у истоков особого направления в русской агиографии с ее жесткой этикетностью и пышным красноречием.
§ 5.2. Крушение Византийской империи и возвышение Москвы. Во время турецкого нашествия на Балканы и Византию появляется интересный памятник - " Сказание о Вавилонском царстве " (1390-е гг. - до 1439). Восходящее к устной легенде, оно обосновывает преемственность византийской императорской власти от Вавилонской монархии, вершительницы судеб мира, и вместе с тем доказывает равноправие Византии, Руси и Абхазии-Грузии. Подтекст заключался, вероятно, в призыве совместных действий православных стран в поддержку гибнущей под ударами турок Византии.
Угроза турецкого завоевания заставила константинопольские власти искать помощь на католическом Западе и ради спасения империи пойти на важные уступки в области религиозной догматики, согласиться на подчинение папе Римскому и соединение церквей. Флорентийская уния 1439 г., отвергнутая Москвой и всеми православными странами, подорвала влияние Греческой Церкви на Русь. Русские участники посольства на Ферраро-Флорентийский собор (епископ Суздальский Авраамий и книжники в его свите) оставили записки, рассказывающие о путешествии по Западной Европе и ее достопримечательностях. Литературными достоинствами отличаются " Хождение на Флорентийский собор " неизвестного по имени суздальского книжника (1437-40) и, очевидно, его же " Заметка о Риме ". Также представляют интерес " Исхождение " епископа Авраамия Суздальского и " Повесть о Флорентийском соборе " иеромонаха Симеона Суздальца (1447).
В 1453 г. после 52-дневной осады под ударами турок пал Константинополь, второй Рим - сердце некогда огромной Византийской империи. На Руси крушение империи и завоевание мусульманами всего православного Востока были сочтены наказанием Божьим за великий грех Флорентийской унии. Падению Константинополя посвящены переводное " Рыдание " византийского писателя Иоанна Евгеника (50-е-60-е гг. XV в.) и оригинальная " Повесть о взятии Царьграда турками " (2-я пол. XV в.) - талантливый литературный памятник и ценный исторический источник, приписываемый Нестору Искандеру. В конце повести помещено пророчеством о будущем освобождении Константинополя " русами " - идея, впоследствии неоднократно обсуждавшаяся в русской литературе.
Завоевание турками православных стран проходило на фоне постепенного возвышения Москвы как духовного и политического центра. Исключительно большое значение имел перенос митрополичьей кафедры из Владимира в Москву при митрополите Петре (1308-26) - первом московском святом и небесном покровителе столицы. На основе Краткой редакции " Жития митрополита Петра " (1327-28), самого раннего памятника московской агиографии, митрополит Киприан составил Пространную редакцию (кон. XIV в.), в которую включил пророчество Петра о будущем величии Москвы.
Великая победа над татарами на поле Куликовом 8 сентября 1380 г. означала коренной перелом в борьбе с иноземным владычеством, имела исключительное значение для становления русского национального самосознания, явилась объединяющим началом в эпоху раздробленности русских земель. Она убедила современников в том, что гнев Божий миновал, что татар можно побеждать, что не за горами полное освобождение от ненавистного ига.
Эхо Куликовской победы не смолкало в литературе более столетия. В цикл о героях и событиях " побоища на Дону " входят краткая (первоначальная) и пространная повести о Куликовской битве в составе летописных сводов под 1380 г. Автор лиро-эпической " Задонщины " (1380-е гг. или, во всяком случае, не позднее 1470-х гг.) обратился в поисках литературных образцов к " Слову о полку Игореве ", но переосмыслил свой источник. Писатель видел в разгроме татар сбывшийся призыв " Слова о полку Игореве " положить конец междоусобным распрям и объединиться в борьбе с кочевниками. Широкое распространение в рукописной традиции получило " Сказание о Мамаевом побоище " (не позднее кон. XV в.) - самый пространный и увлекательный рассказ о Куликовской битве, однако содержащий явные анахронизмы, эпические и легендарные подробности. К Куликовскому циклу примыкает " Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского " (возможно, 1412-19 гг.) - торжественный панегирик в честь победителя татар Дмитрия Донского, близкий по языку и риторическим приемам литературной манере Епифания Премудрого и, вероятно, им написанный.
О событиях после Куликовской битвы рассказывают " Повесть о нашествии хана Тохтамыша ", захватившего и разграбившего Москву в 1382 г., и " Повесть о Темир Аксаке " (нач. XV в.). Последнее произведение посвящено вторжению на Русь в 1395 г. полчищ среднеазиатского завоевателя Тимура (Тамерлана) и чудесному спасению страны после перенесения в Москву Владимирской иконы Богоматери, " державной заступницы " Русской земли (простояв у Оки 15 дней, Тимур неожиданно повернул обратно на юг). " Повесть о Темир Аксаке ", доказывающая особое покровительство Богородицы Московской Руси, была включена в монументальный великокняжеский Московский летописный свод 1479 г. Этот памятник, составленный вскоре после присоединения Новгорода к Москве при Иване III (см. § 5.3), лег в основу всего официального общерусского летописания конца XV-XVI в., великокняжеского и царского.
Правление великого князя Московского Ивана III (1462-1505), женатого на Софье (Зое) Палеолог - племяннице последнего византийского императора Константина XI, ознаменовалось культурным подъемом Руси, ее возвращением в Европу, объединением русских земель вокруг Москвы и освобождением от татарского ига в 1480 г. В момент наивысшего противостояния между Москвой и Золотой Ордой архиепископ Ростовский Вассиан отправил риторически украшенное " Послание на Угру " (1480) - важный исторический документ и публицистический памятник. Следуя примеру Сергия Радонежского, по преданию благословившего на битву Дмитрия Донского, Вассиан призывал Ивана III на решительную борьбу с татарами, объявляя его власть царской и богоутвержденной.
§ 5.3. Местные литературные центры. Ко второй половине XV в. относятся первые сохранившиеся псковские летописные своды, и тогда же выделяются три ветви местного летописания, различные по своим идейно-политическим взглядам: Псковские первая, начинающаяся " Повестью о Довмонте " (см. § 4.1), вторая и третья летописи. Уже в XIV в. Довмонт почитался как местный святой и небесный покровитель Пскова, в 1348 г. отделившегося от Новгородской феодальной республики и бывшего центром самостоятельного княжества до 1510 г., когда он был подчинен Москве, о чем в глубоко лирической и образной форме рассказывает очевидец событий, начитанный и талантливый автор, в " Повести о псковском взятии " (1510-е гг.) в составе Псковской первой летописи.
В XV в. в литературе Великого Новгорода, завоеванного Иваном III в 1478 г., появляются " Повесть о посаднике Щиле " (видимо, не ранее 1462) - сказание о попавшем в ад ростовщике, доказывающее спасительную силу молитвы за умерших грешников; простое, неукрашенное " Житие Михаила Клопского " (1478-79); летописная повесть о походе Ивана III на Новгород в 1471 г., противопоставленная официальной позиции Москвы в освещении этого события. В Московском летописном своде 1479 г. основное содержание повести о походе Ивана III на Новгород в 1471 г. заключается в идее величия Москвы как центра объединения русских земель и преемственности великокняжеской власти со времен Рюрика.
Лебединую песню могущественному Тверскому княжеству (незадолго до его присоединения к Москве в 1485 г.) сложил придворный писатель инок Фома в риторически украшенном панегирике " Слово похвальное о великом князе Борисе Александровиче " (ок. 1453). Изображая Бориса Александровича политическим лидером Русской земли, Фома величал его " самодержавным государем " и " царем ", по отношению к которому великий князь Московский выступал как младший.
Об отсутствии братской любви между князьями и справедливости на Руси писал, перейдя для безопасности на смешанный тюркско-персидский язык, тверской купец Афанасий Никитин. Заброшенный судьбой на чужбину, он рассказал простым и выразительным языком о скитаниях в дальних странах и пребывании в Индии в 1471-74 гг. в путевых записках " Хожение за три моря ". До Никитина в русской литературе существовал образ Индии как сказочно богатого царства пресвитера Иоанна, как загадочной страны, расположенной неподалеку от земного рая, населенной блаженными мудрецами, где на каждом шагу встречаются удивительные чудеса. Этот фантастический образ сформировали " Сказание об Индийском царстве " - перевод греческого произведения XII в., " Александрия " - христианская переделка эллинистического романа Псевдо-Каллисфена об Александре Македонском (в южнославянском переводе не позднее XIV в.), " Слово о рахманах ", восходящее к Хронике Георгия Амартола и сохранившееся в списке конца XV в. В отличие от этого Афанасий Никитин создал реальный портрет Индии, показал ее блеск и нищету, описал ее быт, нравы и народные предания (легенды о птице " гукук " и князе обезьян).
Попутно следует отметить, что глубоко личностному содержанию " Хожения ", простоте и непосредственности его рассказа близки записки монаха Иннокентия о смерти Пафнутия Боровского (видимо, 1477-78), духовного учителя Иосифа Волоцкого, создавшего крупный литературный и книжный центр в основанном им Иосифо-Волоколамском монастыре и ставшего одним из вождей " Церкви воинствующей ".
§ 6. Литература " Третьего Рима "
(конец XV - XVI век)
§ 6.1. " Еретическая буря " на Руси. Конец XV в. был охвачен религиозными брожениями, порожденными в числе прочих причин неопределенностью религиозных и культурных ориентиров в умах образованной части русского общества после падения Константинополя и ожиданием конца света в 7000 г. от Сотворения мира (в 1492 г. от Рождества Христова). Ересь " жидовствующих " зародилась в 1470-е гг. в Новгороде, незадолго до потери им независимости, а затем перекинулась в победившую его Москву. Еретики подвергали сомнению учение о Святой Троице, не считали деву Марию Богородицей. Они не признавали церковные таинства, осуждали поклонение священным предметам, резко выступали против почитания мощей и икон. Борьбу с вольнодумцами возглавили архиепископ Новгородский Геннадий и игумен Иосиф Волоцкий. Важным памятником богословской мысли и религиозной борьбы того времени является "Книга на новгородские еретики" Иосифа Волоцкого (Краткая редакция - не ранее 1502, Пространная - 1510-11). Этот " молот иудеев " (ср. название книги инквизитора Иоанна из Франкфурта, изданной около 1420 г.) или, точнее, " молот еретиков " был переименован в списках XVII в. в "Просветитель".
При архиепископском дворе в Новгороде Геннадий создал крупный книжный центр, открытый западноевропейским влияниям. Он собрал целый штат сотрудников, переводивших с латыни и немецкого языка. В их числе были монах-доминиканец Вениамин, очевидно хорват по национальности, немец Николай Булев, Влас Игнатов, Дмитрий Герасимов. Под руководством Геннадия был составлен и переведен первый полный библейский свод у православных славян - Библия 1499 г. При ее подготовке использовались, помимо славянских источников, латинская (Вульгата) и немецкая Библии. Теократическая программа Геннадия обоснована в сочинении Вениамина (вероятно, 1497), написанного в защиту церковных имуществ от покушений на них Ивана III и утверждающего превосходство духовной власти над светской.
По повелению Геннадия были переведены с латыни отрывок (8-я глава) из календарного трактата Гийома Дюрана (Вильгельма Дурандуса) " Совещание божественных дел " в связи с необходимостью составления пасхалии на " осьмую тысячу лет " (1495) и антииудейская книга " учителя Самуила евреина " (1504). Перевод этих сочинений приписывается Николаю Булеву или Дмитрию Герасимову. Последний из них также по заказу Геннадия перевел латинское антииудейское произведение Николая де Лиры "Доказательство пришествия Христа" (1501).
В 1504 г. на церковном соборе в Москве еретиков признали виновными, после чего одни из них были казнены, а другие - отправлены в ссылку по монастырям. Самой заметной фигурой среди московских вольнодумцев и их вождем был дьяк Федор Курицын, близкий ко двору Ивана III. Курицыну приписывают "Сказание о воеводе Дракуле" (1482-85). Исторический прототип этого персонажа - князь Влад по прозвищу Цепеш (буквально ‘Сажатель на кол’), который правил "в Мунтянской земле" (древнерусское название княжества Валахия на юге Румынии) и умер в 1477 г. незадолго до посольства Курицына в Венгрию и Молдавию (1482-84). О чудовищной бесчеловечности Дракулы ходили многочисленные слухи и анекдоты, с которыми познакомились русские дипломаты. Рассказывая о многочисленных жестокостях " зломудрого " Дракулы и сравнивая его с дьяволом, русский автор подчеркивает вместе с тем его справедливость, беспощадную борьбу со злом и преступностью. Дракула стремится искоренить зло и установить "великую правду" в стране, но действует методами неограниченного насилия. Вопрос о пределах верховной власти и нравственном облике государя стал одним из основных в русской публицистике XVI в.
§ 6.2. Расцвет публицистики. На XVI в. пришелся невиданный ранее подъем публицистики. Один из самых замечательных и загадочных публицистов, достоверность сочинений которого и сама личность не раз вызывали сомнения, - Иван Пересветов, выходец из Литовской Руси, служивший в наемных войсках в Польше, Чехии и Венгрии. Приехав в Москву в конце 30-х гг. XVI в, во время боярского " самовластия " при малолетнем Иване IV, Пересветов принял активное участие в обсуждении животрепещущих вопросов русской жизни. Он подавал челобитные царю, выступал с политическими трактатами, писал публицистические произведения (сказания " о Магмет-салтане " и царе Константине Палеологе). Политический трактат Пересветова, содержащий обширную программу государственных реформ, облечен в форму большой челобитной Ивану IV (1540-е гг.). Писатель - убежденный сторонник сильной единодержавной власти. Его идеал - военная монархия, устроенная по образцу Османской империи. Основу ее могущества составляет военное сословие. Царь обязан заботиться о благополучии служилого дворянства. Предвосхищая опричный террор, Пересветов советовал Ивану IV покончить с помощью " грозы " с самоуправством вельмож, разорявших государство.
Русские писатели понимали, что от сильной единоличной власти до "людодерства" Дракулы всего лишь один шаг. Они пытались ограничить "царскую грозу" законом и милосердием. В послании митрополиту Даниилу (до 1539) Федор Карпов видел государственный идеал в монархии, основанной на законе, правде и милости.
Церковные писатели были разделены на два лагеря - иосифлян и нестяжателей, или заволжских старцев. Митрополит Геннадий, Иосиф Волоцкий и его последователи иосифляне (митрополиты Даниил и Макарий, Зиновий Отенский и др.) защищали право общежительных монастырей владеть землей и крестьянами, принимать богатые пожертвования, не допуская при этом никакой личной собственности монаха. Они требовали смертной казни для упорных, закоренелых в своих заблуждениях еретиков (" Слово об осуждении еретиков " в Пространной редакции " Просветителя " Иосифа Волоцкого 1510-11).
Духовный отец нестяжателей "великий старец" Нил Сорский (ок. 1433-7. V.1508), проповедник скитского безмолвного жития, не принимал участия в церковно-политической борьбе - это противоречило прежде всего его внутренним убеждениям. Однако его сочинения, нравственный авторитет и духовный опыт оказали большое влияние на заволжских старцев. Нил Сорский был противником монастырских вотчин и богатых вкладов, считал наилучшим видом монашества скитский образ жизни, понимая его под влиянием исихазма как аскетический подвиг, путь безмолвия, созерцания и молитвы. Спор с иосифлянами возглавил его последователь князь-инок Вассиан Патрикеев, позднее видным представителем нестяжательства стал старец Артемий (см. § 6.7). Нестяжатели считали, что раскаявшихся вольнодумцев следовало прощать, а закоренелых преступников - отправлять в заточение, но не казнить (" Ответ кирилловских старцев на послание Иосифа Волоцкого об осуждении еретиков ", возможно, 1504). Иосифлянская партия, занимавшая высшие церковные посты, использовала судебные процессы в 1525 и 1531 гг. над Патрикеевым и Максимом Греком и в 1553-54 гг. над еретиком боярским сыном Матвеем Башкиным и старцем Артемием для расправы с нестяжателями.
Памятниками религиозной борьбы являются трактат Зиновия Отенского "Истины показание к вопросившим о новом учении" (после 1566) и созданное приблизительно тогда же анонимное "Послание многословное". Оба сочинения направлены против беглого холопа Феодосия Косого, самого радикального вольнодумца за всю историю Древней Руси, создателя "рабьего учения" - ереси народных низов.
Литература первой трети XVI в. выработала несколько способов соединения русской истории с всемирной. Прежде всего следует выделить Хронограф редакции 1512 г. (1-я четв. XVI в.), составленный племянником и учеником Иосифа Волоцкого Досифеем Топорковым (см. § 6.5). Это новый тип исторического труда, вводящий в русло всемирной истории историю славян и Руси, понимаемую как оплот православия и наследницу великих держав прошлого. Легенды о происхождении московских государей от римского императора Августа (через его мифического родственника Пруса, одного из предков князя Рюрика) и о получении Владимиром Мономахом царских регалий от византийского императора Константина Мономаха объединены в "Послании о Мономаховом венце" Спиридона-Саввы, бывшего митрополита Киевского, и в "Сказании о князьях Владимирских". Обе легенды использовались в официальных документах и московской дипломатии XVI в.
Ответом на католическую пропаганду Булевым церковной унии и первенства Рима стала теория " Москва - Третий Рим ", выдвинутая старцем Псковского Елеазарова монастыря Филофеем в послании дьяку М. Г. Мисюрю Мунехину " против звездочетцев " (ок. 1523-24). После отпадения католиков от правой веры и отступничества греков на Флорентийском соборе, в наказание за это завоеванных турками, центр вселенского православия переместился в Москву. Россия была объявлена последней мировой монархией - Ромейской державой, единственной хранительницей и защитницей чистой веры Христовой. В цикл основных произведений, объединенных темой " Третьего Рима ", входят " Послание великому князю Московскому о крестном знамении " (между 1524-26), принадлежность которого Филофею сомнительна, и сочинение " Об обидах Церкви " (30-е - нач. 40-х гг. XVI в.) так называемого продолжателя Филофея.
Произведения, представлявшие Русь последним оплотом истинного благочестия и христианской веры, наследницей Рима и Константинополя, создавались не только в Москве, но и в Новгороде, сохранившим и после потери независимости предания о былом величии и соперничестве с Москвой. " Повесть о новгородском белом клобуке " (XVI в.) объясняет происхождение особого головного убора новгородских архиепископов передачей из Константинополя в Новгород белого клобука, дарованного первым христианским императором Константином Великим папе Римскому Сильвестру I. Такой же путь (Рим-Византия-Новгородская земля) проделал чудотворный образ Богородицы, согласно "Сказанию об иконе Богоматери Тихвинской" (кон. XV - XV вв.). " Житие Антония Римлянина " (XVI в.) рассказывает об отшельнике, который, спасаясь от гонений на православных христиан в Италии, приплыл чудесным образом на огромном камне в Новгород в 1106 г. и основал Рождественский монастырь.
Особое место в литературе XVI в. занимает творчество царя Ивана IV. Грозный представляет собой исторически колоритный тип самодержавного автора. В роли "отца Отечества" и защитника правой веры он сочинял послания, часто написанные знаменитыми " кусательными глаголами " ‘ насмешливо-саркастической манерой ’ (переписка с Курбским, письма в Кирилло-Белозерский монастырь 1573, опричнику Василию Грязному 1574, литовскому князю Александру Полубенскому 1577, польскому королю Стефану Баторию 1579), давал наказные памяти, произно-сил пылкие речи, переписывал исто-рию (приписки к Лицевому летописному своду, отразившие его политические взгляды), участвовал в работе церковных соборов, писал гимнографические произведения (канон Ангелу Грозному, воеводе, стихиры митрополиту Петру, сретенью иконы Богоматери Владимирской и др.), обли-чал чуждые православию догматы, участвовал в ученых богословских диспутах. После открытых прений с Яном Рокитой, пастором общины чешских братьев (ответвление гусизма), им был написан "Ответ Яну Роките" (1570) - один из лучших памятников антипротестантской полемики.
§ 6.3. Западноевропейское влияние. Вопреки расхожему мнению Московская Русь не была отгорожена от Западной Европы и культуры латинского мира. Благодаря Геннадию Новгородскому и его окружению существенно изменился репертуар переводной литературы, бывшей ранее почти исключительно греческой. Конец XV - первые десятилетия XVI в. отмечены небывалым ранее интересом к западноевропейской книге. Появляются переводы с немецкого языка: " Прение живота и смерти " (кон. XV в.), соответствующее эсхатологическим настроениям своего времени - ожиданиям конца света в 7000 (1492) г.; " Луцидариус " (кон. XV - 1-я тр. XVI в.) - общеобразовательная книга энциклопедического содержания, написанная в виде беседы между учителем и учеником; медицинский трактат " Травник " (1534), переведенный Николаем Булевым по заказу митрополита Даниила.
Западником был и такой самобытный писатель, как Федор Карпов, сочувственно (в отличие от старца Филофея и Максима Грека) относившийся к пропаганде Булевым асторологии. В послании митрополиту Даниилу (до 1539) отвечая на вопрос, что важнее в государстве: народное терпение или правда, Карпов доказывал, что в основе общественного порядка лежит ни то и ни другое, а закон, который должен быть основан на правде и милости. Для доказательства своих идей Карпов использовал " Никомахову этику " Аристотеля, сочинения Овидия " Метаморфозы ", " Искусство любви " и " Фасты ".
Заметным событием в истории русской переводной литературы стал светский латинский роман сицилийца Гвидо де Колумна (Гвидо делле Колонне) " История разрушения Трои " (1270-е гг.), в древнерусском переводе - " История о разорении Трои " (кон. XV - нач. XVI в.). Увлекательно написанная книга явилась предтечей рыцарских романов на Руси. "Троянская история" знакомила русского читателя с обширным кругом античных мифов (о походе аргонавтов, истории Париса, Троянской войне, странствиях Одиссея и т. д.) и романическими сюжетами (рассказы о любви Медеи и Язона, Париса и Елены и др.).
Резко меняется и репертуар переводной церковной литературы. Появляются переводы западноевропейских латинских богословов (см. § 6.1 и § 6.3), среди которых выделяется " Книга святого Августина " (не позднее 1564). В сборник входят "Житие Августина" епископа Поссидия Каламского, два произведения Псевдо-Августина: "О видении Христа, или о слове Бога" (Manuale), "Поучения, или Молитвы" (Meditationes), а также две русские повести XVI в. о Блаженном Августине, в которых использованы "бродячие" сюжеты, рассказанные Максимом Греком, развивавшим гуманистические традиции в литературе и языке.
§ 6.4. Русский гуманизм. Д. С. Лихачев, сопоставив второе южнославянское влияние с западноевропейским Возрождением, пришел к выводу о типологической однородности этих явлений и о существовании в Древней Руси особого восточнославянского Предвозрождения, которое так и не смогло перейти в Ренессанс. Это мнение вызвало обоснованные возражения, которые, однако, не означают, что в Древней Руси не было никаких соответствий западноевропейскому гуманизму. Как показал Р. Пиккио, точки соприкосновения могут быть обнаружены прежде всего на языковом уровне: в области отношения к тексту, к принципам его перевода, передачи и исправления. Сущность итальянских ренессансных споров о языке (Questione della lingua) состояла, с одной стороны, в желании оправдать употребление народного языка (Lingua volgare) в качестве литературного, утвердить его культурное достоинство, а с другой - в стремлении установить его грамматические и стилистические нормы. Показательно, что " книжная справа ", основанная на западноевропейских науках тривиума (грамматики, риторики, диалектики), берет свое начало на Руси с деятельности Максима Грека (в миру Михаил Триволис), жившего на рубеже XIV - XV вв. в расцвет эпохи Возрождения в Италии, где он познакомился и сотрудничал со знаменитыми гуманистами (Иоанном Ласкарисом, Альдом Мануцием и др.).
Приехав в Москву с Афона для перевода церковных книг в 1518 г., Максим Грек пытался перенести на церковнославянскую почву богатый филологический опыт Византии и ренессансной Италии. В силу блестящего образования он стал центром интеллектуального притяжения, быстро обретя почитателей и учеников (Вассиан Патрикеев, старец Силуан, Василий Тучков, позднее - старец Артемий, Андрей Курбский и др.), достойных оппонентов (Федор Карпов) и нажив таких могущественных врагов, как митрополит Даниил. В 1525 и 1531 гг. Максима Грека, близкого к нестяжателям и опальному дипломату И. Н. Берсеню Беклемишеву, дважды судили, причем некоторые обвинения (умышленная порча церковных книг при их редактировании) имели филологический характер. Тем не менее его гуманистические воззрения утверждаются и в России, и в Литовской Руси благодаря переехавшим туда его последователям и единомышленникам: старец Артемий, Курбский и, возможно, Иван Федоров (см. § 6.6 и § 6.7).
Литературное наследие Максима Грека велико и разнообразно. В истории русской публицистики заметный след оставили " Повесть страшна и достопамятна и о совершенном иноческом жительстве " (до 1525) - о нищенствующих монашеских орденах на Западе и флорентийском проповеднике Дж. Савонароле, " Слово, пространнее излагающе, с жалостию нестроениа и бесчиниа царей и властелех последняго века сего " (между 1533-39 или сер. XVI в.), обличающее боярский произвол при малолетнем Иване IV, идейная программа его царствования - "Главы поучительны начальствующим правоверно" (ок. 1547-48), произведения против античных мифов, астрологии, апокрифов, суеверий, в защиту проведенной им " книжной справы " и филологических принципов критики текста - " Слово отвещательно о исправлении книг русских " (1540 или 1543) и др.
§ 6.5. Обобщающие литературные памятники. Централизация русских земель и государственной власти сопровождалась созданием обобщающих книжных памятников энциклопедического характера. Литература XVI в. словно подводит итог всему пройденному пути, стремится обобщить и закрепить опыт прошлого, создать образцы для будущих времен. У истоков обобщающих предприятий стоит Геннадиевская Библия 1499 г. Литературное собирательство было продолжено другим архиепископом Новгородским (1526-42) - Макарием, ставшим впоследствии митрополитом всея Руси (1542-63). Под его руководством были созданы Великие Минеи Четии - грандиозный свод душеполезной литературы в 12 книгах, расположенной в порядке церковного месяцеслова. Работа над макарьевскими Минеями, начатая в 1529/1530 г. в Новгороде и законченная около 1554 г. в Москве, велась почти четверть века. Один из виднейших эрудитов Древней Руси, Макарий объединил усилия известных церковных и светских книжников, переводчиков и писцов, создал крупнейший книжный центр. Его сотрудники занимались поисками рукописей, отбирали лучшие тексты, правили их, сочиняли новые произведения и создавали новые редакции старых памятников.
Под началом Макария трудились Дмитрий Герасимов, переведший латинскую Толковую Псалтирь епископа Брунона Гербиполенского, или Вюрцбургского (1535), Василий Тучков, переработавший простое новгородское " Житие Михаила Клопского " в риторически украшенную редакцию (1537), новгородский пресвитер Илья, написавший житие болгарского мученика Георгия Нового (1538-39) на основе устного рассказа афонских монахов, Досифей Топорков - редактор древнего " Синайского патерика " (1528-29), основу которого составляет " Луг духовный " (нач. VII в.) византийского писателя Иоанна Мосха. Досифей Топорков известен как составитель двух обобщающих памятников: Хронографа редакции 1512 г. (см. § 6.2) и " Волоколамского патерика " (30-е-40-е гг. XVI в.), возобновившего после долгого перерыва традиции " Киево-Печерского патерика ". " Волоколамский патерик " представляет собой собрание рассказов о святых иосифлянской школы русского монашества, в первую очередь о самом Иосифе Волоцком, его учителе Пафнутии Боровском, их сподвижниках и последователях.
В 1547 и 1549 гг. Макарий провел церковные соборы, на которых было канонизировано 30 новых общерусских святых - на 8 больше, чем за весь предшествующий период. После соборов были созданы десятки житий и служб новым чудотворцам. Среди них была жемчужина древнерусской литературы - "Повесть о Петре и Февронии Муромских" (кон. 1540-х гг.) Ермолая-Еразма.
Произведение рисует любовь крестьянской девушки из Рязанской земли, дочери простого бортника, и муромского князя, - любовь, побеждающую все препятствия и даже смерть. Писатель создал возвышенный образ идеальной русской женщины, мудрой и благочестивой. Княгиня-крестьянка стоит неизмеримо выше бояр и их жен, не желавших примириться с ее низким происхождением. Ермолай-Еразм использовал народно-поэтические " бродячие " сюжеты о борьбе со змеем-оборотнем и мудрой, вещей деве, вобравшие в себя мотивы волшебной сказки. Его произведение перерабатывает те же мотивы, что и средневековые легенды о Тристане и Изольде, сербская юнацкая песня " Царица Милица и Змей с Ястребаца " и др. Повесть резко расходится с агиографическим каноном и потому не была включена Макарием в Ве-ликие Минеи Четии. Уже в XVI в. ее стали исправлять, приводя в соответствие с требованиями литературного этикета.
Макарий был вдохновителем церковного собора 1551 г., на котором были регламентированы многие стороны церковной, общественной и политической жизни Московского царства. Сборник соборных постановлений, расположенных в виде ответов церковных иерархов на сто вопросов царя Иван IV, получил название " Стоглав " и в течение века был основным нормополагающим документом Русской Церкви.
Митрополит Даниил, гневно обличавший в словах и поучениях людские пороки, был редактором-составителем обширной Никоновской летописи (кон. 1520-х гг.) - самого полного свода известий по русской истории. Памятник оказал большое влияние на последующее летописание. Он стал основным источником сведений по русской истории в грандиозном Лицевом летописном своде - самом крупном летописно-хронографическом произведении Древней Руси. Эта подлинная " историческая энциклопедия XVI в. ", созданная по указу Ивана Грозного, охватывает всемирную историю с библейских времен до 1567 г. Она дошла до нашего времени в 10 роскошно украшенных томах, изготовленных в царских мастерских и насчитывающих более 16000 великолепных миниатюр.
Никоновская летопись использована также в знаменитой " Степенной книге " (1560-63). Памятник был составлен монахом Чудова монастыря духовником Ивана Грозного Афанасием (митрополит Московский в 1564-66), но идея принадлежала, очевидно, Макарию. " Степенная книга " - первый опыт изложения русской истории по генеалогическому принципу, в форме княжеских жизнеописаний начиная от крестителя Руси Владимира Святославича и до Ивана IV. Введением к " Степенной книге " служит " Житие княгини Ольги " в редакции Сильвестра, протопопа кремлевского Благовещенского собора.
Сильвестр считается редактором или автором-составителем " Домостроя " - строго и подробного "устава" домашней жизни. Памятник представляет собой ценнейший источник для изучения быта русских людей того времени, их нравов и обычаев, общественных и семейных отношений, религиозных, нравственных и политических взглядов. Идеал " Домостроя " - рачительный хозяин, который властно вершит семейные дела в соответствии с христианской моралью. Замечателен язык произведения. В " Домострое " в сложном сплаве слились особенности книжного языка, деловой письменности и разговорной речи с ее образностью и непринужденностью. Сочинения такого рода были распространены в Западной Европе. Почти одновременно с окончательной редакцией нашего памятника появилось обширное произведение польского писателя Миколая Рея " Жизнь хозяйственного человека " (1567).
§ 6.6. Начало книгопечатания. С обобщающими книжными предприятиями митрополита Макария связано, судя по всему, и возникновение русского книгопечатания. Во всяком случае его появление в Москве было вызвано потребностями богослужения и явилось государственным начинанием, поддержанным Иваном Грозным. Печатный станок давал возможность распространять большими тиражами исправные и унифицированные богослужебные тексты, свободные от ошибок книгописцев. В Москве в первой половине 1550-х - середине 1560-х гг. работала анонимная типография, выпускавшая профессионально подготовленные издания без выходных данных. По документам 1556 г. известен " мастер печатных книг " Маруша Нефедьев.
В 1564 г. дьякон церкви Николы Гостунского в Московском Кремле Иван Федоров и Петр Мстиславец выпустили в свет Апостол - первую русскую печатную книгу с выходными данными. При ее подготовке издатели критически использовали многочисленные церковнославянские и западноевропейские источники, проделали большую и тщательную текстологическую и редакторскую работу. Возможно, именно на этой почве у них возникли серьезные разногласия с традиционно мыслившими церковными иерархами, обинившими их в ереси (как и ранее Максима Грека, см. § 6.4). После двух изданий Часовника в Москве в 1565 г. и не позднее начала 1568 г. Федоров и Мстиславец были вынуждены перебраться в Великое княжество Литовское.
С их переездом за рубеж книгопечатание стало постоянным в землях современной Белоруссии и Украины. Пользуясь поддержкой православных меценатов, Иван Федоров работал в Заблудове, где вместе с Петром Мстиславцем издал Учительное Евангелие в 1569 г., предназначавшееся вытеснить из обихода переводные католические и протестантские сборники проповедей, во Львове, где основал первую на Украине типографию, выпустил в свет новое издание Апостола в 1574 г. и тогда же первую из дошедших до нас печатную книгу для начального обучения - Азбуку, и в Остроге, где опубликовал еще одну Азбуку в 1578 г., а также первую полную печатную церковнославянскую Библию в 1580-81 гг. Красноречива эпитафия Федорову на надгробной плите во Львове: " Друкар [печатник. - В. К.] книг пред тым невиданных ". Предисловия и послесловия Федорова к его изданиям - интереснейшие памятники этого литературного жанра, содержащие ценные сведения культурно-исторического и мемуарного характера.
§ 6.7. Литература московской эмиграции. Ко времени переезда Федорова и Мстиславца в Великое княжество Литовское там уже существовал круг московских эмигрантов, вынужденных по разным причинам, религиозным и политическим, оставить Россию. Самыми яркими представителями среди них были старец Артемий и князь Андрей Курбский, оба близкие Максиму Греку и продолжавшие его гуманистические традиции в литературе и языке. Московские эмигранты занимались творчеством, переводили и редактировали книги, участвовали в создании типографий и книжных центров. Они способствовали возрождению церковнославянской литературы и укреплению православного сознания в религиозно-культурной борьбе с католиками и религиозными реформаторами накануне Брестской унии 1596 г.
Противовесом официальной московской литературе XVI в., обожествлявшей царскую власть и утверждавшей исконность самодержавия на Руси, стало творчество Курбского, представителя княжеско-боярской оппозиции. Сразу после бегства в Литву он отправил первое послание Ивану Грозному (1564) с обвинениями в тирании и вероотступничестве. Грозный ответил политическим трактатом в эпистолярной форме, прославляющим "вольное царское самодержство" (1564). После перерыва переписка возобновилась в 1570-е гг. Спор велся о пределах царской власти: самодержавие или ограниченная сословно-представительная монархия. Обличению Ивана IV и его тирании Курбский посвятил " Историю о великом князе Московском " (по И. Ауэрбах - весна и лето 1581, по В. В. Калугину - 1579-81). Если памятники официальной историографии 50-х-60-х гг. XVI в. ("Степенная книга", "Летописец начала царства", составленный в связи завоеванием Казани в 1552 г., посвященная этому событию в контексте трехсотлетних русско-ордынских отношений "Казанская история ") являются апологией Ивана IV и неограниченного самодержавия, то Курбский создал прямо противоположную им трагическую историю нравственного падения "прежде доброго и нарочитого царя", закончив ее впечатляющим по художественной силе мартирологом жертв опричного террора.
В эмиграции Курбский поддерживал тесные отношения со старцем Артемием († 1-я по-л. 1570-х гг.), одним из последних адептов нестяжательства. Последователь Нила Сорского, Артемий о тличался терпимостью к религиозным исканиям других. Среди близких ему книжников были такие вольнодумцы, как Феодосий Косой и Матвей Башкин. По оговору последнего 24 января 1554 г. Артемий был осужден церковным собором как еретик и сослан в заточение в Соловецкий монастырь, откуда вскоре бежал в Великое княжество Литовское (ок. 1554-55). Обосновавшись в Слуцке, он проявил себя стойким борцом за православие, обличителем реформационных движений и ересей. Из его литературного наследия сохранилось 14 посланий.
§ 6.8. В преддверии Смуты. Традиции воинских повестей продолжает " Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков " иконописца Василия (1580-е гг.), рассказывающая о героической обороне города от польско-литовской армии в 1581 г. В 1589 г. в России было учреждено патриаршество, способствовавшее оживлению литературной деятельности и книгопечатания. " Повесть о житии царя Федора Ивановича " (до 1604), написанная первым русским патриархом Иовом в традиционном стиле идеализирующего биографизма, стоит у истоков литературы Смутного времени.
§ 7. От древнерусской литературы к литературе Нового времени
(XVII век)
§ 7.1. Литература Смутного времени. XVII в. - переходная эпоха от древней к новой литературе, от Московского царства к Российской империи. Это было столетие, подготовившее почву для всеобъемлющих реформ Петра Великого.
" Бунташное " столетие началось Смутой: страшным голодом, гражданской войной, польской и шведской интервенцией. События, потрясшие страну, породили острую необходимость осмыслить их. За перо взялись люди самых разных взглядов и происхождения: келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын, дьяк Иван Тимофеев, витиеватым языком изложивший события от Ивана Грозного до Михаила Романова во " Временнике " (работа велась до смерти автора в 1631), князь И. А. Хворостинин - писатель-западник, фаворит Лжедмитрия I, сочинивший в свое оправдание " Словеса дней, и царей, и святителей московских " (возможно, 1619), князь С. И. Шаховской - автор " Повести на память великомученика царевича Димитрия ", " Повести о некоем мнисе... " (о Лжедимитрии I) и, возможно, " Повести книги сея от прежних лет ", или " Летописной книги " (1-я тр. XVII в.), которую приписывают также князям И. М. Катыреву-Ростовскому, И. А. Хворостинину и др.
Трагедия Смуты вызвала к жизни яркую публицистику, служившую целям освободительного движения. Агитационным сочинением в форме грамоты-воззвания против польско-литовских интервентов, захвативших Москву, является " Новая повесть о преславном Российском царстве " (1611). В " Плаче о пленении и конечном разорении Московского государства " (1612), изображающем в риторически украшенной форме " падение превысокой России ", широко использованы агитационно-патриотические грамоты патриархов Иова, Гермогена (1607), вождей народного ополчения князя Дмитрия Пожарского и Прокопия Ляпунова (1611-12). Внезапная смерть в двадцатитрехлетнем возрасте князя М. В. Скопина-Шуйского, талантливого полководца и народного любимца, породила упорную молву о его отравлении боярами из зависти, по причине династического соперничества. Слухи легли в основу народной исторической песни, использованной в " Писании о преставлении и погреблении князя М. В. Скопина-Шуйского " (нач. 1610-х гг.).
К числу самых замечательных памятников древнерусской литературы относится сочинение Авраамия Палицына " История в память предьидущим родом ". Авраамий начал писать ее после воцарения Михаила Федоровича Романова в 1613 г. и работал над ней до конца жизни в 1626 г. С большой художественной силой и с достоверностью очевидца он нарисовал широкую картину драматических событий 1584-1618 гг. Б o льшая часть книги посвящена героической защите Троице-Сергиева монастыря от польско-литовских войск в 1608-10 гг. В 1611-12 гг. Авраамий вместе с архимандритом Троице-Сергиева монастыря Дионисием (Зобниновским) писал и рассылал патриотические послания, призывающие к борьбе с иноземными захватчиками. Энергичная деятельность Авраамия способствовала победе народного ополчения, освобождению Москвы от поляков в 1612 г. и избранию Михаила Федоровича на царство на Земском соборе 1613 г.
События Смутного времени послужили толчком к созданию многочисленных региональных литературных памятников (обычно в форме повестей и сказаний о чудесах от местночтимых икон), посвященных эпизодам борьбы с иностранной интервенцией в разных областях страны: в Курске, Ярославле, Великом Устюге, Устюжне, Тихвинском, рязанском Михайлове монастыре и других местах.
§ 7.2. Историческая правда и вымысел. Развитие беллетристики. Особенностью литературы XVII в. является использование в исторических повестях и сказаниях вымышленных сюжетов, легенд и народных преданий. Центральный памятник легендарной историографии XVII в. - новгородское " Сказание о Словене и Русе " (не позднее 1638). Произведение посвящено происхождению славян и Русского государства (от потомков патриарха Ноя до призвания варягов в Новгород) и включает в себя мифическую грамоту Александра Македонского славянским князьям, популярную в древнеславянских литературах. Сказание было включено в Летописный патриарший свод 1652 г. и стало официальной версией начальной русской истории. Оно оказало значительное влияние на последующую русскую историографию. Историческая канва полностью подчинена вымышленной интриге с элементами авантюрного сюжета в " Сказании об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы " (между 1652-81).
В недрах традиционных агиографических жанров (сказания об основании монастыря, о явлении креста, о раскаявшемся грешнике и т. п.) зрели ростки новых повествовательных форм и литературных приемов. Вымышленный народо-поэтический сюжет использован в " Повести о Тверском Отроче монастыре " (2-я пол. XVII в.). Произведение, посвященное традиционной теме - основанию монастыря, превращено в лирический рассказ о человеке, его любви и судьбе. Основу коллизии составляет неразделенная любовь княжеского слуги Георгия к красавице Ксении, дочери сельского пономаря, отвергшей его в день свадьбы и " Божиим изволением " вышедшей замуж за своего суженого - князя. Убитый горем, Григорий становится отшельником и основывает Тверской Отрочь монастырь.
Муромская литература первой половины XVII в. дала замечательные изображения идеальных женских типов. Как и в "Повести о Петре и Февронии Муромских", запечатлевшей возвышенный образ мудрой княгини-крестьянки (см. § 6.5), события разворачиваются в этих рассказах не в монастыре, а в миру. Особенности жития и биографии соединяет " Повесть об Ульянии Осорьиной ", или " Житие Юлиании Лазаревской ". Автор, сын Ульянии Каллистрат (Дружина) Осорьин, создал произведение, необычное для агиографической литературы, во многом расходящееся с общепринятыми взглядами на деяния святых. Муромская помещица всем своим поведением утверждает святость добродетельной жизни в миру. Она воплощает собой идеальный характер русской женщины, сострадательной и трудолюбивой, ежедневно пребывающей в делах и заботах о ближних. Взятые из жизни яркие картины рисует " Повесть о Марфе и Марии ", или " Сказание об Унжеском кресте ". Чудесное происхождение местной святыни, животворящего креста, связано здесь с судьбой любящих сестер, надолго разлученных ссорой их мужей из-за почетного места на пиру.
В XVII в. создаются сочинения с откровенно вымышленными сюжетами, предвосхищающие собой появление беллетристики в собственном смысле слова. Исключительно важна для понимания перемен в культурном сознании " Повесть о Савве Грудцыне " (возможно, 1660-е гг.). Произведение находится в тесной связи с демонологическими сказаниями и мотивами, широко распространенными в русской литературе того времени. Достаточно назвать, например, "Повесть о бесноватой жене Соломонии" священника Иакова из Великого Устюга (вероятно, между 1671 и 1676), земляка действительно существовавших купцов Грудцыных-Усовых. Вместе с тем в основе " Повести о Савве Грудцыне " лежит обстоятельно разработанная в западноевропейском Средневековье тема договора человека с дьяволом и продажи души за мирские блага, почести и любовные наслаждения. Благополучная развязка демонологических сюжетов призвана свидетельствовать о силе Церкви, побеждающей козни дьявола, о спасительном заступничестве небесных сил, и в особенности Богородицы (как, например, в знаменитом цикле средневековых произведений о Феофиле, одно из которых было переведено А. Блоком, или в случае с Саввой Грудцыным). Однако в повести религиозная дидактика, свойственная рассказам о раскаявшихся грешниках, заслоняется красочным изображением быта и нравов, народно-поэтическими образами, восходящими к русской волшебной сказке.
Писатели XVII в. впервые осознали самодовлеющую ценность художественного постижения мира и художественного обобщения. Этот переломный момент в истории русской литературы ярко отражает " Повесть о Горе-Злочастии " - необыкновенно лирическое и глубокое произведение, написанное прекрасными народными стихами. " Повесть о Горе-Злочастии " была задумана как морально-философская притча о блудном сыне, злосчастном бродяге-бражнике, гонимом злым роком. В собирательном образе вымышленного героя (безымянного молодца - купца) с поразительной силой раскрыты вечный конфликт отцов и детей, тема роковой несчастной судьбы, желанное избавление от которой лишь смерть или уход в монастырь. Зловеще-фантастический образ Горя-Злочастия олицетворяет темные побуждения человеческой души, нечистую совесть самого молодца.
Новым явлением в литературе петровского времени стала " Повесть о Фроле Скобееве ". Ее герой - худородный дворянин, соблазнивший богатую невесту и удачной женитьбой обеспечивший себе безбедную жизнь. Это тип ловкого хитреца, шутника и даже мошенника. Причем автор нисколько не осуждает своего героя, но даже как бы любуется его находчивостью. Все это сближает повесть с произведениями плутовского жанра, модного в Западной Европе в XVI-XVII вв. Занимательным сюжетом отличается и " Повесть о Карпе Сутулове " (кон. XVII - нач. XVIII вв.), прославляющая находчивый женский ум и высмеивающая незадачливые любовные похождения купца, попа и архиерея. Ее сатирическая направленность вырастает из народной смеховой культуры, расцвет которой пришелся на XVII в.
§ 7.3. Народная смеховая культура. Одна из ярких примет переходной эпохи - расцвет сатиры, тесно связанной с народной смеховой культурой и фольклором. Сатирическая литература XVII в. отразила решительный отход от старых книжно-славянских традиций и " душеполезного чтения ", меткую народную речь и образность. В своем большинстве памятники народной смеховой культуры самостоятельны и оригинальны. Но даже если русские писатели заимствовали порой сюжеты и мотивы, они придавали им яркий национальный отпечаток.
Против социальной несправедливости и бедности направлена " Азбука о голом и небогатом человеке ". Судебную волокиту и судопроизводство осмеивает " Повесть о Ерше Ершовиче " (возможно, и кон. XVI в.), продажность и взяточничество судей - " Повесть о Шемякином суде ", развивающая на основе "бродячего" сюжета плутовскую линию в русской литературе. Мишенью сатиры становятся быт и нравы духовенства и монашества (" Калязинская челобитная ", " Сказание о попе Саве "). Злополучные неудачники, которым в прямом смысле слова везет как утопленникам, представлены в шутовском виде в " Повести о Фоме и Ереме ".
Памятники народной смеховой культуры с большим сочувствием рисуют ум, ловкость и находчивость простого человека (" Повесть о Шемякином суде ", "Сказание о крестьянском сыне"). За внешней комической стороной "Повести о бражнике", переспорившем праведников и занявшим в раю лучшее место, скрывается полемика с церковным обрядовым формализмом и стоит доказательство того, что человеческие слабости не могут помешать спасению, если в душе есть вера в Бога и христианская любовь к ближним.
Народная смеховая культура XVII в. (" Повесть о Ерше Ершовиче ", изображающая земельную тяжбу, и " Калязинская челобитная ", рисующая пьянство монахов) широко использует в комических целях жанры деловой письменности: форму судного дела и челобитных - официальных прошений и жалоб. Язык и структуру медицинских книг, рецептов и документов Аптекарского приказа пародирует шутовской "Лечебник на иноземцев", очевидно созданный кем-то из москвичей.
В XVII в. впервые в истории древнерусской литературы появляются пародии на церковнославянский язык и богослужебные тексты. Хотя число памятников такого рода невелико, несомненно, до нашего времени сохранились лишь немногие пародии, созданные в кругу книжников, начитанных в церковных книгах и хорошо знавших их язык. Писатели XVII в. умели не только молиться, но и веселиться по-церковнославянски. Священные сюжеты обыгрываются в большей или меньшей степени в "Сказании о крестьянском сыне" и "Повести о бражнике". В жанре parodia sacra написана "Служба кабаку" - шутовская кабацкая литургия, древнейший список которой датирован 1666 г. "Служба кабаку" находится в русле традиций, восходящих к таким латинским службам пьяницам, как, например, " Всепьянейшая литургия " (XIII в.) - величайший памятник средневекового ученого шутовства в литературе вагантов. Западноевропейский " бродячий " сюжет, " выворачивающий наизнанку " церковную исповедь, использован в " Повести о Куре и Лисице ".
Из Западной Европы пришел на Русь и жанр антиутопии. Сатирическое " Сказание о роскошном житии и веселии ", русская переделка польского источника, изображает в раблезианской манере сказочный рай обжор и пьяниц. Произведение противостоит народным утопическим легендам вроде тех, которые питали предания о Беловодье, чудесной счастливой стране, где цветут истинная вера и благочестие, где нет неправды и преступлений. Вера в Беловодье долго жила в народе, заставляя смелых мечтателей отправляться на поиски блаженного края в далекие заморские земли еще во второй половине XIX в. (см. очерки В. Г. Короленко " У казаков ", 1901).
§ 7.4. Активизация местной литературной жизни. Начиная со Смутного времени развиваются местные литературы, сохраняющие связь с центром и, как правило, традиционные формы повествования. XVII в. в изобилии представляет образцы прославления местных святынь, не получивших общерусского почитания (жития, сказания о чудотворных иконах, повести о монастырях) и примеры создания новых редакций уже известных произведений. Из литературных памятников русского Севера можно выделить жизнеописания святых, живших в XVI в.: " Повесть о житии Варлаама Керетского " (XVII в.) - кольского священника, убившего жену и в великом горе скитавшегося в ладье с ее трупом по Белому морю, вымаливая у Бога прощение, и " Житие Трифона Печенгского " (кон. XVII - нач. XVIII в.) - основателя самого северного монастыря на реке Печенге, просветителя саамов в западной части Кольского полуострова.
Первой историей Сибири является летопись тобольского дьяка Саввы Есипова (1636). Ее традиции были продолжены в " Истории Сибирской " (кон. XVII в. или до 1703) тобольского дворянина Семена Ремезова. Цикл повестей посвящен взятию Азова донскими казаками в 1637 г. и их героической обороне крепости от турок в 1641 г. " Поэтическая " "Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков" (рубеж 1641-42) сочетает документальную точность с казачьим фольклором. В использовавшей ее " сказочной " повести об Азове (70-е-80-е гг. XVII в.) историческая правда уступает место художественному вымыслу, основанному на большом количестве устных преданий и песен.
§ 7.5. Западноевропейское влияние. В XVII в. Московская Русь бурно завершает средневековую эпоху, словно спеша наверстать упущенное за предшествующие столетия. Это время отмечено постепенной, но неуклонно возрастающей тягой России к Западной Европе. В целом западное влияние проникало к нам не непосредственно, а через Польшу и Литовскую Русь (Украину и Белоруссию), в значительной степени усвоившей латинско-польскую культуру. Западноевропейское влияние увеличило состав и содержание нашей литературы, способствовало появлению новых литературных жанров и тем, удовлетворило новым читательским вкусам и потребностям, дало обильный материал русским авторам и изменило репертуар переводных сочинений.
Крупнейшим переводческим центром был Посольский приказ в Москве, ведавший отношениями с иностранными государствами. В разное время его возглавляли выдающиеся дипломаты, политические и культурные деятели - такие, как, например, меценаты и библиофилы боярин А. С. Матвеев (§ 7.8) или князь В. В. Голицын. В 70-е-80-е гг. XVII в. они направляли литературно-переводческую и книжную деятельность Посольского приказа. В 1607 г. служивший там выходец из Литовской Руси Ф. К. Гозвинский перевел с древнегреческого басни Эзопа и его легендарное жизнеописание. Другой посольский переводчик, Иван Гуданский, участвовал в коллективном переводе " Великого зерцала " (1674-77) и самостоятельно перевел с польского известный рыцарский роман " История о Мелюзине " (1677) со сказочным сюжетом о женщине-оборотне.
Переводной рыцарский роман стал одним из наиболее значительных событий переходной эпохи. Он принес с собой много новых захватывающих сюжетов и впечатлений: увлекательные приключения и фантастику, мир самоотверженной любви и дружбы, культ дам и женской красоты, описание рыцарских турниров и поединков, рыцарский кодекс чести и благородство чувств. Зарубежная беллетристика пришла в Россию не только через Польшу и Литовскую Русь, но также через южных славян, Чехию и другими путями.
Особенно полюбилась на Руси " Повесть о Бове-королевиче " (по мнению В. Д. Кузьминой, не позднее сер. XVI в.). Она восходит через сербский перевод к средневековому французскому роману о подвигах Бово д ’ Антона, в разных стихотворных и прозаических переработках обошедшему всю Европу. Устное бытование предшествовало литературной обработке знаменитой " Повести о Еруслане Лазаревиче ", отразившей древнее восточное сказание о богатыре Рустеме, известное в поэме " Шах-наме " Фирдоуси (X в.). К числу ранних переводов (не позднее сер. XVII в.) относится "Повесть о Штильфриде" - чешская переработка немецкой поэмы конца XIII или начала XIV в. о Рейнфриде Брауншвейгском. С польского была переведена " Повесть о Петре Златых Ключей " (2-я пол. XVII в.), восходящая к популярному французскому роману о Петре и прекрасной Магелоне, созданному в XV в. при дворе бургундских герцогов. В XVIII - XIX вв. повести о Бове-королевиче, Петре Златых Ключей, Еруслане Лазаревиче были любимыми народными сказками и лубочными книгами.
Иностранная беллетристика пришлась по вкусу русскому читателю, вызвала подражания и переделки, придавшие ей ярко выраженный местный колорит. Переводная с польского " Повесть о цесаре Оттоне и Олунде " (1670-е гг.), рассказывающая о приключениях оклеветанной и изгнанной царице и ее сыновей, была переработана в церковно-дидактическом духе в "Повесть о царице и львице" (кон. XVII в.). До сих пор ведутся споры о том, переводной или русской (написанной под влиянием зарубежной развлекательной литературы) является "Повесть о Василии Златовласом", близкая сказочному сюжету о гордой царевне (вероятно, 2-я пол. XVII в.).
В последней трети XVII в. получают широкое распространение переводные с польского популярные сборники повестей и псевдоисторических легенд с преобладающим церковно-моралистическим духом: "Великое Зерцало" в двух переводах (1674-77 и 1690-х гг.) и " Римские деяния " (посл. тр. XVII в.), в которых использованы сюжеты позднеримских писателей, чем и объясняется название книги. Тем же путем, через Польшу, приходят в Россию светские сочинения: " Фацеции " (1679) - собрание рассказов и анекдотов, знакомящее читателя с новеллистикой эпохи Возрождения, и апофегматы - сборники, содержащие апофегмы - остроумные изречения, анекдоты, занимательные и нравоучительные рассказы. Не позднее последней четверти XVII в. было дважды переведено польское собрание апофегм А. Б. Будного († после 1624), деятеля эпохи Реформации.
§ 7.6. Первопроходцы русского стихосложения. Рифма в древнерусской литературе зародилась не в стихах, а в риторически организованной прозе с ее любовью к равенству структурных частей текста (изоколия) и параллелизму, которые нередко сопровождались созвучием окончаний (гомеотелевтоны - грамматические рифмы). Многие писатели (например, Епифаний Премудрый, Андрей Курбский, Авраамий Палицын) сознательно использовали рифму и ритм в прозе.
Начиная со Смутного времени в русскую литературу прочно входит виршевая поэзия с ее говорным стихом, неравносложным и рифмованным. Досиллабическая поэзия опиралась на древнерусские книжные и устные традиции, но вместе с тем испытала влияния, шедшие из Польши и Литовской Руси. Старшие поэты были хорошо знакомы с западноевропейской культурой. Среди них выделяется аристократическая литературная группа: князья С. И. Шаховской и И. А. Хворостинин, окольничий и дипломат Алексей Зюзин, но были также приказные служащие: выходец из Литовской Руси Федор Гозвинский и Антоний Подольский, один из писателей Смутного времени Евстратий - автор " серпантинного ", или " змеинного ", стиха, распространенного в литературе барокко.
На 30-е-40-е гг. XVII в. приходится образование и расцвет " приказной школы " стихотворства, объединившей служащих московских приказов. Центром литературной жизни стал Печатный двор, крупнейший очаг культуры и место службы многих писателей и поэтов. Виднейшим представителем " школы приказной поэзии " был монах Савватий, справщик (редактор) Печатного двора. Заметный след в истории виршевой поэзии оставили его сослуживцы Иван Шевелев Наседка, Стефан Горчак, Михаил Рогов. Все они писали в основном дидактические послания, духовные наставления, стихотворные предисловия, нередко придавая им форму развернутых акростихов, содержащих имя автора, адресата или заказчика.
Отголоском Смуты является творчество подьячего Тимофея Акундинова (Акиндинов, Анкидинов, Анкудинов). Запутавшись в долгах и попав под следствие, в 1644 г. он бежал в Польшу и в течение девяти лет, переезжая из одной страны в другую, выдавал себя за наследника царя Василия Шуйского. В 1653 г. он был выдан Голштинией русскому правительству и четвертован в Москве. Акундинов - автор стихотворной декларации московскому посольству в Константинополе в 1646 г., метрика и стилистика которой типичны для " приказной школы " стихотворства .
В последней трети XVII в. говорной стих был вытеснен из высокой поэзии более строго организованным силлабическим стихом и перешел в низовую литературу.
§ 7.7. Литература барокко и силлабическая поэзия. Силлабическое стихосложение было занесено в Россию (во многом через белорусско-украинское посредничество) из Польши, где в литературе барокко основные силлабические размеры сложились в XVI в. по образцам латинской поэзии. Русский стих получал качественно новую ритмическую организацию. В основе силлабики лежит принцип равносложности: в рифмующихся строчках должно быть одинаковое количество слогов (чаще всего 13 или 11), а кроме того, употребляются исключительно женские рифмы (как в польском языке, где слова обладают фиксированным ударением на предпоследнем слоге). Решающее значение в распространении новой словесной культуры и силлабической поэзии с развитой системой стихотворных размеров и жанров имело творчество белоруса Симеона Полоцкого.
Переехав в Москву в 1664 г. и став первым придворным поэтом в России, Симеон Полоцкий явился создателем не только собственной поэтической школы, но целого литературного направления барокко - первого западноевропейского стиля, проникшего в русскую литературу. До конца жизни († 1680) писатель работал над двумя огромными поэтическими сборниками: " Вертоградом многоцветным " и " Рифмологионом, или Стихословом ". Его главный поэтический труд, " Вертоград многоцветный ", - типичная для барочной культуры " стихотворная энциклопедия " с расположенными в алфавитном порядке тематическими рубриками (всего 1155 названий), нередко включающими в себя целые циклы стихотворений и содержащими сведения по истории, натурфилософии, космологии, богословию, античной мифологии и др. Характерен для элитарной литературы барокко и " Рифмологион " - собрание панегирических стихов на разные случаи из жизни царской семьи и вельмож. В 1680 г. вышла из печати " Псалтирь рифмотворная " Симеона Полоцкого - первое в России стихотворное переложение псалмов, созданное в подражание " Псалтири Давида " (1579) польского поэта Яна Кохановского. Чрезвычайно плодовитый автор, Симеон Полоцкий писал пьесы в стихах на библейские сюжеты: " О Навходоносоре царе... " (1673 - нач. 1674), " Комедия притчи о блудном сыне " (1673-78), содержащая типичный для русской жизни того времени конфликт отцов и детей, полемические сочинения: антистарообрядческий " Жезл правления " (изд. 1667), проповеди: " Обед душевный " (1675, изд. 1682) и " Вечеря душевная " (1676, изд. 1683) и т. д.
После смерти Симеона Полоцкого место придворного писателя занял его ученик Сильвестр Медведев, посвятивший памяти своего наставника эпитафию - " Епитафион " (1680). Возглавив московских западников - " латинствующих ", Медведев повел решительную борьбу с партией писателей-грекофилов (патриарх Иоаким, Евфимий Чудовский, братья Иоанникий и Софроний Лихуды, иеродиакон Дамаскин), и пал в этой борьбе, казненный в 1691 г. В соавторстве с Карионом Истоминым Медведев написал историческое сочинение о реформах царя Федора Алексеевича, стрелецком бунте 1682 г. и первых годах регенства царевны Софьи - " Созерцание краткое лет 7190, 91 и 92, в них же что содеяся во гражданстве ". Конец XVII в. был временем наибольших творческих успехов придворного автора Кариона Истомина, написавшего огромное количество стихотворений и поэм, эпитафий и эпиграмм, ораций и панегириков. Его новаторский педагогический труд, иллюстрированный стихотворный " Букварь " (цельногравированный 1694 и наборный 1696), переиздавался и использовался в качестве учебной книги еще в начале XIX в.
Стихотворная школа существовала также в основанном патриархом Никоном Воскресенском Новоиерусалимском монастыре, виднейшими представителями которой были архимандриты Герман († 1681) и Никанор (2-я пол. XVII в.), пользовавшиеся изосиллабической версификацией.
Выдающимся представителем барочных авторов был украинец Димитрий Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало), переехавший в Россию в 1701 г. Писатель разносторонних дарований, он прославился как замечательный проповедник, поэт и драматург, автор сочинений против старообрядчества (" Розыск о раскольнической брынской вере ", 1709). Творчество Димитрия Ростовского, восточнославянского "метафраста", подвело итог древнерусской агиографии. Почти четверть века он трудился над обобщающим сводом житий святых. Собрав и переработав многочисленные древнерусские (Великие Минеи Четии и др.), латинские и польские источники, Димитрий создал "агиографическую библиотеку" - " Жития святых " в четырех томах. Его труд был издан впервые в типографии Киево-Печерской лавры в 1684-1705 гг. и сразу же завоевал прочную читательскую любовь.
§ 7.8. Начало русского театра. Развитие барочной культуры с ее любимым постулатом жизнь - сцена, люди - актеры способствовало рождению русского театра. Замысел его создания принадлежал знаменитому государственному деятелю боярину-западнику А. С. Матвееву, главе Посольского приказа. Первой пьесой русского театра стало " Артаксерксово действо ". Она была написана в 1672 г. по указу царя Алексея Михайловича на сюжет библейской книги Есфирь лютеранским пастором Иоганном Готфридом Грегори из Немецкой слободы в Москве (возможно, при участии лейпцигского студента-медика Лаврентия Рингубера). " Артаксерксово действо " создано в подражание западноевропейской драматургии XVI - XVII вв. на библейские сюжеты. На русский язык пьесу, написанную немецкими стихами, перевели сотрудники Посольского приказа. Впервые поставленная в день открытия придворного театра Алексея Михайловича 17 октября 1672 г., она шла без антрактов 10 часов.
Русский театр не ограничивался религиозными сюжетами. В 1673 г. в нем обратились к античной мифологии и поставили музыкальный балет " Орфей " на основе немецкого балета " Орфей и Эвридика ". Преемник Грегори саксонец Георг Хюфнер (в русском произношении того времени - Юрий Михайлович Гибнер или Гивнер), руководивший театром в 1675-76 гг., составил на основе разных источников и перевел " Темир-Аксаково действо ". Пьеса, посвященная борьбе среднеазиатского завоевателя Тимура с турецким султаном Баязидом I, была злободневна в Москве как в исторической перспективе (см. § 5.2), так и в связи с назревавшей войной с Турцией за Украину в 1676-81 гг. Несмотря на то, что придворный театр просуществовал менее четырех лет (до смерти " главного театрала ", Алексея Михайловича 29 января 1676 г.) , именно с него началась история русского театра и драматургии.
К началу XVIII в. в Россию проникает школьный театр, использовавшийся с воспитательными и религиозно-политическими целями в западноевропейских учебных заведениях. В Москве театральные представления шли в Славяно-греко-латинской академии (см. § 7.9), например, " Комедия ужасная измена сластолюбивого жития " (1701), написанная на тему евангельской притчи о богаче и о нищем Лазаре. Новым этапом в развитии школьного театра стала драматургия митрополита Димитрия Ростовского, автора " комедий " на Рождество Христово (1702) и на Успение Богородицы (вероятно, 1703-05). В ростовской школе, открытой Димитрием в 1702 г., ставились не только его пьесы, но и сочинения преподавателей: драма " Венец Димитрию " (1704) в честь небесного покровителя митрополита великомученика Димитрия Солунского, сочиненная, как полагают, учителем Евфимием Морогиным. В начале XVIII в. по мотивам житий в редакции Димитрия Ростовского шли пьесы в придворном театре царевны Натальи Алексеевны, любимой сестры Петра I: " комедии " Варлаама и Иоасафа, мучениц Евдокии, Екатерины и др.
§ 7.9. Славяно-греко-латинская академия. Замысел создания первого высшего учебного заведения в Московской Руси принадлежал барочным авторам - Симеону Полоцкому и Сильвестру Медведеву, написавшему от имени царя Федора Алексеевича " Привилей Московской академии " (утвержден в 1682). В этом документе были определены основы государственного высшего учебного заведения с обширной программой, правами и прерогативами для подготовки светских и духовных профессиональных кадров. Однако первыми руководителями и преподавателями Славяно-греко-латинской академии, открытой в Москве в 1687 г., стали противники Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева - ученые греки братья Иоанникий и Софроний Лихуды. Академия, где преподавались церковнославянский, греческий, латинский языки, грамматика, поэтика, риторика, физика, богословие и другие предметы, сыграла важную роль в распространении просвещения. В первой половине XVIII в. из ее стен вышли такие знаменитые писатели и ученые, как А. Д. Кантемир, В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, В. Е. Адодуров, А. А. Барсов, В. П. Петров и др.
§ 7.10. Церковный раскол и старообрядческая литература. Быстро расширявшаяся работа Московского Печатного двора требовала все большего числа знатоков богословия, грамматики и греческого языка. Для перевода и редактирования книг в Россию были приглашены " киевские старцы " Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, приехавшие в Москву в 1649-50 гг. Боярин Ф. М. Ртищев построил для " киевских старцев " Андреевский монастырь в своем имении на Воробьевых горах. Там они начали ученую работу и открыли школу, в которой молодые московские подьячие учились греческому языку и латыни. Югозападнорусская книжность стала одним из источников никоновской церковной реформы. Ее другой составной частью явился современный греческий церковный обряд, отличия которого от старорусского заботили еще патриарха Иосифа.
В 1649-50 гг. ученый монах Арсений (в миру Антон Суханов) выполнял ответственные дипломатические поручения на Украине, в Молдавии и Валахии, где участвовал в богословском диспуте с греческими иерархами. Диспут описан в " Прениях с греками о вере ", где доказывается чистота русского православия и его обрядов (двуперстия, сугубой аллилуии и др.). В 1651-53 гг. по благословению патриарха Иосифа Арсений ездил на православный Восток (в Константинополь, Иерусалим, Египет) с целью сравнительного изучения греческой и русской церковной практики. Увиденное во время путешествия и критические отзывы о греках Суханов изложил в сочинении " Проскинитарий " ‘ Поклонник (святых мест) ’ (от греч. рспукхнЭщ ‘ поклоняться ’) (1653).
В 1653 г. патриарх Никон начал проводить унификацию русской церковно-обрядовой традиции с современной греческой и с православной в целом. Самыми значительными новшествами были: замена двухперстного крестного знамения на трехперстие (на которое сами византийцы перешли под латинским влиянием после захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г.); печатание на просфорах четырехконечного креста (латинского " крыжа ", как считали старообрядцы) вместо древнерусского восьмиконечного; переход от сугубой аллилуйи к трегубой (от ее двухкратного повторения при богослужении к трехкратному); исключение из восьмого члена Символа веры (" Господь истинный ") определения истинный; написание имени Христа с двумя и (Iисусъ), а не с одним (Iсусъ) (в переводных с греческого Остромировом Евангелии 1056-57 гг., Изборнике 1073 г. еще представлены оба варианта, но впоследствии на Руси устанавливается традиция писать имя с одним i) и многое другое. В результате " книжной справы " во второй половине XVII в. был создан новый извод церковнославянского языка.
Никоновская реформа, ломавшая освященный столетиями русский уклад, была отвергнута старообрядцами и положила начало церковному расколу. Старообрядцы выступали против ориентации на иноземные церковные порядки, защищали веру отцов и дедов, древние славяно-византийские обряды, отстаивали национальную самобытность и были против европеизации русской жизни. Старообрядческая среда оказалась необычайно богата талантами и яркими личностями, из нее вышла блестящая плеяда писателей. Среди них были основоположник "боголюбческого" движения Иван Неронов, архимандрит Спиридон Потемкин, протопопоп Аввакум Петров, соловецкие монахи Герасим Фирсов, Епифаний и Геронтий, проповедник самосожжения как последнего средства спасения от Антихриста иеродиакон Игнатий Соловецкий, его противник и обличитель " самоубийственных смертей " Ефросин, священник Лазарь, дьякон Федор Иванов, инок Авраамий, суздальский священник Никита Константинов Добрынин и др.
Вдохновенные выступления протопопа Аввакума привлекли к нему многочисленных последователей не только из народных низов, но и из среды аристократии (боярыня Ф. П. Морозова, княгиня Е. П. Урусова и др.). Это послужило причиной его ссылки в Тобольск в 1653 г., затем в Даурию в 1656 г. и позднее на Мезень в 1664 г. В 1666 г. Аввакума вызвали в Москву на церковный собор, где расстригли и предали анафеме, а в следующем году сослали в Пустозерский острог вместе с другими защитниками " старой веры ". Во время почти 15-летнего заточения в земляной тюрьме Аввакум и его соратники (старец Епифаний, священник Лазарь, дьякон Федор Иванов) не прекращали борьбы. Нравственный авторитет узников был столь велик, что в распространении их сочинений участвовала даже тюремная стража. В 1682 г. Аввакум и его товарищи были сожжены в Пустозерске " за великие на царский дом хулы ".
В пустозерской тюрьме Аввакум создал свои главные произведения: " Книгу бесед " (1669-75), " Книгу толкований и нравоучений " (ок. 1673-76), " Книгу обличений, или Евангелие вечное " (ок. 1676) и шедевр русской литературы - " Житие " в трех авторских редакциях 1672, 1673 и 1674-75. Произведение Аввакума далеко не единственное автобиографическое житие в XVI - XVII вв. Среди его предшественников были повесть Мартирия Зеленецкого (1580-е гг.), " Сказание об Анзерском ските " (кон. 1630-х гг.) Елеазара и замечательное " Житие " (в двух частях 1667-71 и ок. 1676) Епифания, духовного отца Аввакума. Однако " Житие " Аввакума, написанное неповторимым по богатству и выразительности " русским природным языком ", - это не только автобиография, но также искренняя исповедь правдоискателя и пламенная проповедь бойца, готового умереть за свои идеалы. У Аввакума, автора более 80 богословских, эпистолярных, полемических и других сочинений (некоторые из них утрачены), крайняя традиционность взглядов сочетается со смелым новаторством в творчестве, и особенно в языке. Слово Аввакума вырастает из глубочайших корней подлинно народной речи. Живому и образному языку Аввакума близка литературная манера старообрядца Иоанна Лукьянова, автора паломнических записок о " хождении " в Иерусалим в 1701-03 гг.
Духовной дочери Аввакума боярыне Ф. П. Морозовой, умерщвленной голодной смертью вместе с сестрой княгиней Е. П. Урусовой и женой стрелецкого полковника М. Г. Даниловой в земляной тюрьме в Боровске в 1675 г. за отказ принять церковную реформу, посвящена " Повесть о боярыне Морозовой ", произведение высоких художественных достоинств. Вскоре после смерти опальной боярыни близкий к ней автор (очевидно, ее брат боярин Федор Соковнин) создал в форме жития яркую и правдивую летопись одного из наиболее драматических событий в истории раннего старообрядчества.
В 1694 г. на северо-востоке от Онежского озера Даниил Викулин и Андрей Денисов основали Выговское общежительство, ставшее крупнейшим книжным и литературным центром старообрядчества в XVIII - середине XIX в. Старообрядческая книжная культура, развивавшаяся также в Стародубье (с 1669), на Ветке (с 1685) и в других центрах, продолжила древнерусские духовные традиции в новых исторических условиях.
ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
ИСТОЧНИКИ. Памятники литературы Древней Руси. М., 1978-1994. [Вып. 1-12]; Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997-2003. Т. 1-12 (изд. продолжается).
ИССЛЕДОВАНИЯ. Адрианова-Перетц В. П. " Слово о полку Игореве " и памятники русской литературы XI-XIII вв. Л., 1968; Она же. Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974; Еремин И. П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. 2-е изд. Л., 1987; Истоки русской беллетристики. Л., 1970; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI в. М.; Л., 1955; Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1989; Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970; Он же. Развитие русской литературы X-XVII вв.: Эпохи и стили. Л., 1973; Он же. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. М., 1979; Мещерский Н. А. Источники и состав древней славяно-русской переводной письменности IX-XV вв. Л., 1978; Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII в. Л., 1973; Он же. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984; Перетц В. Н. Из лекций по методологии истории литературы. Киев, 1914; Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исследования и тексты. М., 1963; Он же. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья XI-XIII вв.: Очерки литературно-исторической типологии. М., 1980; Русская литература X - первой четверти XVIII в. / Под ред. Д. С. Лихачева // История русской литературы: В четырех томах. Л., 1980. Т. 1. С. 9-462; Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко: (вторая половина XVII - начало XVIII в.). М., 1991; Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв. СПб., 1903; Шахматов А. А. История русского летописях. СПб., 2002. Т. 1. Кн. 1; 2003. Т. 1. Кн. 2.
УЧЕБНИКИ, ХРЕСТОМАТИИ. Буслаев Ф. И. Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861; Гудзий Н. К. История древней русской литературы. 7-е изд. М., 1966; Он же. Хрестоматия по древней русской литературе / Науч. ред. Н. И. Прокофьев. 8-е изд. М., 1973; История русской литературы X - XVII вв. / Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1985; Кусков В. В. История древнерусской литературы. 7-е изд. М., 2002; Орлов А. С. Древняя русская литература XI - XVII вв. 3-е изд. М.; Л., 1945; Пиккио Р. Древнерусская литература. М., 2001; Сперанский М. Н. История древней русской литературы. 4-е изд. СПб., 2002.
СПРАВОЧНИКИ. Библиография советских русских работ по литературе XI-XVII вв. за 1917-1957 гг. / Сост. Н. Ф. Дробленкова. М.; Л., 1961; Библиография работ по древнерусской литературе, опубликованных в СССР: 1958-1967 гг. / Сост. Н. Ф. Дробленкова. Л., 1978. Ч. 1 (1958-1962 гг.); Л., 1979. Ч. 2 (1963-1967 гг.); то же: 1968-1972 гг. / Сост. Н. Ф. Дробленкова. СПб., 1996; то же: 1973-1987 гг. / Сост. А. Г. Бобров и др. СПб., 1995. Ч. 1 (1973-1977 гг.); СПб., 1996. Ч. 2 (1978-1982 гг.); СПб., 1996. Ч. 3 (1983-1987 гг.); Библиография работ по древнерусской литературе, опубликованных в СССР (России): 1988-1992 гг. / Сост. О. А. Белоброва и др. СПб., 1998 (изд. продолжается); Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1 (XI-первая половина XIV в.); Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI в.). Ч. 1 (А-К); Л., 1989. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI в.). Ч. 2 (Л-Я); СПб., 1992. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1 (А-З); СПб., 1993. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 2 (И-О); СПб., 1998. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 3 (П-С); СПб., 2004. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 4 (Т-Я); Энциклопедия " Слова о полку Игореве ". СПб., 1995. Т. 1-5.
Первая риторика появилась в России лишь в начале XVII в. и сохранилась в наиболее раннем списке 1620 г. Это перевод латинской краткой " Риторики " немецкого гуманиста Филиппа Меланхтона в переработке Луки Лоссия 1577 г.
Ее источником был " Закон русский ", восходящий к древней племенной эпохе восточных славян. В X в. " Закон русский " развился в сложный по составу памятник обычного права, которым руководствовались в судебных делах киевские князья. Во времена язычества " Закон русский " существовал в устной форме, передавался по памяти от одного поколения к другому (видимо, жрецов), что способствовало закреплению в его языке терминов, традиционных формул и оборотов, после крещения Руси влившихся в деловой язык.
Потомком святого Михаила Черниговского по материнской линии был Л. Н. Толстой.
Литературу " государевых изменников " продолжил подьячий Григорий Котошихин. Бежав в Швецию, он написал там по заказу графа Делагарди подробное сочинение об особенностях русского политического устройства и общественного быта - " О России в царствование Алексея Михайловича " (1666-67). Писатель критически отзывается о московских порядках. Его произведение - яркий документ переходного времени, свидетельствующий о переломе в умах людей накануне петровских реформ. Котошихин обладал острым природным умом и литературным талантом, но в нравственном отношении стоял, как видно, невысоко. В 1667 г. он был казнен в пригороде Стокгольма за убийство хозяина квартиры в пьяной драке.
Интерес Алексея Михайловича к театру не случаен. Монарх и сам охотно брался за перо. Б o льшую часть в его творчестве занимают памятники эпистолярного жанра: официально-деловые послания, " дружеские " письма и т. п. При его живейшем участии был создан " Урядник сокольничья пути ". Книга продолжает традиции западноевропейских охотничьих сочинений. В ней описаны правила соколиной охоты, любимого развлечения Алексея Михайловича. Ему принадлежат также " Повесть о преставлении патриарха Иосифа " (1652), замечательная по художественной выразительности и жизненной правдивости, незаконченные заметки о русско-польской войне 1654-67 гг., церковные и светские поэтические произведения и др. Под его наблюдением был составлен знаменитый свод законов Русского государства - " Соборное уложение " 1649 г., образцовый памятник русского делового языка XVII в.)
1. Летописание. «Повесть временных лет», ее источники, история создания и редакции
«ПВЛ» - отразила становление древнерусского государства, начала создаваться в 1-е десятилетие 12в., дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени
Лаврентьевская летопись – 1377г., продолжена Суздальской летописью, доведена до 1305г.
Ипатьевская летопись – относящаяся к 20г. 15в. – содержит Киевскую и Галицко-волынскую летопись доведенную до 1292г.
1-я Новгородская летопись 30гг. 14в.
Источники «ПВЛ»:
1. устные исторические предания, легенды, эпические героические песни
2. письменные источники: греческие, болгарские хроники (создатели летописи соотносят события, происшедшие в Русской земле, с событиями греческими и болгарскими), агиографическая (жития – рассказы о жизни святых людей, о их подвигах) литература
3. нравы и обычаи племен, из которых по развитию культуры выделяется племя полян (племена бассейна Днепра, Волхова и озера Ильмени, Волго-Окского междуречья, Южного Буга и Днестра)
Гипотезы формирования «ПВЛ»
1 гипотеза – академика Шахматова
Он считал, что Древнейший Киевский свод возник на основе греческих хроник и местного фольклора.
В 1036 году создается Новгородская летопись, затем эти два источника - Древнейший Киевский свод и Новгородская летопись объединяются и в 1050г. Возникает Древний Новгородский свод.
В 1073г. Составлен монахом Никоном 1-й Киево-Печерский свод, на основании 1-го Киево-Печерского свода и Новгородского свода создается в 1095г. 2-й Киево-Печерский свод (Начальный свод) – он послужил основой «ПВЛ».
2 гипотеза – Истрина – он не соглашается с Шахматовым, он считал, что была греческая хроника, которая была переведена
3 гипотеза – Лихачева – отвергает существование древнейшего Киевского свода 1039г. И связывает историю создания с конкретной борьбой, которую пришлось
вести Киевскому государству против Византии, против ее религиозных и политических притязаний.
В 30-40гг 11в. по распоряжению Я.Мудрого была произведена запись о важном историческом событии «Сказание о начале распространения христианства на Руси».
В 70г 11в. В Киево-Печерском монастыре происходит оформление русской летописи. Составитель летописи монах Никон, который придает этому повествованию форму погодных записей (по годам).
2. Отражение в «ПВЛ» общенародных интересов. Включение в летопись различных жанров. Фольклор в летописи
В центре «ПВЛ» - Русская земля, идея ее самостоятельности, независимости от Византии, идея могущества Русской земли, роль народа в защите Русской земли в борьбе от внешних врагов, в объединении, в прекращении усобиц.
Тема Родины – ведущая, основная тема «ПВЛ».
Жанры повести:
1. погодная запись (по годам) – это позволяло вносить в летопись новые сказания и повести, исключать старые, дополнять летопись записями о событиях последних лет, современником которых был ее составитель. (краткие информации о происшедших событиях)
2. исторические сказания (о первых русских князьях, их походах на Царьград), исторические предания (связанные с дружинным героическим эпосом - о гибели князя Олега Вещего от укуса змеи, вылезшей из черепа его любимого коня)
3. исторические легенды
4. исторические повести (посвящается важнейшим историческим событиям, что предшествовало событию, причины – «Повесть о Васильке Теребовльском» - его вероломное ослепление князем Святополком) ; историческое повествование – «Об убиении Борисовом» - исторические факты убийства Святополком своих братьев Бориса и Глеба).
5. агиография (жития) – рассказы о жизни, смерти святых людей, о их подвигах, каждому святому соответствовал свой тип жития; княжеские жития – отличительная особенность – историзм.
6. надгробные похвальные слова (некролог княгини Ольги)
7. воинская летопись (экспозиция – место действия, завязка – собирание в поход, сама битва, исход битвы)
Фольклор в летописи:
Обилие пословиц, поговорок, загадок, преданий, легенд, обрядовая поэзия в известиях о славянских племенах, их обычаях, свадебных и похоронных обрядах. Приемы устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав.
Олег – удачливый князь-воин, в народе прозванный «вещий», т.е. волшебник. (однако и он не избегает своей судьбы, гибнет).
Игорь – мужествен, смел, однако он и жаден (стремление собрать как можно больше дани с древлян становится причиной его гибели).
Ольга – жена Игоря, мудрая, верная памяти мужа, она жестоко мстит убийцам своего мужа, однако не осуждается автором, она загадывает загадки сватам.
Образ Святослава овеян героикой дружинного эпоса – суровый, простой, сильный, мужественный воин, гибнувший от следствия его ослушания матери, следствие его отказа принять крещение.
Духом народного героического эпоса проникнуто сказание о победе русского юноши Кожемяки над печенежским исполином. Сказание подчеркивает превосходство человека мирного труда, простого ремесленника над профессионалом-воином. Русский юноша на первый взгляд – обыкновенный, не примечательный человека, но в нем воплощена та огромная, исполинская сила, которой обладает русский народ. Простой русский юноша совершает подвиг без кичливости и бахвальства. Этот сюжет строится на противопоставлении внутренней силы труженика бахвальству врага.
3. «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. Отражение в «Слове о законе и благодати» культурного расцвета и политического значения древнерусского государства
Священник Иларион (будущий митрополит) пишет «Слово о законе и благодати» - богословский трактат, в котором, однако, из догматических рассуждений о превосходстве «благодати» (Нового завета) над «законом» (Ветхим заветом) вырастает отчетливо выраженная церковно-политическая и патриотическая тема: принявшая христианство Русь - страна не менее авторитетная и достойная уважения, чем сама Византия.
«Слово» Иллариона состоит из 3 частей. Произведение ораторской прозы 11 в.
Он доказывает превосходство христианства над иудаизмом, Нового Завета – Благодати, несущей спасение всему миру и утверждающей равенство народов перед Богом, над Ветхим Заветом – Законом, данном одному народу (иудеям). Торжество христианской веры на Руси имеет в глазах Илариона мировое значение.
«Слово было произнесено в торжественной обстановке в присутствии Ярослава Мудрого и его семьи. «Слово» - выдающееся риторико-публицистическое, патриотическое произведение, утверждающее идею равноправия Руси и русского народа со всеми другими христианскими государствами и народами.
1-я часть - Сопоставляя иудаизм (Закон) с христианством (Благодатью), Илларион в начале своего «Слова» доказывает преимущества Благодати перед Законом. Закон был распространен только среди иудейского народа, Благодать бог дал всем народам. Закон – Ветхий завет, Иудаизм – только для иудеев. Благодать – Новый завет, христианство – всеобщее достояние, имеет всемирное значение. Закон – лишь предтеча Благодати, шаг на пути к ее постижению. Ветхий завет – рабство, а Новый завет – свобода. Илларион сравнивает закон с тенью, лунным светом, благодать – со светом, солнцем и теплотой.
2-я часть – рассказывает о введение христианства на Руси. «Похвала» Владимиру – перечисление заслуг князя перед родиной. Он говорит о том, что его деятельность содействовала славе и могуществу Руси, что христианская вера была принята русскими в результате свободного выбора, что основная заслуга в крещении Руси принадлежит Владимиру, а не грекам. Обидное для греков сопоставление Владимира с царем Константином Великим (Владимир сделал больше – он крестил страну язычников, а Константин сделал христианство государственной религией, где большинство населения уже исповедовало эту веру). Прославляет его сына, Ярослава. Обращается к умершему Владимиру встать и посмотреть на процветание русской земли и церкви.
– ставит своей задачей непосредственное прославление современного Иллариону правителя Руси и его деятельности (Ярослава).
3-я часть – молитвенное обращение к Богу от лица русской земли – торжественное заключение.
Основная идея «Слова» - равноправность всех христианских народов независимо от времени их крещения – направлена против учения византийской церкви об исключительном праве на всемирное господство. Все 3 части «Слова» разрабатывают единую патриотическую тему независимости русского народа. Илларион прославляет Русскую землю, полноправную державу в семье христианских государств, и ее князей – Владимира и Ярослава. Иларион был выдающимся оратором, прекрасно знал приемы и правила византийской проповеди. «Слово» проникнуто патриотическим пафосом прославления Руси как равноправного среди всех государств мира.
В связи с принятием христианства на Руси распространяется жанр поучений. Он служит важным средством пропаганды нового религиозного вероучения. Наряду с церковным поучением создаются торжественные, эмоционально-образные проповеди. Проповедь, обращенная к широкому кругу слушателей, излагала элементарные основы христианской религии и пользовалась удобопонятным, простым языком. Но другое дело – проповедь торжественная, риторически украшенная, дававшая образцы ораторского искусства. Илларион – замечательный ее представитель.Ораторское про-е именовалось «Словом».
4. Агиоаграфия. «Сказание о Борисе и Глебе» (князья-мученики)
Агиография – вид церковной литературы, посвященной жизнеописанию лиц, объявленных церковью святыми (жития).
Борис и Глеб (в крещении Роман и Давид) изображены мучениками не столько религиозной, сколько политической идеи. Предпочтя смерть в 1015 г. борьбе против старшего брата Святополка, захватившего власть в Киеве после смерти отца, они утверждают всем своим поведением и гибелью торжество братолюбия и необходимость подчинения младших князей старшему в роде для сохранения единства Русской земли. Князья-страстотерпцы Борис и Глеб, первые канонизированные святые на Руси, стали ее небесными покровителями и защитниками.
Из летописной истории вырастает анонимное сказание о Борисе и Глебе. Житие Бориса и Глеба - житие-мартирий, то есть рассказ о мученической смерти святого. Анонимный автор расширяет и дает нам подробное описание того, как Борис и Глеб приняли смерть. Здесь нет канонического вступления, младенчества их и отрочества. Затем рассказ о сыновьях Владимира, а потом рассказ о смерти Бориса и Глеба, которых убивает «окаянный» Святополк, их брат (сын убитого брата Владимира). Он боялся соперничества с братьями как князьями.. княжеский род тогда еще воспринимается как единый, младшие князья подчинялись старшему в роде.. Но Ярослав затем победил Святополка.
В этом сюжете все внимание – событие смерти, которое описывается очень подробно (рассказывается то, что они чувствуют). Монологи братьев очень похожи, они не лишены драматизма, лиризма, раскрываются их индивидуальные характеры (мы видим, что Борис (старший) догадывается, что происходит: он умен, а Глеб не может поверить в братоубийство).
Описывается ощущение тоски (то, что дети не похоронили своего отца. Для Глеба отец все еще жив; усиливаются его переживания; хорошо описывается психологическое состояние, его плач по отцу и брату, его мольбы к убийцам).
«Сказание» утверждает культ Бориса и Глеба как защитников Русской земли от всех недругов.
Основная политическая тенденция «Сказания» - осуждение братоубийственных распрей и признание необходимости младших князей беспрекословно повиноваться старшим в роде.
Но это еще и не каноническое житие (поэтому оно такое насыщенное и эмоциональное). Так как оно не каноническое, Нестор взялся сделать его каноническим, т.е. в соответствии с требованиями церковного канона (Чтение о Борисе и Глебе). Он добавил вступление, рассказ о юности. Нестор убрал всю конкретику (имя отрока, который пытался спасти Бориса (Георгий)), придал своему рассказу обобщенный характер: мученическая смерть братьев – это торжество христианского смирения над дьявольской гордыней, которая ведет к вражде, междуусобной борьбе. Конкретика принижала их поступки, приземляла. Завершается «Чтение» описание многочисленных чудес, похвалой и молитвенным обращением к святым.
5. Литературная деятельность Аввакума. «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Новаторство и реализм произведения
Аввакум – писатель второй половины 17в. (идеолог старообрядчества, антиправительственное движение – раскол, или старообрядчество).
Автобиографический жанр пришел в русскую литературу благодаря "Житию" протопопа Аввакума. Аввакум выступил не только как страстный публицист и обличитель церковных и светских властей, но и как реформатор литературного языка, смело вводя в письменную речь просторечие. «Житие» - это автобиография самого влиятельного и яркого вождя старообрядческой оппозиции Аввакума, написанная живым, почти разговорным языком, совершенно нехарактерным для официальной богословской литературы того времени. Писалось оно во время многолетнего заключения в земляной тюрьме в Пустозерке. Повествование ведется от первого лица. Он рисует свои злоключения с необыкновенной силой: побои, и ссылку в Сибирь, и всевозможные притеснения, чинимые ему «сильными мира сего». Яростно он клеймит своих врагов.
«Житие» создано в 1672-1673гг. – лучшее его творение.
Вступление, немного биографии (он отбирает лишь самые важные, самые главные вехи своей биографии – рождение в семье сельского священника-пьяницы).
Центральная тема жития – тема личной жизни А., неотделимая от борьбы за древнее благочестие протии Никоновых новшеств (его реформы).
– На страницах Жития встает образ незаурядного русского человека. Необычайно стойкого, мужественного. А. поборник справедливости: он не терпит насилия сильного над слабым. Он проявляет себя и в отношении к жене Анастасии Марковне (безропотно и самоотверженно она идет с ним по жизни, в его ссылку, поддерживая его), и в отношении к патриарху, к царю, простому народу, к своим единомышленникам, соратникам по борьбе. Он создает яркие сатирические образы, используя иронию и гротеск при описании лицемерия и коварства Никона – в его изображении от носатый, плутишка, лгун, кобель. Он подчеркивает его жестокость, говорит о его распутной жизни. Обличает он и духовенство, его продажность.
Ласков и отзывчив по отношению к своим сподвижникам, к своей семье. Он образцовый семьянин, он печалится в разлуке с ними.
Собственная его жизнь и служит лишь примером доказательства истинности положений той веры, борцом и пропагандистом которой он выступает (старой веры). Не поддается на уговоры, не отступает от своей веры. Пример верности твердости, верности истинному пути. Это привет к его сожжению.
Новаторство и реализм произведения :
Первая в литературе автобиография-повесть, сочетание с гневным сатирическим обличением правящих верхов, с публицистической проповедью «новой веры»
Появление смеха, юмора. Даже в самые трагические моменты смех над собой – новаторство. Он смеялся над своими врагами, называя их “горюнами”, “бедными”, смеялся над самим собой
Язык написания: разговорный, просторечный, «природный» язык (русский, а не греческий).
Исповедальность тона, исповедь обращена к духовнику-старцу Епифанию.
Стиль в бытовых сценах сменяется возвышенно-книжным в богословских частях
Бытовое просторечие. Ав. говорит по-разному, в зависимости от предмета, но за каждым словом его личность
6. Церковная реформа 17в. Раскол
Причины реформы:
1. Никон заменил обычай креститься двумя перстами на три
2. Замена земных поклонов поясными
3. Троекратное пение аллилуйя, вместо двух
4. Вместо двукратного, движение верующих в церкви мимо алтаря не по солнцу, а против него.
5. По-иному стало писаться имя Христа – «Иисус» вместо «Исус»
Для верующих это было серьезным отступлением от традиционного канона. Произошел раскол церкви.
Никоновская реформа, ломавшая освященный столетиями русский уклад, была отвергнута старообрядцами и положила начало церковному расколу. Старообрядцы выступали против ориентации на иноземные церковные порядки, защищали веру отцов и дедов, древние славяно-византийские обряды, отстаивали национальную самобытность и были против европеизации русской жизни.
Противники Никона – «старообрядцы» - отказались признавать проведенные им реформы. (Среди них были и боярыня Морозова и княгиня Урусова). Они были обвинены в расколе, отлучены от церкви и сосланы. Его реформы вызвали протест со стороны части церковников и феодалов.Аввакум один из руководителей, яростный противник реформы.
7. «Повесть о бражнике» (сатира)
В "Повести о бражнике" пьяница доказывал, что имеет больше прав на райское блаженство, чем святые, перечисляя прегрешения героев Священного Писания.
Эта повесть показывает нравственное превосходство пьяницы (бражника) над «праведника» (на смелой антитезе построена повесть, т.е. на противопоставление). Бражник уличает святых в преступлениях (райского блаженства удостоены трижды отрекавшийся от своего бога-Христа апостол Петр, прелюбодей царь Давыд, трижды убийца первомученика Стефана апостол Павел, грешник, извлеченный богом из ада, царь Соломон, убийца-святитель Николай) сам же он никаких преступлений не совершал: никого не убивал, не прелюбодействовал, не отрекался от бога, а, наоборот, за каждой рюмкой Христа прославлял. И в итоге он допущен в рай, и занимает самое лучшее место, к которому «святители» и подступиться не смели.
В забавной шутке, сказочной ситуации звучит гневная сатира на церковь и церковный догмат почитания святых.
8. «Повесть о Фроле Скобееве»
Фрол, мелкий чиновник (он площадной подьячий или ябедник, промышляющий перепиской и составлением юридических бумаг и ведением дел своих клиентов), сам настойчиво, любыми средствами устраивает свою судьбу. Он хитростью женится на дочери знатного стольника Нардина-Нащокина Аннушке и становится наследником движимого и недвижимого имущества своего тестя.
Повесть о Фроле Скобееве", представляющая третий этап в процессе эволюции бытовой повести в русской литературе XVII в., обычно характеризуется исследователями как оригинальная русская новелла. Посвященная все той же теме самоопределения молодого поколения, она, в отличие от всех предшествующих повестей, решает ее принципиально антитрадиционно. Это – русский вариант европейского плутовского романа. В "Повести о Фроле Скобееве" отсутствует древнерусская книжная и фольклорная традиция, столь сильная в более ранних повестях. Фрол Скобеев – представитель нового поколения, добивающийся успеха именно благодаря отказу от традиционной морали: обманом, плутовством, хитростью. Сюжет повести составляет рассказ о его ловкой женитьбе на дочери стольника Нардина-Нащокина Аннушке.
Новая и весьма примечательная черта повести – это отказ от традиционных литературных способов повествования, полное изменение повествовательного стиля. Стиль авторского повествования близок к стилю деловой прозы, приказного делопроизводства. Автор дает показания на суде в большей мере, чем пишет художественное произведение. Он нигде не стремится к литературной возвышенности. Перед нами непритязательный рассказ о знаменательных событиях.
Эволюция жанра бытовой повести в русской литературе второй половины 17 в. приводит к постепенному отказу от традиционных ценностей и к замене их новыми. Прежде всего оказывается, что молодой герой может выбрать свой путь в жизни и преуспеть на нем. Повесть отличается живой, разговорной речью.
9. Изменение канонов житийного жанра в литературе 16 в. «Повесть об Улиании Осорьиной»
Изменение канонов происходят вторжением бытовых реалий, фольклорной легенды, житие постепенно превращается в бытовую повесть, а затем становится автобиографией-исповедью. Это не столько как житие, сколько как биографические записки, составление одним из ее сыновей. Перед нами единственная собственно биография древнерусской женщины, замечательная своей правдивостью, простотой и богатством бытового содержания.
Эта повесть написана сыном Юлиании Лазаревской Дружиной Осорьиным в 20-30 гг 17в.. Эта повесть первая в древнерусской литературе биография женщины-дворянки.
В повести на первый план выдвигаются качества образцовой хозяйки. После выхода замуж на плечи Юлиании ложится ведение сложного хозяйства, нужно угождать свекрови, сверку, золовкам, следить за работой холопов, часто приходится улаживать социальные конфликты. Правдиво изображается положение замужней женщины в большой дворянской семье, ее бесправие и многочисленные обязанности. Повесть утверждает святость подвига высоконравственной мирской жизни, служения людям. Создает образ энергичной умной русской женщины, образцовой жены и хозяйки. Сын изображает в повести не только реальные черты свой матери, но и рисует облик русской женщины, каким он представлялся русскому дворянину первой половины 17в.
В повести еще присутствуют агиографические традиции, с ней связано начало повести при происхождении Юлиании – она от «боголюбивых» родителей. В характере черты христианской кротости и щедрости. Использует он и мотивы религиозной фантастики: бесы хотят убить Юлианию, но вмешательство св.Николая ее спасает. Она предчувствует свою кончину и благочестиво умирает. В Повести тесно переплетаются элементы бытовой повести с элементами житийного жанра. Повесть лишена традиционного для жития вступления, плача и похвалы. Стиль ее прост.
Повесть свидетельствует о нарастании интереса в обществе и литературе к частной жизни человека, его поведения в быту. Эти реалистические элементы разрушают жанр жития. Способствуют постепенному его превращению в жанр светской биографической повести. Благочестивого подвижника-монаха – центрального героя жития вытесняет светский герой.
10. «Поучение Владимира Мономаха». Отражение политические и этических взглядов автора в произведении
В «Поучении» был создан образ идеального князя, мужественного в бою, заботливого по отношению к подданным, радеющего о единстве и благополучии Руси.
Обращено к сыновьям, но одновременно и к тем русским князьям, которые пожелали бы прислушаться к его советам. «Поучение» удивительно и тем, что совершенно выпадает из строгой системы жанров, не имея себе аналога в древнерусской литературе, и тем, что Мономах обнаруживает в нем не только государственный кругозор и богатый жизненный опыт, но также высокую литературную образованность и безусловный писательский талант. И «Поучение», и сохранившееся письмо Мономаха к Олегу Святославичу не только литературные памятники, но и важные памятники общественной мысли: один из наиболее авторитетных киевских князей пытается убедить современников в пагубности феодальных раздоров - ослабленная усобицами Русь не сможет активно противостоять внешним врагам. Этой основной идеей произведения Мономаха перекликаются со «Словом о полку Игореве»
Поучение состоит из трех разновременных произведений:
1. наставления, призыв к детям соблюдать требования феодального правопорядка, к трудолюбию, быть щедрыми, заботливыми, не лениться, не предаваться разврату. Призывает детей быть милостивыми ко всем
2. автобиографии – летописи ратных и охотничьих подвигов Мономаха
3. письмо 1096 г. его политическому сопернику князю Олегу Святославичу Черниговскому (убийство сына Мономаха Изяслава Олегом послужило поводом для написания письма) – Отец был сильно опечален смертью сына но в конце концов решает примириться с Олегом во имя блага Руси.
В «Поучение» автор обобщил свои жизненные принципы и княжеский кодекс чести. Идеал « Поучения » – мудрый, справедливый и милосердный государь, свято хранящий верность договорам и крестному целованию, храбрый князь-воин, во всем разделяющий труд вместе со своей дружиной, и благочестивый христианин.
В «Поучении» призыв беспокоиться о своей Русской земле, о ее тружениках.
Мономах был широко образованный человек, хорошо знающий литературу своего времени. Выдающая личность раннего русского средневековья.
В своём поучении Мономах выступает как умудренный опытом, благородный, гуманно настроенный человек, всегда помышляющий о благе своего государства. В то же время это князь энергичный, предприимчивый, наделенный военными доблестями.
11. «Повесть о Савве Грудцыне». Проблема воспитания молодого поколения. Тема двойничества
"Повесть о Савве Грудцыне" - произведение, созданное неизвестным автором в 60-х гг. XVII в. В произведении отразились исторические события первой половины столетия и многие бытовые черты того времени.
Сочетание в "Повести" романической темы с подробными описаниями быта и нравов Руси XVII в. дало основание ряду исследователей видеть в этом произведении опыт создания первого русского романа.
В Повести рассказывается, как купеческий сын Савва из реально существовавшего богатого купеческого рода Грудцыных-Усовых, оказавшись по торговым делам в городе Орле (на реке Каме, близ Соликамской), был соблазнен женой купца Бажена Второго. Отказавшись от греховного занятия в день святого Вознесения, Савва вызвал гнев своей любовницы, и она, опоив юношу любовным приворотным зельем, подговорила мужа отказать ему от дома. Страдающий от неутоленной страсти, Савва помышляет о том, что готов послужить дьяволу ради возвращения прежней любовной связи, и бес в облике юноши тут же является. Савва дает ему свое "рукописание", в котором отрекается от Христа (правда, по причине малограмотности он писал под диктовку беса "не слагая", т. е. не читая написанное как связный текст). В дальнейшем бес выступает в роли, близкой "волшебному помощнику" народной сказки, помогая герою не только добиться любви жены Бажена Второго, но и совершить воинские подвиги во время осады Смоленска русскими войсками. Вернувшись в Москву, Савва тяжело заболел и решился исповедаться. Явившиеся бесы пытаются помешать ему это сделать и показывают Савве его "богоотметное писмо". И после исповеди бесы продолжают мучить героя до тех пор, пока ему не является Богородица вместе с Иоанном Богословом и Петром митрополитом, которые указывают путь спасения: как и герой "Повести о Горе-Злочастии", попавший в зависимость от враждебной силы, Савва завершает свой путь в монастыре.
У Повести есть два основных жанровых прототипа - религиозная легенда и волшебная сказка, на основе которых автор создал принципиально новое произведение. Использование двух жанровых прототипов позволяет автору, по наблюдению А. М. Панченко, переходить по ходу повествования от одной сюжетной схемы к другой, что создает не характерный для древнерусской литературы "эффект обманутого ожидания".
Традиционные сюжетные схемы, помимо этого, автор наполняет чертами живого быта 1-й пол. XVII в. с описанием реальных торговых путей, обучения делу молодого купеческого сына, набора в солдатские полки и т. д. В Повести отразились и реально существовавшие демонологические представления XVII в., и реальные исторические события (Смута, осада Смоленска 1632-1634 гг. и др.). Из исторических лиц, кроме царя Алексея Федоровича, автор упоминает бояр Шеина и Стрешнева, стольника Воронцова-Вельяминова, стрелецкого сотника Шилова.
По своим взглядам автор Повести - консерватор, он противится новым веяниям, которые принес с собой "бунташный век"; все то, что нарушает традиционные нормы поведения, для него "от диавола". Но и сам автор невольно подчиняется духу времени и оказывается новатором - и в смешении жанровых схем, и в использовании неожиданности как художественного приема, и в изображении развитой любовной интриги, и в ярких бытовых зарисовках.
12. «Повесть о Петре и деве Февронии» (муромский князь и дочь бортника). Связь с устным народным творчеством
В сюжете «Повести», несомненно, отразились фольклорные черты: мотивы сказки о герое-змееборце и сказки о мудрой деве. Мудрость Февронии проявляется не только в том, что она исцеляет Петра и вынуждает князя жениться на ней. Как и у мудрой девы народной сказки, загадочны и непонятны окружающим ее речи. На требование Петра соткать ему из пучка льна пряжу и сшить из нее рубашку, штаны и полотенце за то время, пока он будет мыться в бане, Феврония отвечает подобным же требованием: из обрубка полена князь должен столь же быстро изготовить для нее ткацкий стан.
Произведение рисует любовь крестьянской девушки из Рязанской земли, дочери простого бортника, и муромского князя, – любовь, побеждающую все препятствия и даже смерть. Писатель создал возвышенный образ идеальной русской женщины, мудрой и благочестивой. Княгиня-крестьянка стоит неизмеримо выше бояр и их жен, не желавших примириться с ее низким происхождением.
Связь с УНТ:
Ермолай-Еразм использовал народно-поэтические сюжеты о борьбе со змеем-оборотнем, использовал образ волшебного меча (Агриков меч), с помощью которого Петр побеждает змея
Образ мудрой, вещей девы, отгадывающей загадки, вобравший в себя мотивы волшебной сказки
В 1073 г создается 2-й Киево-Печерский свод (неизвестный автор), а на основе 2-го создается монахом Нестером в 1113г первая редакция «ПВЛ», 2-я редакция создается в 1116г монахом Сильвестром, 3-я редакция в 1118г неизвестным автором
4 гипотеза – Рыбакова – он считал, что погодные краткие записи стали вестись в Киеве с появлением христианского духовенства с 867 года при княжении Аскольда. В конце 10 столетия был создан 1-й Киевский летописный свод при Десятинной церкви. Рыбаков разделяет точку зрения Шахматова о существовании Новгородского свода 1050 г, он считал, что летопись была создана при деятельном участии новгородского посадника Остромира и эту «Остромирову летопись» следует датировать 1054-160 гг.
Редакции:
1-я редакция «ПВЛ» была создана в 1113г. Монахом Киево-Печерского монастыря Нестером (исторические события конца 11 нач.12вв. – послужили событиями «ПВЛ» - это борьба против кочевников-половцев, в центре фигура Святополка Изяславовича)
2-я редакция создана в 1116г. игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром (на первом плане здесь фигура Владимира Мономаха, его заслуги в борьбе с половцами и установлении мира между князьями)
3-я редакция – была создана неизвестным автором, духовником Мстислава Владимировича.
Фольклорная основа ощущается и в церковной легенде по посещении Русской земли апостолом Андреем. Легенда утверждала, что христианство русская земля получила не от греков, а якобы самим учеником Христа – Андреем. Это как обоснование религиозной независимости Руси от Византии.
13. «Житие Феодосия Печерского» как образец ранней отечественной агиографии
Нестор создал на основе воспоминаний современников подробное жизнеописание Феодосия Печерского, инока, затем игумена Киево-Печерского монастыря, ставшее образцом в жанре преподобнического жития. Произведение содержит драгоценные сведения о монастырском быте и нравах, об отношениях к монахам простых мирян, бояр и великого князя. Позднее «Житие Феодосия Печерского » было включено в «Киево-Печерский патерик». Оно отличается большим психологизмом характеров, обилием живых реалистических деталей, правдоподобием и естественностью реплик и диалогов. Чудеса и фантастические видения описаны так наглядно и убедительно, что читатель как бы видит своими глазами происходящее и не может не «поверить» ему.
«Житие Феодосия Печерского» было написано иноком Киево-Печерского монастыря Нестором. Следуя жанровому канону, автор насытил житие традиционными образами и мотивами. Во вступлении он самоуничижается, в рассказах о детстве Феодосия говорит о его духовности, говорит о посмертных чудесах. Но Нестор нарушает одно из главных жанровых правил - изображать святого вне конкретных примет времени и народов. Автор стремится передать колорит эпохи, что превращает произведение в источник ценных исторических сведений. Из него мы узнаём, какой устав регулировал жизнь в Киево-Печерской лавре, как монастырь рос и богател, вмешивался в борьбу князей за киевский стол, способствовал развитию книжного дела на Руси. Основная часть жития иногда напоминает «агиографическую летопись» Киево-Печерского монастыря, т.к. включает в себя рассказы о духовных наставниках, сподвижниках и учениках Феодосия. Нестор уподобляет его основателю христианского монашества Антонию Великому. Черты Феодосия – полная посвященность собственной воли и уверенность в божественной помощи, отказ от земных забот, ощущение близости с Христом, смирение, трудничество, прилежание, всепрощающая любовь к ближнему, обличение неправды.
Помимо монашеской жизни Феодосия показано его участие в политической жизни Руси, что также увеличивает ценность «Жития» как литературного памятника.
«Житие» заложило основу для развития в русской литературе жанра преподобнического жития.
«Житие Феодосия Печерского » - типичное монашеское житие , рассказ о благочестивом, кротком, трудолюбивом праведнике, вся жизнь которого - непрерывный подвиг. В нем множество бытовых коллизий: сцен общения святого с иноками, мирянами, князьями, грешниками; кроме того, в житиях этого типа обязательным компонентом являются чудеса, которые творит святой, - а это привносит в житие элемент сюжетной занимательности, требует от автора немалого искусства, чтобы чудо было описано эффектно и правдоподобно. Средневековые агиографы хорошо понимали, что эффект чуда особенно хорошо достигается при сочетании сугубо реалистических бытовых подробностей с описанием действия потусторонних сил - явлений ангелов, пакостей, чинимых бесами, видений и т. д.
Он кроток, трудолюбив, непреклонен в умерщвлении плоти, исполнен милосердия, но когда в Киеве происходит между княжеская распря. Но самое замечательное в «Житии» - это описание монастырского быта и особенно творимых Феодосием чудес.
14. Жанр хождение в древнерусской литературе. «Хождение игумена Даниила в святую землю». Широта интересов Даниила, патриотизм
"Хождения" - путешествия, описания паломничества к "святым местам"
Хождение-жанр , повествующий о реально существующем путешествии.
Различают: паломнические, купеческие, посольские и землепроходческие хождения. Признаки жанра хождения:
События - реально исторические;
По композиции - цепь путевых очерков, соединённых по хронологическому или топографическому признаку;
Повествователь - не обязательно образованный, но обладающий обязательными личностными качествами - смелостью, энергичностью, дипломатичностью, веротерпимостью, он не стремится приукрасить, идеализировать события;
Язык-простой, разговорный древнерусский, использование иностранных слов для номинативной функции, чаще всего используются сравнения. Первый образец этого жанра - «Паломническое хождение игумена Даниила в Палестину». «Хождение игумена Даниила» ценно как обстоятельный путеводитель для русских паломников и источник археологических сведений об Иерусалиме. В его произведении, первом в своём жанре, формировались основные каноны написания хождений, которые впоследствии стали отличительными признаками для этого жанра.
Особенности «Хождения игумена Даниила »: описания святых мест; множество реальных пейзажных зарисовок, он стремится к предельной конкретности изображаемого; пересказ или упоминание житийных, библейских или апокрифических легенд; повествование о самом путешествии и рассуждения о повествователе. Также поразительна разносторонность интересов игумена: помимо святых мест его интересуют практические вопросы - оросительная система Иерихона, добыча фимиама на острове Кипр, особая планировка Иерусалима, построенного в форме 4-х конечного креста. Для стиля произведения характерен лаконизм и скупость языковых средств. Даниил избегает абстрактных слов, предпочитая простую лексику конкретно-бытового характера. Эпитеты обычно носят описательный или оценочный характер. Простой язык объясняется тем, что игумен с самого начала дал себе установку писать просто и понятно для обычных людей. Хождение игумена Даниила» ценно как обстоятельный путеводитель для русских паломников и источник археологических сведений об Иерусалиме. В его произведении, первом в своём жанре, формировались основные каноны написания хождений, которые впоследствии стали отличительными признаками для этого жанра
«Хождение » Даниила – образец паломнических записок, ценный источник исторических сведений о Палестине и Иерусалиме. По форме и содержанию оно напоминает многочисленные средневековые описание путешествия западноевропейских пилигримов. Он подробно описал маршрут, увиденные достопримечательности, пересказал предания и легенды о святынях Палестины и Иерусалима, порой не отличая церковно-канонических рассказов от апокрифических. Даниил – крупнейший представитель паломнической литературы не только Древней Руси, но и всей средневековой Европы. Даниил выступает как патриот родной земли, не забывающий в дальних странах о ее интересах, заботящийся о ее престиже.
15. Апокрифы. «Хождение Богородицы по мукам»
Апокрифы - легенды о библейских персонажах, не вошедшие в канонические (признанные церковью) библейские книги, рассуждения на темы, волновавшие средневековых читателей: о борьбе в мире добра и зла, о конечной судьбе человечества, описания рая и ада или неведомых земель «на краю света».
Апокрифы - это запрещенные официальной церковью произведения, которые считались «ложными», «отреченными».
Большинство апокрифов - это занимательные сюжетные рассказы, которые поражали воображение читателей либо неизвестными им бытовыми подробностями о жизни Христа, апостолов, пророков, либо чудесами и фантастическими видениями.
Апокрифы - полукнижные, полународные сказания на религиозные темы, не входящие в церковный канон. Апокрифы образуют своеобразную простонародную Библию. Распространителями апокрифов были, как правило, русские паломники, называвшиеся каликами. Апокрифы шли на встречу неудовлетворенным привычным запросам на таинственное: они подробно дополняли чисто сказочными чертами историю миротворения, связывали и продолжали судьбы Библейских персонажей.
Апокрифы (от др.-греч. - «скрытый, сокровенный»), отреченные книги - книги, искажающие идею того или иного общепризнанного религиозного течения. Апокрифы трактуют о предметах, содержащихся в священном Писании, но не признаются боговдохновенными и даже запрещаются Церковью. В общем смысле апокрифами называют книги неизвестного или сомнительного происхождения, чья боговдохновенность ничем не подтверждается. Такие книги хранили отдельно и не читали публично, поэтому их называли «скрытыми».
«Хождение Богородицы по мукам» относится к апокрифам эсхатологическим - о загробной жизни и конечных судьбах мира.
16. «Повесть о Шемякином суде»
В «некоих местах» жили два брата - богатый и бедный. Богатый постоянно ссужал бедняка, но тот по-прежнему жил скудно. Как-то бедняк попросил лошадь, чтобы привезти из лесу дров. Богатый лошадь дал, но не дал хомута, попрекнув брата: «И того у тебя нет, что своего хомута». Бедный привязал дровни к хвосту лошади. Въезжая во двор, он не открыл подворотню, лошадь зацепилась дровнями и оторвала себе хвост. Богатый, увидев искалеченную лошадь, отправился в город жаловаться на брата судье Шемяке.
«Убогий» отправился вместе с братом. По дороге они заночевали в доме попа. Бедный с завистью смотрел с полатей, как брат его ужинает с попом, загляделся и упал с полатей на колыбель, в которой спал поповский сын, и задавил ребенка насмерть. Теперь к судье отправились уже двое истцов - богатый брат и поп. В городе им пришлось идти через мост. Бедняк в отчаянии решил расстаться с жизнью, бросился с моста в ров, но опять же случайно упал на старика, которого некий горожанин вез мыть в баню, и «удави» его. К судье явились теперь уже три истца. Бедняк, не ведая, «как ему напастей избыта и судии чтоб дата», взял камень и, завернув его в «плат», положил в шапку. При разборе каждого из дел он исподтишка показывал судье «узелок» с камнем.
Шемяка, рассчитывая, что ответчик сулит ему «узел злата», во всех трех случаях решил дело в его пользу. Но когда его посыльный спросил у бедняка: «Дай-де то, что ты из шапки судне казал в узлах», тот отвечает, что в узле у него был завернут камень, которым он хотел судью «ушибити». Узнав об этом, судья, однако, не серчает, а радуется: «ак бы я не по нем судил, и он бы меня ушиб».
Бедняк из рассмотренной повести - своеобразный тип героя плутовской новеллы. Строго говоря, он вовсе не плут, а типичный неудачник: бедняк едва не покончил с собой накануне суда и камень-то показывал судье, вовсе не желая его обмануть и перехитрить, а лишь рассчитывая напугать. Неверно рассматривать «Повесть о Шемякином суде» как сатиру на судопроизводство: хотя мотив насмешки над судьей, оправдывающим виновного в расчете на взятку, в повести присутствует, в основе сюжета - забавный рассказ о злоключениях героя, и именно неправедность суда приводит конфликт к благополучному разрешению.
17. «Хожение за три моря» Афанасия Никитина. Личность путешественника в памятнике
Выдающимся произведением конца XV в. является "Хожение за три моря" тверского купца Афанасия Никитина, помещенное под 1475 г. в Софийской летописи. Свое "хожение" в Индию Никитин совершал с 1466 по 1472 г..
Он был одним из первых европейцев, вступивших на землю "брахманов", о громадных богатствах и сказочных чудесах которой рассказывали "Александрия" и "Сказание об Индии богатой".
"Хожение" - это драгоценный исторический документ, живое слово человека XV столетия, замечательнейший памятник литературы. Для своего произведения Афанасий избирает жанр путевых записок, очерков. В отличие от "путешествий-хождений" 12-13 вв., его "хожение" лишено религиозно-дидактических целей. Никитин едет в неведомую русским людям Индию для того, чтобы собственными глазами видеть ее, чтобы там "посмотреть товаров на Русскую землю". Это говорит что он патриот своей Родины, прокладывает пути в неведомые страны ради пользы для Родины.
1) светский предприимчивый человек, энергичный. Практические намерения, любознательность.
2) был образованным, "книжным" человеком, он печалуется о том, что когда его в дороге ограбили, то отняли и книги
3) отличается веротерпимостью, даже в молитвах есть магометанские вставки. Но не отступается от православия (православная вера для него является символом родины), скорбит, что не может соблюдать обряды. Были слова, что признает правоту веры, если она – в одного бога.
4) подробно рассказывает об Индии, описывает буддийские святыни, религиозные обряды, описывает климат, приводит местные легенды (о птице гукук, и царе обезьян)
Он подмечал и описывал главное. Пишет простым, разговорным языком в переплетении с арабскими, персидскими и турецкими словами.
Стиль.
1) переплетение реальности и фантастики.
2) нет стройной композиции, повторения.
18. «Плетение словес» Епифания Премудрого. «Житие Стефана Пермского»
Епифаний Премудрый (родился в Ростове) вошел в историю литературы, прежде всего, как автор двух обширных житий - «Жития Стефана Пермского» (епископа Перми, крестившего коми и создавшего для них азбуку на родном языке), написанного в конце 14 в., и «Жития Сергия Радонежского», созданного в 1417-1418 гг.
Стиль экспрессивно-эмоциональный возникает на Балканах, затем на Руси получает название «плетение словес». «Плетение словес» - позволяло восхвалять как церковных, так и общественных деятелей.
Основной принцип, из которого исходит в своем творчестве Епифаний Премудрый, состоит в том, что агиограф, описывая житие святого, должен всеми средствами показать исключительность своего героя, величие его подвига, отрешенность его поступков от всего обыденного, земного. Отсюда и стремление к эмоциональному, яркому, украшенному языку, отличающемуся от обыденной речи. Жития Епифания переполнены цитатами из Священного писания, ибо подвиг его героев должен найти аналогии в библейской истории. Для них характерно демонстративное стремление автора заявить о своем творческом бессилии, о тщетности своих попыток найти нужный словесный эквивалент изображаемому высокому явлению. Но именно эта имитация и позволяет Епифанию продемонстрировать все свое литературное мастерство, ошеломить читателя бесконечным рядом эпитетов или синонимических метафор или, создав длинные цепи однокоренных слов, заставить его вдуматься в стершийся смысл обозначаемых ими понятий. Этот прием и получил название «плетения словес».
«Житие Стефана Пермского » (автор был знаком со Стефаном). Стефан был миссионером – это его подвиг, вел просветительскую деятельность, создал зырянскую азбуку. (Пам-колдун, волхв язычников – соревнование между Памом и Стефаном (огонь и вода), Пам пугается, а Стефан проходит и побеждает).
Житие - жанр древнерусской литературы, описывающий жизнь святого.
В данном жанре существуют разные агиографические типы:
Житие-мартирия (рассказа о мученической смерти святого)
Монашеское житие (рассказ о всем жизненном пути праведника, его благочестии, аскетизме, творимых им чудесах и т. д.)
Характерные черты агиографического канона - холодная рассудочность, осознанная отрешенность от конкретных фактов, имен, реалий, театральность и искусственная патетика драматических эпизодов, наличие таких элементов жития святого, о каких у агиографа не было ни малейших сведений.
Очень важен для жанра монашеского жития момент чуда, откровения (способность к учению – божий дар). Именно чудо вносит движение и развитие в биографию святого.
19. Епифаний Премудрый. «Житие Сергия Радонежского»
Написана спустя 20 лет после Ст.Пермского. Большая фактичность и документальность изложения, более непосредственный, лиричный стиль. Больше просторечий.
Менее эмоционален и риторичен Епифаний Премудрый в жизнеописании духовного воспитателя русского народа Сергия Радонежского. Житие показывает в лице Сергия Радонежского идеал смирения, любви, кротости, нищелюбия и нестяжательности.
20. «Слово о полку Игореве». История открытия и опубликования. Идея, жанр, автор «Слова»
В “Слове” говорится об историческом событии, неудачном походе на половцев князя Новгород-Северской земли Игоря Святославовича в 1185 году, в котором он потерпел поражение и потерял войско.
История открытия - К 80-90 гг 18 в открыто Мусиным-Пушкиным. Приобрел у архимандрита Иолия рукописный сборник, который был создан в 16 в.
Работали над рукописью М-П, Малиновский, Бантыш-Каменский, Карамзин. 1800 опубликован текст «Слова» с переводом на современный русский язык, вступительной статьей, примечаниями. Была сделана копия для Екатерины второй, которую нашли лишь в середине 19в. В 1812 рукописное собрание М-П погибло в московском пожаре.
Скептики отрицали подлинность слова. Проф. Каченовский, писатель Сенковский: нет соответствий в языке с древними памятниками.
Полемика со скептиками- Пушкин, кот. Хотел сделать поэтический перевод поэмы и собирал материалы для критической статьи.
1813 Калайдович нашел приписку на псковском апостоле 1307, которая обнаружила следы влияния «Слова».
В 30е годы - Максимович установил связь «Слова» с народной (укр) поэзией. В 1852 найдена «Задонщина», в которой есть заимствования из «Слова».
Дубенский, 1844. Отстаивал подлинность, снабдил издание историко-литературным комментарием.
Тихонравов, 1866,68 издания с исправлениями,
70е Вяземский, Миллер, Веселовский отвергли самостоятельность «Слова», усматривая в нем отражение влияний др-греч литры, южнослав. Опровержение: Потебня доказал, что «Слово» не сочинено по шаблону.
3х томник Барсова «Слово как худ памятник». Показал связь слова с русской летописью, воинскими повестями. Лексикология «Слова».
К концу 19 века уясняли отдельные «темные места», ритм, строй, композиционные особенности, устанавливали связи с западноевропейским средневековым эпосом.
«Идея «Слова» в том, что вся Русь должна быть единой, а не разделенной на множество мелких княжеств. Такая раздробленность неизбежно приводит сильное государство к неминуемой гибели. На примере князя Игоря Новговород-Северского показано, что поодиночке крупного врага не победить. Это можно сделать только общими силами. Выразителем этой идеи в поэме является стольный киевский князь Святослав Всеволодович. В его “золотом слове”, “со слезами смешанном”, писатель открыто призывает к единению родной земли и прекращению раздоров.
Жанр: Весьма сложным оказывается и вопрос о жанровой принадлежности «Слова». Автор памятника не может нам помочь: он сам называет свое произведение то «слово», то «песнь», то «повесть» («Почнемъ же, братие, повесть сию...»). Не имеет «Слово» аналогий среди других памятников древнерусской литературы. Следовательно, это либо произведение исключительное в своем жанровом своеобразии, либо - представитель особого жанра, памятники которого до нас не дошли, так как жанр этот, сочетающий черты книжного «слова» и эпического произведения, не был традиционным. Быть может, произведения этого жанра, предназначенные в первую очередь для устного исполнения, вообще редко записывались. Особая жанровая природа «Слова» оказала большое влияние и на его поэтику: в «Слове» сочетаются принципы поэтики стиля монументального историзма (церемониальность в изображении героев, приемы, свойственные жанру торжественных слов) и поэтики фольклора (в изображении природы, в изображении чувств жены героя, в сочетании фольклорных жанров - «славы» и «плача»). Фольклорные элементы оказываются в «Слове» органически слитыми с элементами книжными. Жанр, стоящий на грани литературы и фольклора (Лихачев).
Автор – не известен, Нет никаких сомнений в том, что “Слово...” написано патриотом своей родной земли. Теплое чувство любви к родине проявляется в том душевном волнении, с которым автор говорит о поражении дружины Игоря, и в том, как он передает плач русских женщин по убитым воинам
21. Образы князей, природа, образ Ярославны в «Слове». Связь с устным народным творчеством
Игорь и Всеволод – рыцари, для которых честь и слава – главные двигатели в их поведении. Лучше быть убитыми, нежели плененными.
Игоря отличают рыцарская отвага, храбрость, воинская доблесть. Игорь для автора-пример ошибочной княжеской политики, а похвала ему приведена только потому, что он приехал к Святославу, т.е. осознал необходимость единства.
О Романе , князе владимиро-волынском, сказано, что он смел.
Автор «Слова» отмечает храбрость Всеволода . В Ипатьевской летописи говорится о том, что «Всеволод не мало мужества обнаружил». Он прыщет на врагов стрелами, стойко обороняется, гремит о шлемы мечами булатными.
Святослава автор изображает как идеального героя. Он противопоставлен Игорю и Всеволоду. Его образ-образ могущественного князя-военачальника, победившего половцев благодаря единству. Его характеризует также его речь: мудрые, рассудительные высказывания, даже пророческие. Именно он произносит знаменитое «золотое слово» и видит пророческий сон о гибели войска Игоря.
Всеволод Святославич, брат Игоря . Он младше Игоря, но в нём также... имеется черта брата-героизм воина. Это единственный человек, показанный автором в бою, причём его действия схожи с богатырскими. В нём воплощены лучшие черты воина.
Князь Всеслав Полоцкий предстаёт как человек, наделённый сверхъестественными способностями, «вещий».
Третий образ князя прошлого-образ Ростислава Всеволодовича . Он гибнет от половцев совсем юным, в его образе образы многих юношей. В образах князей прошлого автор напомнил читателям о пагубных последствиях междоусобных войн и раздробленности Руси.
Образ Ярославны создан на основе лирического фрагмента-плача. Её образ-обобщение, именно для этого выбран такой жанр для её характеристики - чисто народный. Ярославна изображена как некий символ мирных русских людей, в отличие от исторически описанных князей. Сила её любви, которая помогает Игорю бежать из плена,-сила всех русских женщин. В лице Ярославны автор изображает всю Русь, страдающую от бесчисленных набегов половцев.
Образ природы - с ледуя поэтически анимистическим представлениям язычников, автор С. одушевляет природу, целиком втягивает ее в события. Не только животные и птицы наделены способностью к чувствам, предсказаниям, действиям, но и реки, травы, деревья, которые, то враждебны к человеку, то сочувствуют и помогают ему. Природа в С. - эмоциональный, музыкальный фон произведения, влияющий на наше отношение к происходящему, делающий повествование лиричным и взволнованным.
Очень много элементов УНТ: «слава», «хульные песни», плачи, песнь – в символике. Князья – солнца, месяцы, соколы, Ярославна – кукушка. Олицетворение природы.
22. Тема общенародного единства и героизма в «Повести о битве на р.Калке»
Первыми подверглись нападению монголо-татар половцы. Половецкие князья с богатыми дарами явились в Галич к князю Мстиславу (он был женат на дочери половецкого князя Котяна) и попросили помощи: «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будет». Русские князья вместе с половцами выступили навстречу войскам Батыя: «Приде же ту вся земля Половецкаа и вси их князи, а ис Киева князь Мъстислав со всею силою, а Володимер Рюрикович с смолняны, и вси князи черьниговъстии, и смольняне, и инии страны... и галичане и волынци кыиждо с своими князи, а куряне и трубчане и путивльци приидоша кыиждо с своими князи». Галичане на тысяче лодок спустились по Днестру, морем достигли устья Днепра, поднялись вверх по его течению и у порогов примкнули к остальным русским и половецким полкам.
Первоначально развитие событий не предвещало ничего недоброго: русские обратили монголо-татарский авангард в бегство и преследовали его на восток восемь или девять дней. Но у реки Калки они встретились с основными вражескими силами. В ходе битвы сказалась несогласованность действий князей, их взаимное недружелюбие («зависть», как признает летописец). Мстислав Киевский вообще не принял участия в бою, а простоял со своими полками на возвышенности в укрепленном лагере. В результате объединенное русско-половецкое войско было разгромлено, несмотря на героизм отдельных князей и их дружин, а тех князей, которые сдались в плен, поверив обещанию, что их разрешат выкупить (такая практика была широко распространена при русско-половецких военных конфликтах), ожидала страшная и позорная смерть: их «издавиша, подъкладъше под дъски, а сами [враги] верху седоша обедати, и тако живот их концяша».
23. «Повесть о Карпе Сутулове»
Древнерусская новелла, появившаяся на Руси на рубеже XVII и XVIII вв. Она привлекала читателей занимательным сюжетом, близким к народной сказке. Богатый купец Карп Сутулов, отправляясь по торговым делам в Литовскую землю, просил своего друга богатого купца Афанасия Бердова снабдить его жену Татьяну деньгами, если ей не хватит их до приезда мужа. Через три года Татьяна обратилась к Афанасию Бердову, но тот нарушил свое обещание и согласился дать ей 100 рублей только в обмен на ее любовь. Татьяна идет советоваться к попу, своему духовнику, а затем - к архиепископу, но те обещают ей деньги на тех же условиях, что и купец. Татьяна назначает им свидание у себя дома одному за другим и хитростью заставляет всех троих забраться в сундуки, с двух сняв верхнюю одежду, а архиепископа, переодев в женскую рубаху, что было совершенно недопустимо по церковным правилам. Воевода, к которому Татьяна доставила сундуки, посмеялся над незадачливыми любовниками и наложил на них штраф, поделив деньги с Татьяной.
В повести выведены персонажи, хорошо знакомые русскому читателю: Татьяна, обычная светская женщина, купцы, клирики, не отличающиеся нравственным поведением. Татьяна проявляет смекалку, хитрость, умеет обратить жизненные затруднения в свою пользу. Повесть относится к демократическим смеховым произведениям Древней Руси. Комедийны многие ее ситуации - обман, переодевание, прятание в сундуках, наконец, сцена появления незадачливых любовников на воеводском дворе. Скрытый смех повести и в ее “перевернутости”: не священники наставляют женщину на путь истинный, а она поучает их при помощи изречений, близких к текстам Священного писания. Возможно, юмор таится и в значении имен.
Мастерство автора П. указывает на профессионального писателя, хотя определить точно, из каких социальных слоев он вышел, не представляется возможным. Он хорошо владел книжными приемами и был знаком с особенностями устного народного творчества.
24. «Смутное время». Развитие различных литературных жанров в данный период
Начало 17 в. в истории Руси ознаменовались бурными историческими событиями («Смута», тяжелое положение крестьянства, экономический кризис) – первая Крестьянская война под предводительством Ивана Болотникова и борьба русского народа с интервенцией польских и шведских феодалов. Со смертью царя Федора Иоанновича династия Ивана Калиты прекращает свое существование (наследник престола царевич Дмитрий убит). Восшедший на престол Борис Годунов продолжает политику Грозного по отношению к служилому дворянству и боярству. Это вызвало резкую боярскую оппозицию, получившую поддержку польских магнатов, выдвинувших своего претендента на московский престол Лжедмитрия. После смерти Годунова Лжедмитрию удалось занять Москву, но долго не удалось удержать власть, он был свергнут народов, на престол посадили Василия Шуйского, который и начал принимать решительные меры для подавления народного восстания.
Литература приобретает исключительно злободневный публицистический характер, откликаясь на запросы времени, отражая интересы различных социальных групп, участвующих в борьбе. Именно в произведениях, повествующих о событиях Смуты, происходит открытие человеческого характера во всей его сложности, противоречивости и изменчивости.
К традиционным чертам литературы эпохи Смуты следует отнести идейную направленность, тематику, проблематику, жанровые характеристики и большую часть стилистических черт произведений этого времени. Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.
Произведения о Смуте могут быть разделены на две группы. К первой относятся тексты, которые возникли до избрания на престол Михаила Романова. Они представляют собой непосредственный отклик на события. Их основная цель может быть определена как агитационная, в связи с чем, сами произведения могут быть включены в группу публицистических. Во вторую группу входят тексты, написанные уже по окончании самого Смутного времени и представляющие собой попытку исторического осмысления происшедшего
Повести Смутного времени:
«Повесть 1606 года» - посвящена интересам правящих боярских верхов. Активно поддерживает политику боярского царя В.Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом.
«Новая повесть о преславном Российском царстве» (конец 1610-начало 1611гг) – написана, когда Москва была занята польскими войсками - своеобразный публицистический манифест, призванный поднять дух народа, пробудить патриотические чувства и вдохновить на борьбу. В тяжелых условиях, когда многие богатые, знатные и властные люди предали Русь и поддерживают поляков, автор обращается ко "всяких чинов людям, звала их к активным действиям против захватчиков, призывает москвичей к вооруженной борьбе с захватчиками. Антибоярское настроение.
«Плач о пленении и конечном разорении Московского государства» - в 1612 г поляки сожгли Москву, автор говорит, что власть виновата в том, что происходило, он пытается выяснить причины, которые привели к падению России. Это произведение не зовет к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешения в молитве и уповании на помощь божию.
25. «Киево-Печерский патерик»
1-я четверть 13 в положено начало формирования .
Ядро – переписка суздальского епископа Симона с монахом К-П монастыря Поликарпом, а также послание Поликарпа к игумену Акиндину.
Недовольный положением простого монаха, Поликарп мечтал о сане епископа, пытался он его получить с помощью княгини Верхуславы-Анастасии, дочери великого князя Всеволода Юрьевича (Большое гнездо). Обеспокоенный состоянием и поступками Поликарпа, Симон написал ему обличительно-наставительное послание. В нем он называет Поликарпа «санолюбцем», обвиняет его в «малодушии и высокомыслии», призывает его устыдиться, покаяться, полюбить тихое и безмятежное монастырское житие и даже угрожает ему проклятием. Симон подчеркивает культурное значение К-П монастыря для всей Русской земли. Свои мысли он подкрепляет «Сказанием о святых черноризцах печерских» и повестью о построении и украшении Печерской церкви. Построена в 1073г, 1-й раздел посвящен ее строительству и росписи. Возникновение церкви связывают с варягом Шимоном, пришедшим на службу к киевскому князю Всеволоду Ярославовичу. Образ будущей церкви дважды является в видении Шимону: во время бури на море и во время битвы с половцами, размеры указаны ему Богородицей.
Большое место в рассказах занимает изображение взаимоотношений монахов с великим киевским князем. При столкновении с властью, как правило, победа остается всегда за монахами. (напр. старец Прохор, умевший превращать пепел в соль, посрамляет Святополка Изяславича – князь выкрал у него соль и она вновь превратилась в пепел). Монастырь был серьезным конкурентом великого князи и купцов в торговле солью, и одерживал победу (отражены реальные отношения).
Описания внутренней жизни монахов. Рассказы эти характеризуют различные виды подвижничества: труднический, молитвенно-аскетический и духовный. В них отмечаются и положительные и отрицательные стороны иноческой жизни, ее взлеты и падения. Основной темой при этом является тема борения монахов с дьяволом, тема преодоления ими различных искушений, соблазнов, страхований и достижения через такую борьбу святости и способности к чудотворению. Много внимания здесь уделено описанию и характеристике бесов: они могут представать, искушая инока, то в виде ангелов, то в виде человека, то в виде чудовищ. Бесы выступают олицетворением низменны побуждений, страстей и помыслов.
В условиях феодальной раздробленности, когда Киев утратил значение политического центра, патерик напоминал о матери градов русских, о былой славе, величии Киева, говорил об общерусском значении К-П монастыря – символа единства Русской земли, ее независимости, процветания и могущества.
26. «Повесть о разорении Рязани Батыем» (1237 относится эта история). Связь с устным народным творчеством. Прославление героизма и осуждение княжеских разногласий
Повесть состоит из 4 частей:
1) появление Батыя на границах Ряз. земли , посольство Рязанцев к Батыю во главе с кн. Федором, гибель Федора (за отказ привести Батыю свою жену) и его жены Евпраксии (спрыгнула с высокого терема с сыном Иванов и разбилась) – ее подвиг верности, мужества, силы супружеской любви русской женщины. Первая часть заканчивается горестным плачем Юрия Ингоревича и всех рязанцев.
2) героическая защита Рязани Юрием Ингоревичем (с братьями Давидом и Глебом; Юрий Всеволодович, великий князь владимирский отказал в помощи) , гибель зашитников и разорение Батыем Рязани (Батый ворвался в город, в соборную церковь, зарубил княгиню Агриппину, мать князя, со снохами и прочими княгинями, а епископа и «священнический чин» предал огню, самую церковь сжёг, многих людей мечами посек, а других в реке потопил, весь город разгромил).
3) подвиг Евпатия Коловрата (это эпический герой под стать богатырям русских былин. Он наделем гиперболической силой. Мужеством и отвагой. Он живое олицетворение гоероического подвига всего русского народа, кот. Не может мириться с поработителями и стремится отомстить за поруганную врагом землю. Основое внимане уделено иозображению поведения Евпатия в бою, на его подвиг переностися подвиг всей дружины. Он бесстрашно разъезжает по ордынсим полкам и бьет их нещадно – так, что его острый меч притупился. Самого Батыя охватывает страх, и он посылает против Евпатия своего богатыря Хостоврула, Евпатий в поединке побеждает, охваченные страхом моноголы вынуждены применить против русского богатыря стенобитные оружия «пороки» и убивают его, когда его тело приносят, враг оказывает уважение своему недавнему противнику и преклоняется перед его храбростью и мужеством. В порыве великодушия Батый отдаёт тело Евпатия уцелевшей, окончательно изнемогшей его дружине и отпускает её, не причинив ей никакого вреда. Противник, на которого было потрачено так много сил, который стоил стольких жизней татарскому войску, вызывает в профессионале-воине чувство изумления, восторга и преклонения перед его воинской доблестью).
4) обновление Рязани Ингваром Ингоревичем . (последняя часть начинается эмоциональным плачем князя Ингвара, он горестно оплакивает убитых; заканчивается повесть рассказом об обновлении и возрождении русскими людьми Рязани).
Связь с УНТ:
В основу его легли, легенды и предания, возникшие непосредственно после изображаемых событий, устные поэтические произведения
Это гиперболическое описание битвы (русский воин один бьется с тысячей, с двумя тысячами татар)
Это подвиг Евпатия Коловрата (в этой повести впервые в истории др.лит-ры появляется вставной эпизод – новелла – это о нем подвиг). Это эпический герой под стать богатырям русских былин, как и богатыри, он наделен гиперболической силой, мужеством и отвагой. Он олицетворение героического подвига всего русского народа.
Все произведение представляет собой образец воинской повести, которая вобрала в себя значительные элементы фольклора.
Прославление подвига русского воина, стоящего на защите свой земли, верности, мужества, силы супружеской любви русской женщины.
27. «Сказание о Мамаевом побоище». (Написано после «Задонщины»). Отражение идеи централизованного государства
В середине 15в создано. Дошло до нас в многочисленных списках (более 100). Битва Д.Донского с войском Мамая (победа русских над татарами). Рассказывает о битве на Дону русских с татарами, которых поддерживали изменники - рязанский князь Олег Иванович и литовский князь Ягайло. 2 сына Ягайло выступили на стороне Дмитрия.
В «С» появилось много новых повествовательных подробностей: посылка Захарии Тютчева к Мамаю с дарами, посещение Донским Троицкого монастыря, где его благословил Сергий Радонежский, кот.предсказал ему победу, поединок богатыря-монаха Пересвета Александра с Челубеем (гибель обоих), испытание Дмитриев примет перед боем (он слушает землю, крики зверей, птиц), обмен одеждой и конем с боярином Михайлом Бренком, его героическая гибель вместо князя, после боя долго не могли найти израненного князя. Из всех произведений цикла С. - самый подробный, сюжетно увлекательный рассказ о битве на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. С. сообщает целый ряд подробностей о Куликовской битве, не зафиксированных другими источниками. Например, только в С. обстоятельно рассказано о действиях засадного полка серпуховского князя Владимира Андреевича, которые решили исход боя в пользу великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского, только в С. сообщается о паломничестве Дмитрия Донского в Троицкий монастырь и о благословении Дмитрия Сергием и т. д.
«С» последовательно передает все события, связанные с Куликовской битвой. Впервые за 150 лет иноземного ига русская рать должна была выйти за пределы Руси для открытого боя с поработителями. Русские войска перешли Дон в ночь с 7 на 8 сентября. Они расположились на сравнительно небольшом Куликовом поле, изрезанном ручьями и овражками. В тылу русских протекала Непрядва, слева в кустах ракитника был Дон, справа - лес, а за ним - река. В «Сказании о Мамаевом побоище» говорится, что это место выбрали потому, чтобы отступать было некуда. В такой битве «друг за друга... умрети» и приготовились русские ратники, воодушевленные любовью к отечеству.
Густой туман над Куликовым полем стал рассеиваться только к 11 часам утра. Русской рати противостояло равное по силе татарское войско. По «Сказанию», битву открыл поединок Александра Пересвета (монаха) и татарина Челубея. Оба богатыря погибли, пронзенные копьями. Бой начала татарская конница, которой удалось смять русские полки. Мужественно сражался и Дмитрий Иванович. В центре ожесточенно дрался Большой полк, воинам которого солнце нестерпимо слепило глаза. А на левом фланге татарская конница уже отрезала дорогу к донским бродам. Исход сражения решил Засадный полк, находившийся в дубраве. Им командовал серпуховский князь Владимир Андреевич (двоюродный брат Дмитрия). Войско Мамая не ожидало появления свежих сил и обратилось в бегство. В паническом страхе люди тонули в Мече, Дону и даже в Непрядве. Завершив преследование, Владимир Андреевич вернулся на Куликово поле. Великого князя Дмитрия Ивановича, едва живого, в разбитых доспехах, нашли с трудом.
В «С» усилен религиозный элемент. Подчеркивается благочестие князя многочисленными монологами-молитвами.
В повести много речей, диалогов персонажей. Подробное перечисление имен.
Татарам был нанесен сокрушительный удар коалицией русских князей, возглавляемой московским князем Дмитрием Ивановичем.
Исход битвы – очень крупное политическое событие в истории Руси. С одной стороны, победа русских явилась первой серьезной попыткой освобождения Руси от татарского ига, длившегося уже более 150 лет.
28. «Задонщина». Связь со «Словом о полку Игореве»
8 сентября 1380 г. на Куликовом поле произошла битва коалиции русских князей, возглавляемой великим князем московским Дмитрием Ивановичем, с монголо-татарским войском, усиленным наемными отрядами, под водительством ордынского правителя Мамая. Это было первое большое сражение русских с поработителями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), окончившееся полным разгромом монголо-татар.
«Задонщина» повествует о Куликовской битве (1380), победе Дмитрия Донского и его двоюродного брата Владимира Андреевича над войсками Мамая. Автор рязанский священник Софоний, написал повесть в начале 15в. Дошла до нас в пяти списках 15, 16 и 17 вв., из которых три, в том числе древнейший, полностью не сохранились.
Произведение проникнуто чувством глубокого восхищения подвигом русских воинов, патриотической гордостью. «З» - эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. Основная идея – величие Куликовской битвы. В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы, но это не последовательный исторический рассказ о подготовке к сражению, о самом сражении, о возвращении победителей с поля брани, а эмоциональное преломление всех этих событий в авторском восприятии. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу". "Жалость" - это плач по погибшим, по трудной доле Русской земли. "Похвала"- слава мужеству и воинской доблести русских воинов и их предводителей. О многих событиях, о которых подробно повествует "Сказание о Мамаевом побоище", в 3. сказано одной-двумя фразами, полунамеком.
Автор поэмы вдохновляется образами "Слова о полку Игореве" и народной поэзии, часто использует самый текст "Слова". Автор 3. обратился к "Слову" как к образцу с целью сопоставь и противопоставить политическую обстановку на Руси времени "Слова (80-е гг. XII в.) с 80-ми гг. XIV в. Основной идейный смысл "Слова" заключался в призыве автора к русским князьям забыть междоусобные распри и объединить свои силы для борьбы с внешними врагами Руси. Автор 3. в победе, одержанной над ордынцами, увидел реальное воплощение призыва своего гениального предшественника: объединенные силы русских князей смогли разгромить монголо-татар, считавшихся до этого непобедимыми.
1. Рассказ о сборе русский войск
2. Упоминание Бояна и его песен
3. Выступление русского войска в поход – ободряющая речь князя
4. Зловещие природные явления (знамения) – автор рисует картины грозы, ветер, тучи, крик птиц и зверей, кровавые зори – в отличие от Слова, зловещие знамения природы предвещают поражение войску Мамая.
5. Горе распространяется не по русской земле, а в татарском войске.
3. Плач жен: княгинь и боярынь. Их плачи построены, подобно плачу Ярославны, на обращении к ветру, Дону, Москве-реке.
4. В «С» сначала победа, потом поражение, в «З» сначала поражение, затем победа.
Общность идеи «С» и «З» - гражданская идея национальной свободы, патриотизм, стремление к единству.
29. «Житие князя Александра Невского». Портрет князя
К числу северорусских памятников, связанных с нашествием татар, принадлежит "Слово о погибели Рускые земли".
В "Слове" перечисляются природные и материальные богатства, которыми до нашествия изобиловала "светло-светлая и украсно-украшена земля Руськая": озера многочисленные, реки и колодцы, горы крутые, птицы бесчисленные, города великие, села дивные, сады монастырские, дома церковные. Были тогда на Руси князья грозные, бояре честные, вельможи многие. Большие пространства и народы были покорены великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, Мономаху, именем которого половцы устрашали детей в колыбелях. Различные соседские племена платили дань Владимиру медом, а царь Византийский Мануил посылал ему великие дары. Так было раньше, а теперь же приключилась болезнь христианам.
Памятник проникнут чувством глубокого патриотизма, гордостью прошлым Русской земли и скорбью об ее бедствиях. В этом слове автор сопоставляет былое величие Руси с теперешним временем. Вслед за ним идет житие Невского, не отделенное даже от текста – эта повесть предшествовала житию Невского.
Соединяет черты агиографии и воинской повести. Написано после смерти князя. Данное произведение примечательно тем, что написано современником событий, и, следовательно, имеет огромное значения для понимания того, как оценивалась личность Александра Невского в те далекие времена, и каково было значение тех событий, участником которых он являлся. Автор вероятнее всего был житель Галицко-Волынской Руси.
“Житие Александра Невского”, вероятнее всего, создано в конце 13 в., и было написано человеком, лично знавшим князя, его походы. Видим восхваление мужественного воина, защитника Русской земли - Александра Невского. Выбрав для описания два победоносных сражения русского войска под началом Александра - картину сражений русских со шведами на реке Неве (1240) и с немецкими рыцарями на льду Чудского озера (1242), автор постарался представить потомкам Великого князя и его войско, как наделенных героизмом, самоотверженностью и стойкостью во имя интересов русского народа мифических воинов - героев. Повествование отличается лирической тональностью. Автор впервые прибегает к внешнему описанию князя. Неизвестный автор, прекрасно владевший разными литературными приемами, искусно соединил традиции воинской повести и жития. Светлый лик молодого героя Невской битвы 1240 г. и Ледового побоища 1242 г., победителя шведских и немецких рыцарей, защитника Руси от иноземных захватчиков и православия от римско-католической экспансии, благочестивого христианина стал образцом для последующих княжеских жизнеописаний и воинских повестей.
Портрет князя:
Ростом он был выше других людей, голос его был, как труба в народе, красота лица его подобна красоте Иосифа, сила его была частью силы Самсона, премудростью он равен был Соломону, храбростью - римскому царю Веспасиану. Этими краткими общими справками исчерпывается вся характеристика Александра).
Невский изображён в житии, прежде всего, как идеальный князь и воин, наделённый всеми положительными духовными и физическими качествами в наивысшей степени. Автор прославляет красоту, силу, мудрость и храбрость Невского.
30. «Послание Василию Грязному». Новаторство в языке и стиле произведений Ивана 4 (Грозного)
Василий Грязной – опричник и любимец Грозного. Был направлен в 1573 г. воеводой на Донец для отражения нападения крымских татар, но вскоре попал к ним в плен, откуда написал царю письмо с просьбой о выкупе Осенью 1574 г. Василий получил ответ государя через гонца Ивана Мясоедова с решительным отказом выкупить его или обменять на крымского полководца Дивея-Мурзу, попавшего в плен к русским. В 1577 г. Грязной был выкуплен за умеренную сумму, дальнейшая его судьба неизвестна.
Переписка Ивана Грозного и Василия Грязного охватывает общее настроение, общий обоим дух ядовитой шутки: с одной стороны, от царя - властной и открытой, а с другой, - от Грязного - подобострастной, переходящей в намеки, вызывающей на близость, стремящейся найти опору к возвращению прежних отношений. Это - переписка людей, когда-то дружественных, но успевших остынуть друг к другу: Грозный уже разочарован в своем любимце, но еще сохраняет к нему приязнь; Василий же чувствует, что расположение Грозного уходит от него и стремится поддержать его интимной, но уже осторожной шуткой, соединенной с самой беззастенчивой лестью. Оба стремятся поймать друг друга на слове: один - чтобы укорить насмешкой, другой - чтобы вымолить себе выкуп из плена. Как и всегда, Грозный не только принимает решения, но и объясняет их. С исключительной принципиальностью ставит Грозный вопрос об обмене Василия на Дивея-Мурзу. Он не желает рассматривать этот обмен, как его личную услугу Грязному, больше всего его волнуют интересы государства.
Новаторство Грозного :
Нарушает каноны и традиции.
Отказывался от условности, от обрядности.
Речь конкретна и образна. Свои рассуждения он подкрепляет примерами, случаями из своей жизни или зрительно наглядными картинами.
Его речь нетерпелива.
Послания - основной жанр литературного творчества Ивана Грозного. Все написанное Грозным является актуальным откликом на те, или иные насущные потребности современной ему политической действительности.
Стиль его включает элементы устного мышления: он пишет, как говорит. Чертами, характерными для разговорной речи, являются многословие, частые повторы мыслей и выражений, отступления, неожиданные переходы от одной темы к другой, вопросы и восклицания, постоянные обращения к читателю как к слушателю. Его послания гипнотизируют читателя, и многословие их - не столько простая болтливость, сколько прием, которым он завораживает и заколдовывает читателя, эмоционально на него воздействует, угнетает или расслабляет.
В своих посланиях Грозный постоянно играет какую-либо роль. Стиль их меняется в зависимости от взятой им на себя роли. От этого стиль его посланий очень разнообразен. Чаще всего для Ивана Грозного было характерно притворное самоуничижение, иногда связанное с лицедейством и переодеванием. Грозный не стесняется бранчливых выражений: «собака», «собачий», «пес», «в зашеек бил» и т. д.
Он употребляет разговорные обороты и слова: «дурость», «дурует» «маленько», «аз на то плюнул».
Он пользуется поговорками.
Его речь полна восклицаний
31. «Повесть о Горе-Злосчастии». Обобщенный образ героя. Связь с фольклором
«Повесть о Горе-Злосчастии» создана в купеческой среде во 2-ой половине 17 в. повесть написана народным стихом, на бытовой сюжет, сопровождаемый лирическими нравоучениями.
Герой повести - Молодец, у него нет имени, не послушался родителей, говоривших: «Не ходи, чадо, в пиры и в братнины, не садися ты на месщц болшее, не пей, чадо, двух чар за едину!», чтобы не быть нищим. Он «хотел жити, как ему любо» и делал всё наоборот, поэтому впал «в наготу и босоту безмерную». А повести проходит параллель между поддавшимися искушению Адамом и Евой и Молодцем. Возникает образ змея-искусителя, «названого брата», который спаивает его, а затем обкрадывает. Далее параллель проходит через мотив изгнания - Молодцу «срамно...появитися к своему отцу и матери» и он решает уйти «на чюжу страну». Там он попадает на пир, где рассказывает людям обо всём и просит помощи. Ему помогают, дают советы. Благодаря им, Молодец «от великого разума наживал он живота больше старова; присмотрил невесту себе по обычаю». Узнало об этом Горе-Злосчастие и явилось к Молодцу во сне, предвещая: «быть тебе от невесты истравлену... из злата и сребра быть убитому». Но сну Молодец не поверил, тогда Горе явилось ему во сне в образе архангела Гавриила, сказав о том, что блаженство - быть нищим и пьяным. После этого Молодец выполняет указания Горя, но потом понимает свою ошибку. Но Горе не отпускает его, говоря, что не уйдёт никуда Молодец от него. Тщетно поборовшись с Горем, «молодец в монастыр пошел постригатися», но постриг его вынужденный – это не душевное возрождение к добру, а простая попытка убежать от Горя. Горе остается сторожить его у ворот монастыря. Автор повести по-человечески жалеет Молодца, сопереживает его неудачам, несчастью. Он не осуждает Молодца, он горюет по нем, внутренне ему симпатизируя.
Принципиально новой чертой "Повести о Горе-Злочастии" можно считать образ главного героя – безымянного Молодца. Молодец – фольклорный герой по происхождению, обобщенный представитель молодого поколения. В литературу на смену исторической личности приходит вымышленный герой, обобщенно-собирательный образ, в характере которого черты целого поколения переходной эпохи. Отсутствие имени – существенная характеристика, т. к. именно это отсутствие является показателем начального этапа перехода от традиционного древнерусского героя к герою нового времени. Автору важно подчеркнуть именно обобщенность, принципиальную неконкретность этого образа, и он прибегает для этого к традиционному фольклорному взгляду на героя. Мы не знаем многих внешний обстоятельств его жизни. Где он научился пить и играть, при каких обстоятельствах ушел из родного дома – все это остается неизвестным читателю. Мы не знаем, откуда и куда бредет Молодец, как он был в конце концов принят в монастыре, какова была там его дальнейшая судьба. Единственной характеристикой Молодца в "Повести" оказывается его социальная характеристика – он происходит из купеческой среды. Первое произведение русской литературы, сознательно поставившее себе целью дать обобщающий, собирательный образ, вместе с тем стремится и к наибольшей широте художественного обобщения. Невзрачная жизнь невзрачного героя осознается в повести как судьба всего страдающего человечества. Тема повести - жизнь человека вообще. Именно поэтому повесть так тщательно избегает всяких деталей.
Повесть отрывает новую тему – тему нового Молодого человека, который пытается найти свой путь в жизни, не так, как родители, деды. Герой - представитель нового времени, борец против опеки семьи над личностью, против старого мировоззрения. Соответственно этому тема повести рисовалась как тема борьбы двух мировоззрений, двух поколений - «отцов и детей».
Основа сюжета – печальная история жизни Молодца, отвергнувшего родительские наставления и пожелавшего жить по своей воле, «как ему любо».
Связь с фольклором:
Повесть очень близка к народным песням о Горе, отдельные места носят былинный характер (например, приход Молодца на пир и его похвальба). Сильно сказываются фольклорные начала и прежде всего в образе Горя Злочастия. И в сказках, и в лирических песнях о Горе ему отводится активная роль, а человек лишь терпит навлекаемые на него Горем беды. В песнях только могила избавляет героя от преследующего его Горя - в повести могила заменена монастырем. Лишь в некоторых сказках герою удается хитростью отделаться от Горя (запирает его в сундук, зарывает в
32. Бытовые и беллетристические повести конца 17 в. Новый герой в повестях
БЫТОВАЯ ПОВЕСТЬ, как новый самостоятельный жанр древнерусской литературы бытовая повесть появляется во 2-й пол. XVII в. Его предметом становится индивидуальная судьба человека, выбор им своего жизненного пути, осознание своего личного места в жизни. Герои повестей – вымышленные герои и обстоятельства, в которых они бывают вымышлены. Уже не так однозначно, как раньше, решается вопрос об авторском отношении к описываемым событиям: голос автора явно уступает место сюжету как таковому, а читателю предоставляется самому сделать вывод из этого сюжета.
Элементы этого жанра уже присутствовали в агиографических произведениях к. XV - XVI в., таких, как житийная «Повесть о Петре и Февронии». В 1-й пол. XVII в. житие начинает трансформироваться в бытовую повесть. Таково, напр., «Житие Улиании Осорьиной».
Наиболее значительной бытовой повестью является «Повесть о Горе-Злочастии». В отличие от исторической повести ее герой - вымышленный, обобщенно-собирательный образ.
Не менее интересна и важна бытовая «Повесть о Савве Грудцыне», которая строится на западноевропейском фаустовском мотиве (в качестве аналогии приводят фрагмент из греческого «Жития Василия Великого». Там повествуется, как, полюбив дочь господина, отрок-слуга продает свою душу дьяволу, за что бесы разжигают в девушке ответную страсть. Молодые люди женятся. Но жена замечает, что супруг ее не ходит в церковь, не причащается, и, расспросив его, узнает о «сделке» с дьяволом. Женщина обращается за заступничеством к святому Василию, и тот, не без борьбы, вырывает отступника из рук бесов: данное им «рукописание» возвращается ему же в руки). В «Повести о Савве Грудцыне» - модификация этого, сюжета.
Занимательность сюжета бытовой повести, изображение внутренних переживаний героя ставят ее в преддверии русского романа.
Если борьба «старого» и «нового» в повестях о Горе-Злочастии и Савве Грудцыне завершается внешне победой «старого» и герои терпят жизненное фиаско, то в плутовской новелле «Повести о Фроле Скобееве» торжествует новый герой - бедный захудалый дворянин, мелкий канцелярист (Фрол, мелкий чиновник (он площадной подьячий или ябедник, промышляющий перепиской и составлением юридических бумаг и ведением дел своих клиентов), сам настойчиво, любыми средствами устраивает свою судьбу. Он хитростью женится на дочери знатного стольника Нардина-Нащокина Аннушке и становится наследником движимого и недвижимого имущества своего тестя).
Бытовые повести отвечали запросам появившегося в 17 в. нового читателя из посадской купеческой среды, мелких служащих. Авторы бытовой повести отказывались от этикетности, символико-аллегорической образности, присущей литературе средневековой. Они - яркое свидетельство начала переходного периода.
Новый герой в повестях – это тема молодого человека нового поколения, ищущего свой путь в жизни, добивающего цели любыми способами, идущего против «старины», против уклада жизни родителей, дедов.
Герой – бедный захудалый дворянин торжествует.
Беллетристика - право искусства на художественный вымысел. В исторической беллетристике XVII в. остались лишь внешние приемы, лишь оболочка средневекового историзма. Авторы искали своих персонажей на страницах летописей и хронографов, но уже не заботились о том, чтобы их поступки хотя бы приблизительно соответствовали тому, что в этих летописях и хронографах сказано. Источник уже не сковывал фантазию писателя. Историческим оставалось только имя, носитель этого имени становился, по существу, вымышленным героем. Его действия уже не зависели ни от фактов, сообщаемых источником, ни от средневекового «этикета поведения».
33. Сатира 17 в. Социальная направленность повестей. Обличение судопроизводства (Повесть о Ерше Ершевиче), духовенства (Калязинская челобитная)
В 17 в. появился целый слой независимых от официальной письменности произведений, за которыми в литературоведении закреплен термин «демократическая сатира» («Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная» и др.). Эти произведения написаны и прозой, часто ритмизованной. Они тесно связаны с фольклором и по своей художественной специфике, и по способу бытования. Памятники в основном анонимны. Их тексты подвижны, вариативны, т. е. имеют много вариантов. Их сюжеты известны большей частью как в письменности, так и в устной традиции
«Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского » - 25 лет, прославился в борьбе с Лжедмитрием. Повесть, посвященная трагической гибели храброго полководца. Князь внезапно скончался после пира у князя Воротынского, а причиной смерти в народе считали яд, который дала ему жена князя Дмитрия Ивановича Шуйского Мария. В смерти Скопина-Шуйского народ обвинял бояр, завидовавших его славе.
«Сказание Авраамия Палицына» - состоит из 3 частей – одно из популярнейших произведений о «Смуте». П. выдает себя за безупречного патриота, но известно, что он был в сношении с поляками и порой действовал в их интересах из-за личных корыстных мотивов.
1 ч – смерть И.Грозного и установление власти М.Шуйского
2 ч – описание осады Троице-Сергиева монастыря (16 месяцев. Изображает быт осажденного монастыря: теснота, нехватка дров, описание эпидемии цинги)
3 ч – рассказ о последних днях пребывания у власти М.Шуйского
Концовка – становление у власти Романовых и заключение союза с Польшей.
34. «Слово Даниила Заточника». Две редакции памятника. Отношение Даниила к современной ему действительности. Пословицы и афоризмы в произведении
О Заточнике ничего не известно.
2 редакции:
1. 12в «Слово» написано князю новгородскому Ярославу Владимировичу - текст представляет собой просительное письмо, челобитную. Автор всячески старается показать себя в выгодном свете. Открывается авторским вступлением – он прославляет свой разум, ум. Даниил, служивший князю и чем-то не угодивший ему или его вельможам, оказался в заточении на берегах озера Лача. Даниил – боярский холоп. Обращаясь к своему повелителю, он рассказывает о бедствиях, обрушившихся на него, о наветах и гонениях, которым он подвергся. Укоряя князя, Даниил все же мечтает о его расположении, говорит о желании служить ему верой и правдой, перечисляет свои заслуги. В конце обращается к Богу с молитвой о своем господине.
Тема произведения – князь, способный защитить слабого, нищего, попавшего в беду. (он был некогда богат, но теперь беден). Описание пиров князя, роскошь его дворца – контраст между бедностью, в которой жил Даниил. Мысль о женитьбе приводит его в ужас, он даже не допускает, что жена может оказаться хорошей, в связи с этим присутствует тема злых жен (жениться на богатой, но злой жене) – он отвергает этот путь для себя, считая, что злую жену не переделать, они ни бога не боятся, ни людей не стыдятся..
2. Первая половина 13 в «Моление » (или послание) князю Ярославу Всеволодовичу Переяславскому – в «Молении» появляется резкое осуждение боярства, тема обличения монашества, их нравы (он отвергает совет князя постричься в монахи), описывает картину игра на ипподроме, своеобразных состязаний в ловкости и силе.
Основной мотив «Моления» - страстная и убежденная защита человеческой личности и достоинства независимо от социального и имущественного положения.
Особенности стиля: афоризмы, поговорки, сравнения, цитаты, простонародные выражения, юмористические реплики.
Как и многих писателей Древней Руси Даниила Заточника волновали гражданские проблемы, например, проблемы сильной княжеской власти, междукняжеских отношений и взаимоотношений князей и боярства. Заботило будущее Руси, видел в сильной княжеской власти необходимое условие, обеспечивающее успешную борьбу Руси с внешними врагами, а также преодоление внутренних противоречий. Особенно сильны подобные умонастроения были в эпоху феодальной раздробленности и монголо-татарского нашествия.
Автор саркастично изобразил быт и нравы своего времени, трагедию незаурядного человека, которого преследуют нужда и беды. Даниил Заточник – сторонник сильной и « грозной » княжеской власти, к которой он обращается с просьбой о помощи и защите.
35. Тема общенародного единства и героизма в «Повести о битве на р.Калке»
1-е столкновение русских с монголо-татарами в 1223 г. Летописные повести об этой битве сохранились в 2 списках – Новгородская, Лаврентьевская летопись.
Повесть создавалась, скорее всего, в дружинной среде и автор был из Галицко-Волынских земель.
Повесть последовательно и обстоятельно рассказывает о появлении неизвестного народа на границах Киевской Руси. Татары при появлении их на Руси произвели ошеломляющее впечатление.
1-ми, кто столкнулся с м-татарами были половцы. М-татары возвращались с Кавказа и шли на Русь. Русские князья стали готовиться к походу, однако их несогласованность и эгоизм привели к поражению. В битве погибли русские богатыри: Александр Попович, Добрыня Рязанич и 70 «храбрых» богатырей. Одним из главных виновников автор считает киевского князя Мстислава, который не помог другим русским князьям, когда обратившиеся в бегство полчища половцев потоптали русских воинов. Жестокость нового врага подчеркивается в эпизоде, где рассказывается о том, где связанных русских князей удавили, положив их под доски, над которыми татары стали обедать, чтобы подчеркнуть этим полное равнодушие с страданиям врага.
Автор повести утверждает, что именно княжеские усобицы как бы открыли иноземцам ворота в русскую землю. В ходе битвы сказалась несогласованность действий князей, их взаимное недружелюбие («зависть», как признает летописец)
Теснимые монголами половцы обратились за помощью к русским. Русские князья решили помочь половцам и встретить неведомого врага за пределами своей земли. Они выступили навстречу монголам. Ложным отступлением те заманили русских и половцев к берегам р.Калки. в июне 1223г произошла битва на Калке. Войска русских князей действовали разрозненно. Они увлеклись преследованием отступившей легкой конницы монголов и попали под удар их главных сил. Войска Мстислава Удалого, Даниила Галицкого и Мстислава Черниговского были разгромлены. Киевские полки Мстислава Старого не приняли участия в бою, но были окружены и принуждены сдаться. На пленных князей монголы положили доски и задушили, пируя на них. Однако на Русь монголы тогда не пошли, поскольку не имели достаточно сил.
С другой - победа возвысила и укрепила власть и авторитет московского князя, главного организатора победы.
В 1380 московский князь Дмитрий Иванович сплотил под своими знаменами почти всю Северо-Восточную Русь и нанес сокрушительный удар Золотой Орде. Победа показал, что у русского народа есть силы для решительной борьбы с врагом, но эти силы способна объединить лишь централизованная власть великого князя. Победа над Мамаем значительно укрепила авторитет Москвы в глазах всего народа.
Необходимость борьбы за свое освобождение приводит к сплочению народных сил, одновременно происходит политическое объединение Руси вокруг единого центра, которым становится Москва. Формирование русского централизованного государства способствовало развитию национальной культуры. Основой темой литературы становится тема становления централизованного государства.
«Сказание» заканчивается рассказом о том, что Дмитрий Иванович на поле Куликовом, на реке Непрядве, вместе с братом своим Владимиром Андреевичем и со своими воеводами становится на костях павших русских воинов и произносит им похвальное слово.
36. Публицистическое послание Ивана Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь
Послание адресовано игумену монастыря Козьме «с братией».
Оно начинается униженно, просительно. Грозный подражает тону монашеских посланий, начинается витиеватым церковнославянским языком с цитатами из библии, с риторическими вопросами и восклицаниями. Но когда Иван доходит до сути дела и начинает обличать монастырь в том, что он попустительствует заточенным туда опальным боярам (Шереметьевым, Хабаровым, Собакиным), устраивавшим подозрительные сборища, он неожиданно переходит на чистейший и эмоциональный русский язык с разговорными оборотами и интонациями.
Послание пронизано едкой иронией, перерастающей в сарказм, по отношению к опальным боярам, которые в монастыре свои порядки ввели.
Письмо Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь - насыщенно цитатами, ссылками, примерами, а затем переходящее в запальчивую обвинительную речь - без строгого плана, иногда противоречивую в аргументации, но неизменно искреннюю по настроению и написанную с горячей убежденностью в своей правоте.
Грозный иронически противопоставляет «святого» Кирилла Белозерского (основателя Кирилло-Белозерского монастыря) - боярам Шереметеву и Воротынскому. Он говорит, что Шереметев вошел со «своим уставом» в монастырь, живущий по уставу.
Вспоминая прежние крепкие монастырские нравы, Грозный мастерски рисует бытовые картинки монастыря.
Приходя все в большее и большее раздражение, царь требует наконец, чтобы монахи оставили его в покое, не писали ему и сами справились бы со своими непорядками.
37. «Повесть о смерти и погребении князя Михаила Скопина-Шуйского», ее близость к народной исторической песне
Повесть, посвященная трагической гибели храброго полководца, особенно проявившего себя в борьбе против Лжедмитрия 2.
Князь внезапно скончался после пира у князя Воротынского, а причиной смерти в народе считали яд, который дала ему жена князя Дмитрия Ивановича Шуйского Мария.
Он был отравлен на пиру у князя Воротынского; в смерти Скопина-Шуйского народ обвинял бояр, завидовавших его славе. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.
К традиционным чертам "Повести…" относится пристальное внимание автора к генеалогии своего героя (возводит род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-кесарю). Центральный эпизод повести – описание пира-крестин у князя Воротынского. Включая ряд бытовых подробностей, автор обстоятельно рассказывает о том, как герой был отравлен женой своего дяди Дмитрия Шуйского, Марией. упоминание о дьявольском наущении как о силе, побуждающей Марию к преступлению. Характерные элементы былинной поэтики выступают в передаче эпизода отравления, в диалоге матери с сыном, вернувшимся преждевременно с пира.
Вторая часть посвящена описанию смерти героя и всенародного горя по поводу кончины князя. Автор передает отношение к смерти различных групп общества. Плачи матери и жены целиком восходят к традиции устной народной причети. Оплакивание героя гиперболизируется: "И те же княгины, мати его и жена, пришедшее же в дом свой, и падше на стол свой ниц, плакахуся горце … слезами своими пол уливая, и слезные быстрины, аки речныя струя, на пол со стола пролияшеся».
Повесть имеет антибоярскую направленность. Повесть прославляет Шуйского как национального героя, защитника родины от врагов-супостатов.
38. Характеристика публицистики 16 века
В публицистике были широко распространены произведения, посвящённые злободневным темам общественной жизни. Области публицистических проблем: проблемы, связанные с формированием самодержавного государства (облик самодержца, взаимоотношения разных сословий, проблема взаимоотношения царской и церковной власти), церковные проблемы (борьба с ересью, проблема внутрицерковного землевладения, проблемы нравственного облика).
Одним из самых известных публицистов был Максим Грек. Ему принадлежит огромное литературное наследие. В одном из его сочинений-«Слове Максима Грека»-главный литературный приём-аллегория. По жанру это тоже аллегория. В центре повествования-образ Жены, это власть, Василия (от греч., «царство»). Основное повествование строится на беседе Грека с Женой. Она говорит о том, как видела эксплуатацию людей, и о том, что правители должны следовать Божьим законам, иначе ждут всех войны и невзгоды. Своеобразие публицистики Грека состоит именно в том, что основную мысль своего произведения произносит не он сам, а аллегория, Жена. До него в произведениях этого не было.
В публицистических сочинениях Ивана Грозного, Андрея Курбского, Ивана Пересветова поднимаются важнейшие проблемы государственного управления, взаимоотношений государя и подданных, церкви и великокняжеской или царской власти. Расцвет публицистики в 16 в. совершенно естествен - это было время сложных процессов государственного строительства, напряженной идеологической борьбы. К решению этих важнейших общественных задач и были привлечены основные литературные силы. В этом одна из причин, почему литература вновь становится по преимуществу деловой. Но другая и, пожалуй, основная причина происшедших изменений в развитии литературы состоит в том, что влиятельные церковники не только беспощадно расправились с еретиками, а заодно и со всякого рода проявлением свободомыслия, но и объявили решительную борьбу светскому началу в литературе - «неполезным повестям», «глумам и смехам», «писаниям внешним». Церковь решительно требует, чтобы христиане не избегали «душеполезных повестей», «божественного писания». Эту идею регламентировать круг душеполезного чтения в наилучшей степени реализовал гигантский кодекс, созданный по инициативе новгородского архиепископа Макария (впоследствии митрополита), - «Великие минеи-четьи» - свод всех «святых книг», которые «обретаются» на Руси.
Для литературы 16 в. характерно стремление к созданию монументальных «обобщающих предприятий» (термин А. С. Орлова).
Произведения публицистики:
Обширный хронографический свод - «Русский хронограф » (здесь присутствует мысль, что наступило время «третьего Рима» - Москвы, как последнего Рима, как оплота христианства, т.к. пал Рим, рухнула Византийская империя под напором турков; в хронографе изложена вся мировая история от сотворения мира и до 1453г.), Хронограф был первым хронологическим сводом, в котором подробное изложение русской истории велось на равных правах и историей Рима и Византии;
Самая крупная из русских летописей - Никоновская,
Многотомный, роскошно иллюстрированный Лицевой свод,
- «Великие минеи-четьи» - существовали в двух основных видах: служебные, содержавшие только службы святым, почитаемым в данный месяц и расположенные по дням их памяти, и четьи, предназначенные для чтения и содержавшие тексты житий и сказаний о праздниках. В минеях-четьих материалы также располагались по месяцам и дням,
- «Степенная книга» - собрание биографий всех выдающихся деятелей русской истории. История Русского государства излагается в форме агиобиографий его правителей по степеням родства. Период правления каждого князя составляет определенную "грань" в истории. В центре повествования Степенной книги стоят личности князей - "самодержавцев. Составители Степенной книги стараются подчеркнуть величие деяний и красоту их добродетелей, вводят психологические характеристики героев, стремясь показать их внутренний мир и благочестивые помыслы в монологах, молитвословиях. в Степенной книге и в летописных сводах исторический материал приобрел злободневное политическое и публицистическое звучание, подчиняясь задачам идеологической борьбы за укрепление единодержавной власти государя всея Руси. Задача – похвалить правление И.Грозного, этого идеального государства.
- «Домострой» (написал священник Сильвестр) - свод «поучений и наказаний всякому православному христианину, мужу и жене, и чадом, и рабом, и рабыням», источником служили библейские тексты, документальные записи.
- «Казанская история». Литературные тенденции 16 в. хорошо иллюстрируются обширным историческим повествованием о взятии Иваном Грозным Казани - «Казанской историей». Написанная в 60-х гг. 16 в. «Казанская история» дошла до нас в многочисленных списках уже более позднего времени (17-18 вв.). Автор «Казанской истории» создал не историческое и документальное повествование, а литературное произведение, в котором рассказ о взятии Казани предваряется рассказом о легендарной истории города и Казанского царства. В нем с батальными сценами соседствует описание дворцовых интриг в Казанском царстве, раскрывается образ «красносолнечной», но коварной и жестокой казанской царицы Сумбеки
16 век - время торжества экспрессивно-эмоционального стиля, однако утратившего прелесть новизны (особенно в агиографии), ставшего чрезмерно напыщенным и манерным. Это век «второго монументализма». Это литература торжествующей и уверенной в своей непогрешимости царской власти, торжествующей в своей непреклонной ортодоксии церкви. Литература, согласно замыслам идеологов времени Василия III и Ивана IV, должна была неукоснительно служить только великим целям великого государства.
Он часто обращается к читателям и слушателям
Он прерывает свою речь вопросами, останавливает себя.
Он смешивает церковнославянизмы и просторечье.
Он делает смелые сопоставления библейских лиц и событий с современными все с тою же иронической целью.
Язык Грозного отличается необыкновенною гибкостью, и эта живость, близость к устной речи вносит в его произведения яркий национальный колорит.
У него властный тон, живая игра характерного для Грозного остроумия, стилю грубой, сильной и выразительной речи.
Основная цель всех его произведений всегда одна и та же: он доказывает права своего единодержавства, своей власти; он обосновывает принципиальные основы своих
царских прав. У него эмоциональная речь, блестящая импровизация. Нарушение всех правил средневекового писательства: все грани между письменной речью и живой, устной, так старательно возводившиеся в средние века, стерты; речь Грозного полна непосредственности.
Грозный - прирожденный писатель, но писатель, пренебрегающий всеми искусственными приемами писательства во имя живой правды. Он пишет так, как говорит, смешивая книжные цитаты с просторечием, то издеваясь, то укоряя, то сетуя, но всегда искренно по настроению. Смелый новатор, изумительный мастер языка, то гневный, то лирически приподнятый, мастер «кусательного» стиля, всегда принципиальный, всегда «самодержец всея Руси», пренебрегающий всякими литературными условностями ради единой цели - убедить своего читателя, воздействовать на него - таков Грозный в своих произведениях яму и т.д.).
Народные песни о Горе как женской доле широко распространены в русском, украинском и белорусском фольклоре.
Произведение близко к фольклору, что видно в сравнениях: Молодец-«сизый голубь», Горе-«Серый ястреб» и т.д.
39. «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков». Патриотизма и героизм донских казаков. Историзм повести
Их 95 дневная осада Азова в 1641г – форма донесения (официально-деловой жанр) – просьба к русскому царю взять под свою опеку крепость Азов).
Поэтическая особенность – в центре повествования собирательный, коллективный герой – героический казачий гарнизон крепости как единое целое, а не 1 человек (казаки – беглые холопы по большинству). Возникла в казачьей среде.
В 1641 г. – крепости пришлось отбиваться от султанского войска Ибрагима I – огромной, снабженной мощной артиллерией армии. Большая флотилия кораблей блокировала город с моря. Мины, заложенные под стены, и осадные пушки разрушили крепость. Все, что могло гореть, сгорело. Но горстка казаков (в начале осады их было пять с небольшим тысяч против трехсоттысячной турецкой армии) выдержала 95 дневную осаду, отбила 24 приступа. В сентябре 1641 года потрепанному султанскому войску пришлось отступить.
После череды атак, обрушившихся на город, казаки, чувствуя, что их силы иссякают и приближается конец, взывают к небесным покровителям, святым заступникам Русской земли. Христиане-казаки не отдаются во власть неверных. В ответ на это с небес слышатся утешающие и поднимающие дух слова Богородицы, источает слезы находящаяся в церкви икона Иоанна Крестителя, а на турок обрушивается войско ангелов небесных.
Повесть заканчивается тем, что отбив последний приступ казаки бросились на турецкий лагерь. Турки дрогнули и обратились в бегство. Если прежде казаки "срамили" султана словесно, то теперь они посрамили турок делом.
Горстка отважных и мужественных смельчаков-казаков (5 000 казаков против 300 000 армии турок султана Ибрагима 1), свершивших героический подвиг не ради личной славы, не из корысти, а во имя своей родины – Московского государства. Высокое чувство национального самосознания, чувство патриотизма вдохновляет их на подвиг. Они любят свою родину и не могут изменить ей, не смотря на то, что их не почитают там.
Историзм повести:
Было очевидно, что Ибрагим I не уступит Азова, что новый поход – всего лишь дело времени. В 1642 г. был созван земской собор, которому предстояло решить вопрос о том, что делать дальше: защищать крепость или вернуть ее туркам. Было решено Азов вернуть туркам. Уцелевшие защитники крепости покинули ее. Чтобы сгладить тяжелое впечатление, которое произвел на Войско Донское этот приговор, царь щедро наградил всех казаков, присутствовавших на соборе. Исключение было сделано только в одном случае: есаул Федор Порошин, беглый холоп и писатель, был задержан, лишен жалования и сослан в Соловецкий монастырь.
40. «Калязинская челобитная»
Персонажи, населяющие смеховой антимир, живут по особым законам. Если это монахи, то они «выворачивают наизнанку» строгий монастырский устав, предписывавший неуклонное соблюдение постов и посещение церковных служб, труды и бдения. Такова «Калязинская челобитная», представляющая собой смеховую жалобу иноков Троицкого Калязина монастыря (на левом берегу Волги, против города Калязина), адресованную архиепископу Тверскому и Кашинскому Симеону (1676-1681). Они сетуют на своего архимандрита Гавриила (1681 г.), который им «досаждает». Архимандрит, жалуются они, «приказал... нашу братью будить, велит часто к церкви ходить. А мы, богомольцы твои, в то время круг ведра с пивом без порток в кельях сидим». Дальше рисуется фольклорная картина «беспечального монастыря», в котором чернецы бражничают и обжираются, вместо того чтобы строго исполнять свои иноческие обязанности. Здесь осмеиваются и жалобщики-пьяницы, и ханжеский быт русских монастырей.
41. Повесть о Ерше Ершовиче»
Демократическая сатира исполнена духа социального протеста. Многие из произведений этого круга прямо обличают феодальные порядки и церковь. «Повесть о Ерше Ершовиче», возникшая в первые десятилетия 17 в. рассказывает о тяжбе Ерша с Лещом и Головлем. Лещ и Головль, «Ростовского озера жильцы», жалуются в суд на «Ерша на Ершова сына, на щетинника, на ябедника, на вора на разбойника, на ябедника на обманщика... на худово недоброво человека». Ерш попросился у них «на малое время пожить и покормитися» в Ростовском озере. Простодушные Лещ и Головль поверили Ершу, пустили его в озеро, а он там расплодился и «озером завладел насильством». Дальше в форме пародии на «судное дело» повествуется о проделках и непотребствах Ерша, «векового обманщика» и «ведомого воришки». В конце концов судьи признают, что правы Лещ «с товарищи» и выдают им Ерша головою. Но и тут Ерш сумел избежать наказания: «повернулса к Лещу хвостом, а сам почал говорить: «Коли вам меня выдали.головою, и ты меня, Лещь с товарищем, проглоти с хвоста». И Лещь, видя Ершево лукавство, подумал Ерша з головы проглотить, ино костоват добре, а с хвоста уставил щетины, что лютые рогатины или стрелы, нельзе никак проглотить. И оне Ерша отпустили на волю».
Лещ и Головль называют себя «крестьянишками», а Ерш, как выясняется на суде, из «детишек боярских, мелких бояр по прозванию Вандышевы» (вандыши - собирательное название мелкой рыбешки). Со второй половины 16 в., т. е. в период становления поместной системы, насилия землевладельцев над крестьянами стали нормой. Именно такая ситуация, когда «сын боярский» обманом и насилием отнимает у крестьян землю, отражена в «Повести о Ерше Ершовиче». Отражена здесь и безнаказанность насильников, которым не страшен даже обвинительный приговор.
Введение
Возникновение древнерусской литературы
Жанры литературы Древней Руси
Периодизация истории древней русской литературы
Особенности древнерусской литературы
Заключение
Список литературы
Введение
В многовековой литературе Древней Руси есть своя классика, есть произведения, которые мы с полным правом можем называть классическими, которые прекрасно представляют литературу Древней Руси и известны во всем мире. Знать их должен каждый образованный русский человек.
Древняя Русь, в традиционном смысле этого слова, обнимающем страну и ее историю с Х по XVII в., обладала великой культурой. Эта культура, непосредственная предшественница новой русской культуры XVIII-XX вв., имела все же и некоторые собственные, характерные только для нее явления.
Древняя Русь прославлена во всем мире своею живописью и архитектурой. Но она замечательна не только этими "немыми" искусствами, позволившими некоторым западным ученым называть культуру Древней Руси культурой великого молчания. В последнее время заново начинает происходить открытие древнерусской музыки и медленнее - гораздо более трудного для понимания искусства - искусства слова, литературы. Именно поэтому на многие иностранные языки переведены сейчас "Слово о Законе и Благодати" Илариона, "Слово о полку Игореве", "Хожение за три моря" Афанасия Никитина, Сочинения Ивана Грозного, "Житие протопопа Аввакума" и многие другие. Знакомясь с литературными памятниками Древней Руси, современный человек без особого труда заметит их отличия от произведений литературы нового времени: это и отсутствие детально разработанных характеров персонажей, это и скупость подробностей в описании внешности героев, окружающей их обстановки, пейзажа, это и психологическая немотивированность поступков, и "безликость" реплик, которые могут быть переданы любому герою произведения, так как в них не отражается индивидуальность говорящего, это и "неискренность" монологов с обилием традиционных "общих мест" - отвлеченных рассуждений на богословские или моральные темы, с непомерной патетикой или экспрессией.
Все эти особенности проще всего было бы объяснить ученическим характером древнерусской литературы, видеть в них всего лишь результат того, что писатели средневековья еще не овладели "механизмом" сюжетного построения, который в общих чертах известен сейчас каждому пишущему и каждому читателю. Все это справедливо лишь в какой-то степени. Литература непрестанно развивается. Расширяется и обогащается арсеналах художественных приемов. Каждый писатель в своем творчестве опирается на опыт и достижения своих предшественников.
1. Возникновение древнерусской литературы
Языческие предания в Древней Руси не записывались, а передавались устно. Христианское же учение излагалось в книгах, поэтому с принятием христианства на Руси появились книги. Книги привозили из Византии, Греции, Болгарии. Древнеболгарский и древнерусский языки были похожи, и Русь могла пользоваться славянским алфавитом, созданным братьями Кириллом и Мефодием.
Потребность в книгах на Руси во времена принятия христианства была велика, но книг было мало. Процесс переписки книг был долгим и сложным. Первые книги писались уставом, точнее, не писались, а рисовались. Каждая буква вырисовывалась отдельно. Слитное письмо появилось лишь в XV в. Первые книги. Древнейшей русской книгой из дошедших до нас книг является так называемое Остромирово Евангелие. Оно было переведено в 1056-1057 гг. по заказу новгородского посадника Остромира.
Оригинальная русская литература возникла примерно в середине XI в.
Летопись - это жанр древнерусской литературы. Состоит из двух слов: "лето", т. е. год, и "писать". "Описание годов" - так можно перевести слово "летопись" на русский язык
Летопись как жанр древнерусской литературы (только древнерусской) возникла в середине XI в., а завершилось летописание в XVII в. с окончанием древнерусского периода литературы.
Особенности жанра. События располагались по годам. Летопись начиналась словами: В лето, затем назывался год от сотворения мира, например, 6566, и излагались события настоящего года. Интересно почему? Летописец, как правило, монах, и он не мог жить вне христианского мира, вне христианской традиции. А это означает, что мир для него не прерывается, не делится на прошлое и настоящее, прошлое соединяется с настоящим и продолжает жить в современности.
Современность - это результат прошлых деяний, и от сегодняшних событий зависит будущее страны и судьба отдельного человека. Летописец. Конечно, летописец не мог рассказать о событиях прошлого самостоятельно, поэтому он привлекал более старые летописи, более ранние и дополнял их рассказами о своем времени.
Чтобы труд его не стал огромным, приходилось чем-то жертвовать: одни события пропускать, другие переписывать своими словами.
В отборе событий, в пересказе летописец вольно или невольно предлагал свой взгляд, свою оценку истории, но всегда это был взгляд христианина, для которого история - это цепь событий, имеющих прямую взаимосвязь. Древнейшая летопись - это "Повесть временных лет", составленная монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в начале XII в. Заглавие написано так (конечно, в переводе с древнерусского языка): "Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла русская земля".
А вот ее начало: "Так начнем повесть сию. По потопе трое сыновей Ноя разделили землю, Сим, Хам, Иафет. ...Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата и жили каждый в своей части. Был единый народ... По разрушении же столпа и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама - южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета - так называемые норики, которые и есть славяне". Связь с современностью. Это библейское событие о разделении земли летописец связывал с современной жизнью. В 1097 г. собрались русские князья для установления мира и говорили друг другу: Зачем губим русскую землю, сами между собою устраивая распри? Да отныне объединимся единым сердцем и будем блюсти русскую землю, и пусть каждый владеет отчиной своей.
Русские летописи давно прочитаны и переведены на современный язык. Наиболее доступно и увлекательно о событиях русской истории и жизни наших предков написано в книге "Рассказы русских летописей " (автор-составитель и переводчик Т.Н. Михельсон).
. Жанры литературы Древней Руси
древнерусский жанр повесть литература
Чтобы понять особенность и самобытность оригинальной русской литературы, оценить смелость, с которой русские книжники создавали произведения, "стоящие вне жанровых систем", такие, как "Слово о полку Игореве", "Поучение" Владимира Мономаха, "Моление" Даниила Заточника и подобные им, для всего этого необходимо познакомиться хотя бы с некоторыми образцами отдельных жанров переводной литературы.
Хроники.
Интерес к прошлому Вселенной, истории других стран, к судьбам великих людей древности удовлетворялся переводами византийских хроник. Хроники эти начинали изложение событий от сотворения мира, пересказывали библейскую историю, приводили отдельные эпизоды из истории стран Востока, рассказывали о походах Александра Македонского, а затем об истории стран Ближнего Востока. Доведя повествование до последних десятилетий перед началом нашей эры, хронисты возвращались вспять и излагали древнейшую историю Рима, начиная от легендарных времен основания города. Остальную и, как правило, большую часть хроник занимало повествование о римских и византийских императорах. Завершались хроники описанием событий, современных их составлению.
Таким образом, хронисты создавали впечатление о непрерывности исторического процесса, о своеобразной "смене царств". Из переводов византийских хроник наибольшую известность на Руси в XI в. получили переводы "Хроники Георгия Амартола" и "Хроники Иоанна Малалы". Первая из них вместе с продолжением, сделанным еще на византийской почве, доводила повествование до середины Х в., вторая - до времени императора Юстиниана (527-565). Пожалуй, одной из определяющих черт композиции хроник являлось их стремление к исчерпывающей полноте династического ряда. Эта черта характерна и для библейских книг (где следуют длинные перечни родословных), и для средневековых хроник, и для исторического эпоса. "Александрия".
Огромной популярностью пользовался в Древней Руси роман об Александре Македонском, так называемая "Александрия". Это было не исторически достоверное описание жизни и деяний прославленного полководца, а типичный эллинистический роман приключений 7.
В "Александрии" мы встречаем и остросюжетные (и также псевдоисторические) коллизии. "Александрия" является непременной составной частью всех древнерусских хронографов; от редакции к редакции в ней все более усиливается приключенческая и фантастическая тема, что лишний раз указывает на интерес именно к сюжетно-занимательной, а не собственно исторической стороне этого произведения. "Житие Евстафия Плакиды".
В проникнутой духом историзма, обращенной к мировоззренческим проблемам древнерусской литературе не находилось места открытому литературному вымыслу (чудесам "Александрии" читатели, видимо, доверяли - ведь все это происходило давно и где-то в неведомых землях, на краю света!), бытовой повести или роману о частной жизни частного человека. Как ни странно на первый взгляд, но до известной степени потребности в такого рода сюжетах восполнялись такими авторитетными и тесно связанными с религиозной проблематикой жанрами, как жития святых, патерики или апокрифы.
Исследователи давно заметили, что пространные жития византийских святых в некоторых случаях весьма напоминали античный роман: внезапные изменения судьбы героев, мнимая смерть, узнавания и встречи после многолетней разлуки, нападения пиратов или хищных зверей - все эти традиционные сюжетные мотивы романа приключений странным образом уживались в некоторых житиях с идеей прославления подвижника или мученика за христианскую веру 8. Характерный пример такого жития - "Житие Евстафия Плакиды", переведенное еще в Киевской Руси. Апокрифы.
Постоянный интерес у древнерусских книжников, начиная с древнейшей поры истории русской литературы, вызывали апокрифы - легенды о библейских персонажах, не вошедшие в канонические (признанные церковью) библейские книги, рассуждения на темы, волновавшие средневековых читателей: о борьбе в мире добра и зла, о конечной судьбе человечества, описания рая и ада или неведомых земель "на краю света".
Большинство апокрифов - это занимательные сюжетные рассказы, которые поражали воображение читателей либо неизвестными им бытовыми подробностями о жизни Христа, апостолов, пророков, либо чудесами и фантастическими видениями. Церковь пыталась бороться с апокрифической литературой. Составлялись специальные списки запрещенных книг - индексы. Однако в суждениях о том, какие произведения являются безусловно "отреченными книгами", то есть недопустимыми для чтения правоверными христианами, и какие лишь апокрифическими (буквально апокрифические - тайные, сокровенные, то есть рассчитанные на искушенного в богословских вопросах читателя), у средневековых цензоров не было единства. Индексы различались по составу; в сборниках, порой весьма авторитетных, мы встречаем рядом с каноническими библейскими книгами и житиями также апокрифические тексты. Иногда, впрочем, и здесь их настигала рука ревнителей благочестия: в некоторых сборниках листы с текстом апокрифов вырваны или текст их зачеркнут. Тем не менее апокрифических произведений существовало очень много, и они продолжали переписываться в течение всей многовековой истории древнерусской литературы. Патристика.
Большое место в древнерусской переводной письменности занимала патристика, то есть сочинения тех римских и византийских богословов III-VII вв., которые пользовались в христианском мире особым авторитетом и почитались как "отцы церкви": Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Назианзина, Афанасия Александрийского и других.
В их произведениях разъяснялись догматы христианской религии, толковалось Священное писание, утверждались христианские добродетели и обличались пороки, ставились различные мировоззренческие вопросы. В то же время произведения как учительного, так и торжественного красноречия имели немалое эстетическое значение. Авторы торжественных слов, предназначенных для произнесения в церкви во время богослужения, отлично умели создавать атмосферу праздничного экстаза или благоговения, которая должна была охватывать верующих при воспоминании о прославляемом событии церковной истории, в совершенстве владели искусством риторики, которую византийские писатели унаследовали еще из античности: не случайно многие из византийских богословов учились у риторов-язычников. На Руси особой известностью пользовался Иоанн Златоуст (ум. в 407 г.); из слов, ему принадлежащих или ему приписываемых, составлялись целые сборники, носившие наименования "Златоуст" или "Златоструй". Особенно красочен и богат тропами язык богослужебных книг. Приведем несколько примеров. В служебных минеях (сборнике служб в честь святых, расположенных по дням, когда они почитаются) XI в. читаем: "Зрел грозд явися мысльныя лозы, в точило же мучения ввержен, умиления нам вино источил еси". Буквальный перевод этой фразы разрушит художественный образ, поэтому поясним лишь суть метафоры. Святой сравнивается со зрелой гроздью виноградной лозы, но подчеркивается, что это не реальная, а духовная ("мысльная") лоза; подвергнутый мукам святой уподоблен винограду, который давят в "точиле" (яме, чане), чтобы "источить" сок для изготовления вина, мучения святого "источают" "вино умиления" - чувство благоговения и сострадания ему. Еще несколько метафорических образов из тех же служебных миней XI в.: "Из глубины злоб последьняя коньцю высоты добродетели, яко орел, высоце летая, преславно востече, Матфею прехвальне!"; "Напряг молитвенныя лукы и стрелы и змия лютаго, ползающую змию, ты умертвил еси, блаженна, от того вреда святое стадо избавив"; "Возвышающееся море прелестьное многобожия бурею божественным правлением славно прошел еси, пристанище тихое всем быв утапающим". "Молитвенные луки и стрелы", "буря многобожия", которая вздымает волны на "прелестном [коварном, обманчивом] море" суетной жизни, - все это метафоры, рассчитанные на читателя, обладающего развитым чувством слова и изощренным образным мышлением, превосходно разбирающегося в традиционной христианской символике. И как можно судить по оригинальным произведениям русских авторов - летописцев, агиографов, создателей поучений и торжественных слов, это высокое искусство было полностью воспринято ими и претворено в своем творчестве. Говоря о системе жанров древнерусской литературы, необходимо отметить еще одно важнейшее обстоятельство: эта литература долгое время, вплоть до XVII в., не допускала литературного вымысла. Древнерусские авторы писали и читали только о том, что было в действительности: об истории мира, стран, народов, о полководцах и царях древности, о святых подвижниках. Даже передавая откровенные чудеса, они верили в то, что это могло быть, что существовали фантастические существа, населяющие неведомые земли, по которым прошел со своими войсками Александр Македонский, что в мраке пещер и келий бесы являлись святым отшельникам, то искушая их в образе блудниц, то устрашая в облике зверей и чудовищ. Рассказывая об исторических событиях, древнерусские авторы могли сообщить разные, порой взаимоисключающие версии: иные говорят так, скажет летописец или хронист, а иные - иначе. Но это в их глазах было всего лишь неосведомленностью информаторов, так сказать, заблуждением от незнания, однако мысль, что та или иная версия могла быть просто придумана, сочинена, и тем более сочинена с чисто литературными целями - такая мысль писателям старшей поры, видимо, казалась неправдоподобной. Это непризнание литературного вымысла также в свою очередь определяло систему жанров, круг предметов и тем, которым могло быть посвящено произведение литературы. Вымышленный герой придет в русскую литературу сравнительно поздно - не ранее XV в., хотя и в то время он долго еще будет маскироваться под героя далекой страны или давнего времени. Откровенный вымысел допускался лишь в одном жанре - жанре аполога, или притчи. Это был рассказ-миниатюра, каждый из персонажей которого и весь сюжет существовали лишь для того, чтобы наглядно проиллюстрировать какую-либо идею. Это был рассказ-аллегория, и в этом заключался его смысл. В древнерусской литературе, не знавшей вымысла, историчной в большом или малом, сам мир представал как нечто вечное, универсальное, где и события и поступки людей обусловлены самой системой мироздания, где вечно ведут борьбу силы добра и зла, мир, история которого хорошо известна (ведь для каждого события, упоминаемого в летописи, указывалась точная дата - время, прошедшее от "сотворения мира"!) и даже будущее предначертано: широко распространены были пророчества о конце мира, "втором пришествии" Христа и Страшном суде, ожидающем всех людей земли. Эта общая мировоззренческая установка не могла не сказаться в стремлении подчинить само изображение мира определенным принципам и правилам, раз и навсегда определить, что и как следует изображать. Древнерусская литература, как и другие христианские средневековые литературы, подчинена особой литературно-эстетической регламентации - так называемому литературному этикету.
3. Периодизация истории древней русской литературы
Литература Древней Руси - свидетельство жизни. Вот почему сама история до известной степени устанавливает периодизацию литературы. Литературные изменения в основном совпадают с историческими. Как же следует периодизировать историю русской литературы XI-XVII вв.? Первый период истории древнерусской литературы - период относительного единства литературы. Литература в основном развивается в двух (взаимосвязанных культурными отношениями) центрах: в Киеве на юге и в Новгороде на севере. Он длится век - XI - и захватывает собой начало XII в. Это век формирования монументально-исторического стиля литературы. Век первых русских житий - Бориса и Глеба и киево-печерских подвижников - и первого дошедшего до нас памятника русского летописания - "Повести временных лет". Это век единого древнерусского Киево-Новгородского государства. Второй период, середина XII - первая треть XIII в., - период появления новых литературных центров: Владимира Залесского и Суздаля, Ростова и Смоленска, Галича и Владимира Волынского; в это время возникают местные черты и местные темы в литературе, разнообразятся жанры, в литературу вносится сильная струя злободневности и публицистичности. Это период начавшейся феодальной раздробленности. Целый ряд общих черт этих двух периодов позволяет нам рассматривать оба периода в их единстве (особенно принимая во внимание сложность датировки некоторых переводных и оригинальных произведений). Оба первых периода характеризуются господством монументально-исторического стиля. Далее наступает сравнительно короткий период монголо-татарского нашествия, когда создаются повести о вторжении монголо-татарских войск на Русь, о битве на Калке, взятии Владимира Залесского, "Слово о погибели Русской земли" и "Житие Александра Невского". Литература сжимается до одной темы, но тема эта проявляется с необыкновенной интенсивностью, и черты монументально-исторического стиля приобретают трагический отпечаток и лирическую приподнятость высокого патриотического чувства. Этот короткий, но яркий период следует рассматривать отдельно. Он легко выделяется. Следующий период, конец XIV и первая половина XV в., - это век Предвозрождения, совпадающий с экономическим и культурным возрождением Русской земли в годы, непосредственно предшествующие и последующие за Куликовской битвой 1380 г. Это период экспрессивно-эмоционального стиля и патриотического подъема в литературе, период возрождения летописания, исторического повествования и панегирической агиографии. Во второй половине XV в. в русской литературе обнаруживаются новые явления: получают распространение памятники переводной светской повествовательной литературы (беллетристики), возникают первые оригинальные памятники такого типа, как "Повесть о Дракуле", "Повесть о Басарге". Эти явления были связаны с развитием реформационно-гуманистических движений в конце XV в. Однако недостаточное развитие городов (которые в Западной Европе были центрами Возрождения), подчинение Новгородской и Псковской республик, подавление еретических движений содействовало тому, что движение к Возрождению затормозилось. Завоевание турками Византии (Константинополь пал в 1453 г.), с которой Русь была тесно связана культурно, замкнуло Русь в собственных культурных границах. Организация единого Русского централизованного государства поглощала основные духовные силы народа. В литературе развивается публицистика; внутренняя политика государства и преобразования общества занимают все больше и больше внимания писателей и читателей. С середины XVI в. в литературе все больше сказывается официальная струя. Наступает пора "второго монументализма": традиционные формы литературы доминируют и подавляют возникшее было в эпоху русского Предвозрождения индивидуальное начало в литературе. События второй половины XVI в. задержали развитие беллетристичности, занимательности литературы.век - век перехода к литературе нового времени. Это век развития индивидуального начала во всем: в самом типе писателя и в его творчестве; век развития индивидуальных вкусов и стилей, писательского профессионализма и чувства авторской собственности, индивидуального, личностного протеста, связанного с трагическими поворотами в биографии писателя. Личностное начало способствует появлению силлабической поэзии и регулярного театра.
. Особенности древнерусской литературы
Литература Древней Руси возникла в 11 в. и развивалась в течении семи веков до Петровской эпохи. Древнерусская литература-это единое целое при всем многообразии жанров, тем, образов. Эта литература является сосредоточием русской духовности и патриотизма. На страницах этих произведений ведутся разговоры о важнейших философских, нравственных проблемах, о которых думают, говорят, размышляют герои всех столетий. Произведения формируют любовь к Отечеству и своему народу, показывают красоту земли русской, поэтому эти произведения затрагивают сокровенные струны наших сердец. Значимость древнерусской литературы как основы развития новой русской литературы очень велико. Так образы, идеи, даже стиль сочинений унаследовали А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой. Древнерусская литература возникла не на пустом месте. Ее появление было подготовлено развитием языка, устного народного творчества, культурными связями с Византией и Болгарией и обусловлена принятием Христианства как единой религии. Первые литературные произведения, появившиеся на Руси, переводные. Переводились те книги, которые были необходимы для богослужения. Первые же оригинальные сочинения, т. е. написанные самими восточными славянами, относятся к концу XI-началу XII в. в. Происходило становление русской национальной литературы, складывались ее традиции, особенности, обуславливающие ее специфические черты, определенную несхожесть с литературой наших дней. Цель данной работы - показать особенности древнерусской литературы и ее основных жанров. Особенности древнерусской литературы
1. Историзм содержания.
События и персонажи в литературе, как правило, плод авторского вымысла. Авторы художественных произведений, даже если описывают подлинные события реальных лиц, многое домысливают. Но в Древней Руси все было совсем не так. Древнерусский книжник рассказывал лишь о том, что, по его представлениям, реально произошло. Только в XVIIв. Появились на Руси бытовые повести с вымышленными героями и сюжетами. 2. Рукописный характер бытования.
Еще одной особенностью древнерусской литературы является рукописный характер бытования. Даже появление печатного станка на Руси мало изменило ситуацию вплоть до середины XVIII в. Бытование литературных памятников в рукописях вело к особому почитанию книги. О чем писали даже отдельные трактаты и наставления. Но с другой стороны, рукописное бытование вело к нестабильности древнерусских произведений словесности. Те сочинения, которые дошли до нас, являются результатом работы многих и многих людей: автора, редактора, переписчика, а сама работа могла продолжаться в течение нескольких веков. Поэтому в научной терминологии существуют такие понятия, как "рукопись" (написанный от руки текст) и "список" (переписанное произведение). Рукопись может содержать списки разных сочинений и может быть написана как самим автором, так и переписчиками. Еще одним основополагающим понятием в текстологии является термин "редакция", т. е. целенаправленная переработка памятника, вызванная общественно-политическими событиями, изменениями функции текста или различиями в языке автора и редактора. С бытованием произведения в рукописях тесно связана такая специфическая черта древнерусской литературы, как проблема авторства. Авторское начало в древнерусской литературе приглушено, неявно, Древнерусские книжники не были бережливы с чужими текстами. При переписывании тексты перерабатывались: из них исключались или в них вставлялись какие-то фразы или эпизоды, добавлялись стилевые "украшения". Иногда идеи и оценки автора заменялись даже на противоположные. Списки одного произведения существенно отличались друг от друга. Древнерусские книжники вовсе не стремились обнаружить свою причастность к литературному сочинению. Очень многие памятники так и остались анонимными, авторство других установлено исследователями по косвенным признакам. Так невозможно приписать кому-то другому сочинения Епифания Премудрого, с его изощренным "плетением словес". Неподражаем стиль посланий Ивана Грозного, дерзко смешивающего велеречивость и грубую брань, ученые примеры и слог простого разговора. Бывает, что в рукописи тот или иной текст подписывался именем авторитетного книжника, что может в равной степени и соответствовать и не соответствовать действительности. Так среди сочинений, приписанных известному проповеднику Святому Кириллу Туровскому, многие ему, по-видимому, не принадлежат: имя Кирилла Туровского придавало этим сочинениям дополнительный авторитет. Анонимность памятников словесности обусловлена и тем, что древнерусский "писатель" сознательно не пытался быть оригинальным, а старался показать себя как можно более традиционным, т. е. соблюдать все правила и предписания сложившегося канона. 4. Литературный этикет.
Известный литературовед, исследователь древнерусской словесности академик Д.С. Лихачев предложил особый термин для обозначения канона в памятниках средневековой русской словесности - "литературный этикет". Литературный этикет слагается: из представления о том, как должен был совершаться тот или иной ход события; из представлений о том, как должно было вести себя действующее лицо сообразно своему положению; из представлений о том, какими словами должен был описывать писатель совершающееся. Перед нами этикет миропорядка, этикет поведения и этикет словесный. Герою полагается вести себя именно так, и автору полагается описывать героя только соответствующими выражениями. Основные жанры древнерусской литературы
Литература нового времени подчинена законам "поэтики жанра". Именно эта категория стала диктовать способы создания нового текста. Но в древнерусской литературе жанр не играл такой важной роли. Жанровому своеобразию древнерусской литературы посвящено достаточное количество исследований, но четкой класс классификации жанров так и нет. Однако некоторые жанры сразу выделились в древнерусской литературе. 1. Житийный жанр.
Житие - описание жизни святого. Русская житийная литература насчитывает сотни произведений, первые из них были написаны уже в XI веке. Житие, пришедшее на Русь из Византии вместе с принятием христианства, стало основным жанром древнерусской литературы, той литературной формой, в которую облеклись духовные идеалы Древней Руси. Композиционная и словесная формы жития отшлифовывались веками. Высокая тема - рассказ о жизни, воплощающей идеальное служение миру и Богу, - определяет образ автора и стиль повествования. Автор жития ведет повествование взволнованно, он не скрывает своего восхищения святым подвижником, преклонения перед его праведной жизнью. Эмоциональность автора, его взволнованность окрашивают все повествование в лирические тона и способствуют созданию, торжественного настроения. Такую атмосферу создает и стиль повествования - высокий торжественный, насыщенный цитатами из Священного Писания. При написании жития агиограф (автор жития) обязан был следовать целому ряду правил, канонов. Композиция правильного жития должна быть трехчленной: вступление, рассказ о жизни и деяниях святого от рождения до смерти, похвала. Во вступлении автор просит прощения у читателей за неумение писать, за грубость повествования и т. д. За вступлением следовало само житие. Его нельзя назвать "биографией" святого в полном смысле этого слова. Автор жития отбирает из его жизни только те факты, которые не противоречат идеалам святости. Рассказ о жизни святого освобождается от всего бытового, конкретного, случайного. В составленном по всем правилам житии бывает мало дат, точных географических названий, имен исторических лиц. Действие жития происходит как бы вне исторического времени и конкретного пространства, оно разворачивается на фоне вечности. Абстрагированность - одна из особенностей житийного стиля. В заключении жития должна быть похвала святому. Эта одна из наиболее ответственных частей жития, требовавшая большого литературного искусства, хорошего знания риторики. Древнейшие русские агиографические памятники- два жития князей Бориса и Глеба и Житие Феодосия Печорского. 2. Красноречие.
Красноречие-область творчества, характерная для древнейшего периода развития нашей литературы. Памятники церковного и светского красноречия делятся на два вида: учительное и торжественное. Торжественное красноречие требовало глубины замысла и большого литературного мастерства. Оратору необходимо было умение эффектно построить речь, чтобы захватить слушателя, настроить на высокий лад, соответствующий теме, потрясти его пафосом. Существовал специальный термин для обозначения торжественной речи- "слово". (Терминологического единства в древнерусской литературе не было. "Словом" могла называться и воинская повесть.) Речи не только произносились, но писались и распространялись в многочисленных копиях. Торжественное красноречие не преследовало узкопрактические цели, оно требовало постановки проблем широкого общественного, философского и богословского охвата. Основные поводы создания "слов"- богословские вопросы, вопросы войны и мира, обороны границ Русской земли, внутренняя и внешняя политика, борьба за культурную и политическую независимость. Древнейшим памятником торжественного красноречия является "Слово о законе и благодати" митрополита Иллариона, написанное в период между 1037 и 1050 годами. Учительное красноречие- это поучения и беседы. Они обычно невелики по объему, часто лишены риторических украшений, написаны на общедоступном для людей того времени древнерусском языке. Поучения могли произносить деятели церкви, князья. Поучения и беседы имеют чисто практические цели, содержат необходимую человеку информацию. "Поучение к братии" Луки Жидяты, новгородского епископа с 1036 по 1059 год, содержит перечень правил поведения, которых следует придерживаться христианину: не мстить, не молвить "срамные" слова. Ходить в церковь и вести себя в ней смирно, чтить старших, судить по правде, чтить князя своего, не проклинать, соблюдать все заповеди Евангелия. Феодосий Печорский- основатель Киево-Печерского монастыря. Ему принадлежат восемь поучений к братии, в которых Феодосий напоминает монахам о правилах иноческого поведения: не опаздывать в церковь, класть три земных поклона, соблюдать благочиние и порядок при пении молитв и псалмов, при встрече кланяться друг другу. В поучениях Феодосий Печорский требует полного отрешения от мира, воздержания, постоянного пребывания в молитвах и бдении. Игумен сурово обличает праздность, стяжательство, невоздержанность в пище. 3. Летопись.
Летописями назывались погодные (по "летам"- по "годам") записи. Годовая запись начиналась словами: "В лето". После этого шел рассказ о событиях и происшествиях, которые с точки зрения летописца были достойны внимания потомков. Это могли быть военные походы, набеги степных кочевников, природные катаклизмы: засухи, неурожаи и т.д., а также просто необычные происшествия. Именно благодаря труду летописцев у современных историков есть удивительная возможность заглянуть в далекое прошлое. Чаще всего древнерусским летописцем был ученый монах, который проводил порой за составлением летописи долгие годы. Рассказ об истории в те времена было принято начинать с глубокой древности и лишь затем переходить к событиям последних лет. Летописцу нужно было прежде всего отыскать, привести в порядок, а зачастую и переписать труд своих предшественников. Если в распоряжении составителя летописи оказывался не один, а сразу несколько летописных текстов, то он должен был "свести" их, т. е. соединить, выбирая из каждого то, что считал нужным включить в свой собственный труд. Когда материалы, относящиеся к прошлому были собраны, летописец переходил к изложению происшествий своего времени. Итогом этой большой работы становился летописный свод. Спустя какое-то время этот свод продолжали другие летописцы. По всей видимости, первым крупным памятником древнерусского летописания стал летописный свод, составленный в 70-ые г. г. XI в. Составителем этого свода, как полагают, был игумен Киево-Печерского монастыря Никон Великий (?- 1088). Труд Никона лег в основу другого летописного свода, который был составлен в том же монастыре два десятилетия спустя. В научной литературе он получил условное название "Начальный свод". Безымянный его составитель пополнил свод Никона не только известиями за последние годы, но и летописными сведениями из других русских городов. "Повесть Временных Лет" На основе летописей традиции 11 в. Родился величайший летописный памятник эпохи Киевской Руси - "Повесть временных лет". Она была составлена в Киеве в 10-е гг. 12 в. По мнению некоторых историков, ее вероятным составителем был монах Киево-Печерского монастыря Нестор, известный также и другими своими сочинениями. При создании "Повести временных лет" ее составитель привлек многочисленные материалы, которыми пополнил Начальный свод. В число этих материалов попали византийские хроники, тексты договоров Руси с Византией, памятники переводной и древнерусской литературы, устные предания. Составитель "Повести временных лет" поставил своей целью не просто рассказать о прошлом Руси, но и определить место восточных славян среди европейских и азиатских народов. Летописец подробно рассказывает о расселении славянских народов в древности, о заселении восточными славянами территорий, которые позже войдут в состав Древнерусского государства, о нравах и обычаях разных племен. В "Повести временных лет" подчеркивается не только древности славянских народов, но и единство их культуры, языка и письменности, созданной в 9 в. братьями Кириллом и Мефодием. Важнейшим событием в истории Руси летописец считает принятие христианства. Рассказ о первых русских христианах, о крещении Руси, о распространении новой веры, строительство храмов, появление монашества, успеха христианского просвещения занимает в "Повести" центральное место. Богатство исторических и политических идей, отраженных в "Повести временных лет", говорит о том, что ее составитель был не просто редактором, но и талантливым историком, глубоким мыслителем, ярким публицистом. Многие летописцы последующих веков обращались к опыту создателя "Повести", стремились подражать ему и почти обязательно помещали текст памятника в начале каждого нового летописного свода.
Заключение
Итак, основным кругом произведений памятников древнерусской литературы являются религиозно-назидательные сочинения, жития святых, богослужебные песнопения. Древнерусская литература возникла в XI в. Один из первых её памятников - "Слово о Законе и Благодати" Киевского митрополита Илариона - был создан в 30-40-е гг. XI века. XVII столетие - последний век древнерусской литературы. На его протяжении постепенно разрушаются традиционные древнерусские литературные каноны, рождаются новые жанры, новые представления о человеке и мире. Литературой называют и произведения древнерусских книжников, и тексты авторов XVIII в., и творения русских классиков прошлого столетия, и сочинения современных писателей. Конечно, очевидны различия между литературой XVIII, XIX и XX вв. Но вся русская литература трех последних столетий совсем не похожа на памятники древнерусского словесного искусства. Однако именно в сравнении с ними она обнаруживает много общего. Культурный горизонт мира непрерывно расширяется. Сейчас, в XX столетии, мы понимаем и ценим в прошлом не только классическую античность. В культурный багаж человечества прочно вошло западноевропейское средневековье, еще в XIX в. казавшееся варварским, "готическим" (первоначальное значение этого слова - именно "варварский"), византийская музыка и иконопись, африканская скульптура, эллинистический роман, фаюмский портрет, персидская миниатюра, искусство инков и многое, многое другое. Человечество освобождается от "европоцентризма" и эгоцентрической сосредоточенности на настоящем 10. Глубокое проникновение в культуры прошлого и культуры других народов сближает времена и страны. Единство мира становится все более и более ощутимым. Расстояния между культурами сокращаются, и все меньше остается места для национальной вражды и тупого шовинизма. Это величайшая заслуга гуманитарных наук и самих искусств - заслуга, которая в полной мере будет осознана только в будущем. Одна из насущнейших задач - ввести в круг чтения и понимания современного читателя памятники искусства слова Древней Руси. Искусство слова находится в органической связи с изобразительным искусством, с зодчеством, с музыкой, и не может быть подлинного понимания одного без понимания всех других областей художественного творчества Древней Руси. В великой и своеобразной культуре Древней Руси тесно переплетаются изобразительное искусство и литература, гуманистическая культура и материальная, широкие международные связи и резко выраженное национальное своеобразие.
Список литературы
Лихачев Д.С. Великое наследие // Лихачев Д.С. Избранные работы в трех томах. Том 2. - Л.: Худож. лит., 1987. Поляков Л.В. Книжные центры Древней Руси. - Л., 1991. Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. X - начало XII в. - М.,1978. Лихачев Д.С. Текстология. На материале русской литературы X-XVII вв. - М.-Л., 1962; Текстология. Краткий очерк. М.-Л., 1964.
Древнерусская литература - что такое? Произведения 11-17 веков включают в себя не только литературные труды, но и исторические тексты (летописные повести и летописи), описания путешествий (которые назывались хождениями), жития (повествования о жизни святых), поучения, послания, образцы ораторского жанра, а также некоторые тексты делового содержания. Темы древнерусской литературы, как вы видите, очень богаты. Во всех произведениях имеются элементы эмоционального освещения жизни, художественного творчества.
Авторство
В школе ученики изучают, что собой представляет древнерусская литература, конспектируют основные понятия. Они наверняка знают, что большинство произведений, относящихся к данному периоду, не сохранило авторских имен. Литература Древней Руси в основном анонимна и потому сходна с устным народным творчеством. Тексты были написаны от руки и распространялись с помощью переписки - копирования, в результате чего часто перерабатывались, чтобы соответствовать новым литературным вкусам, политической ситуации, а также в связи с литературными способностями и личными пристрастиями переписчиков. Поэтому произведения дошли до нас в разных редакциях и вариантах. Сравнительный анализ их помогает исследователям восстановить историю того или иного памятника и сделать вывод о том, какой из вариантов наиболее близок к первоисточнику, авторскому тексту, а также проследить историю его изменения.
Иногда, в очень редких случаях, мы располагаем авторским вариантом, а зачастую в более поздних списках можно найти самые близкие к оригиналу памятники древнерусской литературы. Поэтому их следует изучать на основании всех имеющихся вариантов произведений. Они имеются в крупных городских библиотеках, музеях, архивах. Многие тексты сохранились в большом количестве списков, некоторые - в ограниченном. Единственным вариантом представлены, например, "Повесть о Горе-Злочастии", "Слово о полку Игореве".
"Этикетность" и повторяемость
Необходимо отметить такую особенность древнерусской литературы, как повторяемость в разных текстах, относящихся к различным эпохам, определенных характеристик, ситуаций, эпитетов, метафор, сравнений. Произведениям присуща так называемая этикетность: герой ведет себя или поступает так или иначе, поскольку он следует понятиям своего времени о том, как следует себя вести в различных обстоятельствах. А события (например, битвы) описываются с употреблением постоянных форм и образов.
Литература 10 века
Продолжаем говорить о том, что такое Конспектируйте основные положения, если боитесь что-нибудь забыть. величава, торжественна, традиционна. Ее возникновение относится к 10 веку, точнее к его концу, когда после принятия христианства в качестве государственной религии на Руси стали появляться исторические и служебные тексты, написанные на церковнославянском языке. Через посредничество Болгарии (которая являлась источником этих произведений) Древняя Русь приобщилась к развитой литературе Византии и южных славян. Феодальному государству во главе с Киевом для реализации своих интересов было необходимо создать свои собственные тексты, ввести новые жанры. С помощью литературы планировалось воспитание патриотизма, утверждение политического и исторического единства народа и древнерусских князей, обличение их распрей.
Литература 11 - начала 13 вв.
Темы и задачи литературы этого периода (борьба с половцами и печенегами - внешними врагами, вопросы связи русской истории с всемирной, борьба за киевский престол князей, история возникновения государства) определили характер стиля данного времени, который Д. С. Лихачев назвал монументальным историзмом. Возникновение летописания в нашей стране связано с началом отечественной литературы.
11 век
Этим столетием датируются первые жития: Феодосия Печерского, Бориса и Глеба. Они отличаются вниманием к проблемам современности, литературным совершенством, жизненностью.
Патриотизмом, зрелостью общественно-политической мысли, публицистичностью и высоким мастерством отмечены памятники ораторского искусства "Слово о законе и благодати", написанное Илларионом в первой половине 11 века, "Слова и поучения" (1130-1182 гг.). "Поучение" великого князя Киевского Владимира Мономаха, жившего в период с 1053 по 1125 гг., проникнуто глубокой человечностью и заботой о судьбе государства.
"Слово о полку Игореве"
Без упоминания этого произведения нельзя обойтись, когда темой статьи является древнерусская литература. Что такое "Слово о полку Игореве?" Это величайшее произведение Древней Руси, созданное неизвестным автором в 80-е годы 12 века. Текст посвящен конкретной теме - неудачному походу в половецкую степь в 1185 году князя Игоря Святославовича. Автор интересуется не только судьбой русской земли, он также вспоминает события современности и далекого прошлого, поэтому подлинные герои "Слова" - не Игорь и не Святослав Всеволодович, которому тоже уделяется много внимания в произведении, а русская земля, народ - то, на чем базируется древнерусская литература. "Слово" многими чертами связано с повествовательными традициями своего времени. Но, как в любом гениальном творении, в нем присутствуют и оригинальные черты, проявляющиеся в ритмической утонченности, языковом богатстве, использовании приемов, характерных для устного народного творчества, и их переосмыслении, гражданском пафосе и лиричности.
Национально-патриотическая тема
Ее поднимает в период ордынского ига (с 1243 года до конца 15 века) древнерусская литература. в произведениях этого времени? Попытаемся ответить на этот вопрос. Стиль монументального историзма приобретает некоторый экспрессивный оттенок: тексты отличаются лиричностью, имеют трагический пафос. Идея сильной централизованной княжеской власти приобретает в это время большое значение. В отдельных повестях и летописях (например, в "Повести о разорении Рязани Батыем") сообщается об ужасах нашествия врага и отважной борьбе с поработителями русского народа. В этом и проявляется патриотизм. Образ защитника земли, идеального князя отразился наиболее ярко в написанном в 70-е годы 13 века произведении "Повесть о житии Александра Невского".
Перед читателем "Слова о погибели Русской земли" открывается картина величия природы, могущества князей. Это произведение - лишь отрывок из дошедшего до нас не полностью текста. Посвящается оно событиям первой половины 13 века - тяжелому времени ордынского ига.
Новый стиль: экспрессивно-эмоциональный
В период 14-50-х гг. 15 века меняется древнерусская литература. Что такое экспрессивно-эмоциональный стиль, возникший в это время? Он отражает идеологию и события периода объединения вокруг Москвы северо-восточной Руси и формирования централизованного русского государства. Тогда в литературе стал проявляться интерес к личности, психологии человека, его внутреннему духовному миру (хотя еще лишь в рамках религиозного сознания). Это привело к росту в произведениях субъективного начала.
Так и появился новый стиль - экспрессивно-эмоциональный, в котором следует отметить словесную изощренность и "плетение словес" (то есть использование орнаментальной прозы). Эти новые приемы были призваны отразить стремление к изображению чувств отдельного человека.
Во второй половине 15 - начале 16 вв. возникают повести, которые восходят по своему сюжету к новеллистического характера устным рассказам ("Повесть о купце Басарге", "Повесть о Дракуле" и другие). Заметно увеличивается число переводных сочинений беллетристического характера, большое распространение в то время имеет жанр легенды (например, "Сказание о князьях Владимирских").
"Повесть о Петре и Февронии"
Как уже упоминалось выше, произведения древнерусской литературы заимствуют и некоторые черты легенд. В середине 16 века Ермолай-Еразм, древнерусский публицист и писатель, создает знаменитую "Повесть о Петре и Февронии", являющуюся одним из самых значительных текстов отечественной литературы. Она строится на легенде о том, как благодаря своему уму крестьянская девушка стала княгиней. Широко применяются в произведении сказочные приемы, звучат также социальные мотивы.
Характеристика литературы 16 века
В 16 веке официальный характер текстов усиливается, отличительной чертой литературы становится торжественность и пышность. Распространение получают такие произведения, цель которых - регламентация политической, духовной, повседневной и правовой жизни. Яркий пример - "Великие представляющие собой свод текстов, состоящий из 12 томов, которые предназначались для домашнего чтения на каждый месяц. В то же время создается "Домострой", где изложены правила поведения в семье, даются советы по ведению хозяйства, а также по поводу отношений между людьми. В исторические произведения того периода все больше проникает вымысел с целью придания повествованию сюжетной занимательности.
17 век
Произведения древнерусской литературы 17 столетия заметно трансформируются. Начинает формироваться искусство так называемого нового времени. Идет процесс демократизации, расширяется тематика произведений. Меняется роль личности в истории благодаря событиям крестьянской войны (конец 16 - начало 17 вв.), а также смутного времени. Деяния Бориса Годунова, Ивана Грозного, Василия Шуйского и других исторических персонажей объясняются теперь не только божественной волей, но и особенностями личности каждого из них. Появляется особый жанр - демократическая сатира, где осмеиваются церковные и государственные порядки, судопроизводство (например, "Повесть о Шемякином суде"), канцелярская практика ("Калязинская челобитная").
"Житие" Аввакума, бытовые повести
В 17 веке написано автобиографическое произведение жившим в период с 1620 по 1682 гг. протопопом Аввакумом - "Житие". Оно изложено в учебнике "Древнерусская литература" (9 класс). Особенностью текста является сочный, живой язык, то разговорно-бытовой, то высокий книжный.
В этот период создаются и бытовые повести о Фроле Скобееве, Савве Грудцыне и других, отражающие самобытный характер древнерусской литературы. Возникают переводные сборники новелл и Развивается стихотворство (известные авторы - Сильвестр Медведев, Симеон Полоцкиц, Карион Истомин).
17 веком завершается история древнерусской литературы, и наступает следующий этап - литература нового времени.
Русской литературе тысяча лет. Мы хорошо знаем наших великих писателей- классиков, но мало знакомы с нашей литературой первых семи веков. Каждому русскому человеку хорошо известно лишь «Слово о полку Игореве». А между тем наша древняя литература богата произведениями самых различных жанров. Летописи рассказывали об истории нашей страны, начиная с древнейших, еще дописьменных времен и кончая событиями бурного XVIIвека. Жизнеописания («жития») повествовали о жизни отдельных людей.
В древнерусской литературе есть произведения ораторского искусства, описания путешествий («хождений») на Восток или в Западную Европу, сочинения публицистические, направленные на искоренения общественного зла и несправедливостей, призывающие правде и добру. Есть целый ряд так называемых «воинских повестей» посвященных борьбе русского народа с иноземными врагами: с печенегами, половцами, монголо-татарами, немецкими рыцарями. Сохранились повести, рассказывающие о княжеских междоусобицах и преступлениях. Эти повествования полны боли за неправду, за страдания, приносимые людям и всей стране. В XVIIвеке появляются повести бытового характера. В конце того же века возникают сочинения драматические и стихотворные.
Древнерусская литература, как вы видите, богата памятниками письменности. Была же она еще богаче. Ведь из всей ее сокровищницы до нас дошла лишь небольшая часть, остальное уничтожено в огне пожаров, расхищено врагами, погибло от хранения сырых помещениях, из-за нерадения и равнодушия людей.
Нам древнерусская литература представляется особенно значительной, потому что в ней есть черты, созвучные нашей эпохи. Произведения нашей древности отмечены высокой гражданственностью, искренней любовью к родине. Писатели, отделенные от нас многими веками, гордились величием Руси, ее обширностью, красотой, «светлой светлостью и красной украшенностью» ее полей и лесов, «дерзостью» русских людей, и высокими нравственными качествами. Истинный патриотизм древнерусских авторов проявлялся и в том, что они смело, писали о недостатках и преступлениях князей.
Произведения Древней Руси пленяют целомудренностью чистотой. Древнерусская литература не задерживается на описаниях жестокостей, не лелеет мечту о возмездии врагам. Она призывает к возвышенному, хорошему. В ней мы находим благородные идеалы. Почти каждый писатель Древней Руси мог бы, подобно А.С Пушкину, сказать о себе, что он «чувства добрые» пробуждал своим творчеством. Он мог бы заявить вместе с Н.А.Некрасовым, что он «сеял разумное, доброе, вечное». Поэтому произведения древнерусских авторов так живо отвечают нашему времени и возросшей в нашей стране потребности добра и доброты.
Для древней русской литературы, как и для русской литературы в целом, характерно жизнеутверждение, светлость и ясность. Возьмем, например. Наиболее трагичную ” Повесть о разорении Рязани Батыем”. Что может быть ужаснее! Войско разбито все князья полегли на поле брани, город взят, разграблен, сожжен, почти все жители перебиты. Остались только «дым, земля и пепел». Но в повести нет отчаяния, нет уныния. Плач о князьях русских, прославление их доблести, гордость тем, что такие князья были. И завершается повесть мажорным аккордом: приезжает случайно оставшийся в живых один из рязанских князей, воздает должное убитым, хоронит их с честью, собирает оставшихся в живых жителей, восстанавливает город, и все заканчивается всеобщим умиротворением. Эта стойкость духа поразительна.
Еще одно свойство древнерусской литературы особенно привлекает в наше время: старинные русские писатели с глубоким уважением относились к другим народам, к их обычаям, их верованиям. Терпимость проявляется в отношении между русским воеводой Притечем и печенежским князем в «Повести временных лет», в « Сказании о траве емшан», передающим половецкое предание, в проповедях епископа владимирского Серапиона, который писал о муках русских людей при татарском гнете, сетовал об утрате былой славы Руси и в то же время говорил о моральных достоинствах татар. Уважение к другим народам, сочувствие их бедам звучит с особой силой в «Хождении за три моря» Афанасия Никитина.
Даже в повестях, описывающих борьбу с врагами, например в «Сказании о Мамаевом побоище», автор отмечает боевую доблесть врагов и считает, и русских, и татар детьми одной матери-Земли. Совершенно удивительно звучит восхищение мужеством врагов в «Казанской истории»- произведении, посвященном многовековой борьбе русских с казанцами.
В новой русской литературе XVIII-XX веков продолжаются лучшие традиции литературы древней. Однако древняя словесность имеет свои особенности, отличающие ее от литературы нового времени.
В искусстве слово нового времени мы имеем дело с отдельными авторами, а древняя литература, хотя и сохранила ряд имен писателей - Илларион, Нестор, Кирилл Туровский и многие другие,- в целом была творчеством коллективным. Если в новое время произведения классической литературы печатаются в том виде, в каком их написал автор, то произведения старинных писателей в течение веков изменялись разными переписчиками. Каждый новый переписчик то несколько сокращал текст, то стремился «украсить» изложения, то менял общую направленность произведения. Он приспосабливал труд своего предшественника к литературным вкусом и идейным требованиям своего времени. Так возникали новые виды, или, как принято говорить, редакции одного и того же памятника. Такое положение близко к устному народному творчеству: каждый сказитель пел одну и ту же былину по-иному, что-то добавляя или опуская.
Во всех новых редакциях памятники древнерусской литературы жили, сохраняя в себе основные первоначальные черты и приобретая новые. Редкие памятники сохранились до нас в том виде, как они были впервые написаны, большинство из них дошло в более поздней переписки, «списках».
Древнерусская литература, в отличие от новой, не знала вымышленных героев или сюжетов. В древних повестях всегда действовали исторические лица, описывались исторические события. Даже если автор вносил в свое повествование чудесное, фантастическое, то это не был сознательный вымысел, потому что сам писатель и его читатели верили в правдивость описываемого. Сознательный вымысел появился лишь в литературе XVIIвека. Да и то он, как правило, прикрывался ссылками на исторические события. Так, вымышленный герой одной из повестей XVIIвека Савва Грудцын показывается в русском войске боярина Шеина, осаждавшем Смоленск.
Мы привыкли, чтобы произведения, которые мы читаем, были занимательными. Занимательность же для нас в основном связана лишь с быстрым развитием сложной фабулы. Писатели Древней Руси, тоже, конечно, стремились заинтересовать читателя. Но фабула их проста, повествование ведется спокойно, не торопливо.
Люди Древней Руси читали книги истово, не спеша, перечитывая одно и тоже произведение по нескольку раз, благоговейно ища в нем наставлений, советов, либо изображения значительных событий из истории своей страны или других стран. Не даром книги образно сравнивались с глубиной морской, а читатель- с искателем жемчуга.
Одним из достижений литературы нового времени было то, что она стала изображать обыденное, что ее действующие лица были такие же люди, как каждый из нас. В древнерусской литературе нет просто действующих лиц, есть герои, совершающие великие подвиги на поле брани и нравственного совершенствования.
Подобно фольклору, литература останавливалась только на событиях исключительных, она не снисходила к читателю, а стремилась поднять его до своих вершин.
В литературе древней не было стихов, но была поэзия. Только образность этой поэзии иная, чем в новое время, нам надо к ней привыкнуть, понять ее. Образы рождались как бы сами собой. Мы бы сказали: «Приеду весной», а человек XI-XVIIвеков писал: «Приеду, как только на деревьях лист рассветет». Древние авторы не писали, что кто-то много сделал для родины, они писали: «Много пота утер за отчизну свою»; мы бы сказали: «Враги бежали», а древний книжник писал: «Показали плечи свои». Они любили гиперболы: имя Александра Невского, по словам его биографа, было прославлено «по всем странам до моря Египетского и до гор Араратских». Древнерусские авторы часто прибегали к сравнениям: воины сравнивались с соколами, летящие стрелы - дождем, враги - со свирепыми зверями.
В древнерусских произведениях вы найдете множество примеров ритмической речи.
Поэтичность древнерусской литературы значительной степени связана с ее близостью к устному народному творчеству. В наше время литература и фольклор строго разграничены. Писатели XVIII-XXвеков обращаются к фольклору, но никогда не становятся сказителями. В древней русской литературе было иначе. Писатели, подобно сказителям, создавали эпические произведения. Эпичны не только начальные сказания «Повести временных лет», основанные на устных преданиях - об Олеге, Игоре, Ольге, Владимире, о юноше-кожемяке и белгородских колодцах. Эпичны и более поздние произведения XV,XVI, и даже XVIIвека. Во многие повествования, которые являются образцами высокой риторике, органично входят эпические части. Таков рассказ об Евпатии Коловрате в «Повести о разорении Рязани Батыем», о шести мужах храбрых в «Житии Александра Невского». В ткань многих произведений вплетаются народные песни, например, в «Повесть о князе Скопине-Шуйском». Как лирическая песня построена литературная своей основе « Повесть о Горе-Злочастии». А какие прекрасные народные плачи можно найти в летописях и повестях! Помимо плачей в литературе звучат и прославления-«славы». Обрядовая по своему происхождению, языческая поэзия была живым источником, к которому все время обращались писатели.
Не надо преувеличивать значение устного народного творчества в литературе Древней Руси. При всей близости к фольклору это была литература письменная (слово « литература» от латинского «litera» – буква), при этом литература очень высокая, искусная, художественная. Она возникла еще в Xвеке вместе с принятием христианство под влиянием потребностей церкви и государства.
С принятием христианства (988 год) из славянской Болгарии, переживавшей в то время культурный рассвет, на Русь были привезены книги. Часть книг переписывалась на болгарский язык. Древнеболгарский язык, назывался на Руси церковнославянским, потому что на нем писались богослужебные книги, был близок древнерусскому и хорошо понимался русскими читателями того времени. Церковнославянский язык, гибкий и тонкий, способный выражать самые сложные отвлеченные идеи, чрезвычайно обогатил древний русский язык, сделал его более выразительной. До сих пор в нашем языке живут синонимы: русское-глаза, славянское-очи и прочее. Западные католические страны объединяла латынь, славянские страны - церковнославянский язык. С конца X-началаXIвека на Руси появляются переводные книги самых разнообразных жанров, стилей и назначений. Тут и библейские исторические книги, и византийские хроники, и лирические песнопения, то радостные, то полные скорби и печали. Возникают собрания произведений ораторских входивших к искусству красноречия античности, и сборники афоризмов. Привозились на Русь книги природоведческие, исторические.
В первой половине XIвека появились на Руси «слова» (речи). От сороковых годов XIвека сохранилось «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, замечательное своей стройностью и разработанностью ораторских приёмов. Илларион был «русин» (русский) родом, священник загородной церкви Спаса в селе Берестове под Киевом (церковь эта сохранилась до наших дней). Ярослав Мудрый назначил его митрополитом, главой всей русской церкви. В «Слово о законе и благодати», произнесенном в присутствии Ярослава Мудрого и его семьи, Илларион дает своеобразный обзор мировой истории и утверждает равноправие « новых людей», то есть недавно приобщенных к христианству русских, с остальными народами христианского мира.
Вершиной литературы XIIвека является «Слово о полку Игореве»- произведение, характерное для этого столетия, когда искусство слова достигла высокого развития, а сознание необходимости сохранить единство Русской земли было особенно сильным.
Нам неведомы имена авторов сказаний о походах Олега, о крещении Ольги или войнах Святослава. Первым известным автором литературного произведения на Руси стал священник княжеской церкви в Берестове, впоследствии митрополит Илларион. В начале 40-х годов XI века он создал свое знаменитое“ Слово о законе и благодати”. В нем говорится о церкви Благовещения на Золотых воротах, построенной в 1037 году, и упоминается Ирина (Ингигерда) – жена Ярослава Мудрого, умершая в 1050 году. Слово вводит нас в борьбу религиозных и политических идей XI века. Илларион говорит в нем о крещении Руси и восхваляет Владимира, крестившего Русскую землю: “Похвалим же нашего учителя и наставьника, великаго кагана нашея земля, Владимира, внука стараго Игоря, сына же славнаго Святослава, иже в своя лета владычествую, мужьством и храбрьством прослушав в странах многих и победами и крепостью поминаются ныне и словуть. Не в худе бои не в неведоме земля владычьствующе, но в Руськой, яже ведома и слышима, есть всеми конци земля”. Илларион обращается к Владимиру с призывом взглянуть на величие Киева при Ярославе, который славный град Киев величеством «яко веньцем обложил”. Эти слова, видимо, надо понимать как указание на вновь построенные и величественные укрепления, окружившие столицу киевских князей. Во второй половине XI века появляются и другие яркие литературно-публицистические произведения: «Память и похвала Владимира» монаха Иакова, в котором идеи Иллариона получают дальнейшее развитие и применяются к исторической фигуре Владимира I. В это же время создаются “Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси”, “Сказание о Борисе и Глебе”, святых покровителях и защитниках Русской земли.
В последней четверти XI века начинает работать над своими сочинениями монах Нестор. Летопись была его завершающей фундаментальной работой. До этого он создал знаменитое “Чтение о житии Бориса и Глеба”. В нем, как и в “Слове” Иллариона, как позднее в Повести временных лет”, звучат идеи единства Руси, воздается должное ее защитникам и радетелям. Уже в ту пору русских авторов беспокоит эта нарастающая политическая вражда в русских землях, в которой они угадывают предвестие будущей политической катастрофы.
Литература XII века продолжает традиции русских сочинений XI века. Создаются новые церковные и светские произведения, отмеченные яркой формой, богатством мыслей, широкими обобщениями; возникают новые жанры литературы.
На склоне лет Владимир Мономах пишет свое знаменитое “Поучение детям”, ставшее одним из любимых чтений русских людей раннего средневековья. Поучение рельефно рисует нам жизнь русских князей конца XI – начала XII в. Владимир Мономах рассказывает о своих походах и путешествиях. Вся его жизнь прошла в непрерывных войнах то с поляками, то с половцами, то с враждебными князьями. Он насчитывает 83 больших похода, не считая мелких, а также 19 мирных договоров с половцами. Для характеристики феодальной идеологии интересен образ идеального князя, рисуемого Мономахом. Князь должен следить за всем в доме, а не полагаться на тиуна или дружинника (“отрока”), чтобы не посмеялись над порядками в доме и на обеде. Во время военных походов надо избегать излишней пищи и питья, а также долгого спанья. К ночи сами назначайте сторожей, поучает Мономах, и все, устроив около войска, ложитесь спать, а вставайте рано; и оружия с себя быстро не снимайте, не посмотрев по лености, “внезапу бо человек погибает”. Жизнь князя наполнена войнами и охотой, смерть ходит по пятам воина. И эту рыцарскую идеологию прекрасно выражают слова Мономаха, обращенные к его троюродному брату Олегу Святославовичу Черниговскому. Мономах предлагает ему мир и дружбу и обещает не мстить за смерть сына, убитого в бою с Олегом: “Дивно ли, оже муж умерл в полку” (удивительно ли, что воин умер во время сражения). Поучение дает много исторических сведений, отсутствующих в летописи, оно является ценным историческим источником.
В начале XII века один из сподвижников Мономаха игумен Даниил создает свое, не менее знаменитое “Хождение игумена Даниила в святые места”.
Богомольный русский человек отправился к гробу Господню и проделал длинный и трудный путь – до Константинополя, потом через острова Эгейского моря на остров Крит, оттуда в Палестину и до Иерусалима, где в это время было основано первое государство крестоносцев во главе с королем Болдуином. Даниил подробно описал весь свой путь, рассказал о пребывании при дворе иерусалимского короля, о походе с ним против арабов. Даниил молился у гроба Господня, поставил там лампаду от всей Русской земли: около гроба Христа он отпел пятьдесят литургий “за князей русских и за всех христиан”.
И “Поучение”, и “Хождение” были первыми в своем роде жанрами русской литературы.
XII – начало XIII в. дали немало и других ярких религиозных и светских сочинений, которые пополнили сокровищницу русской культуры. Среди них “Слово” и “Моление” Даниила Заточника, который, побывав в заточении, испытав ряд других житейских драм, размышляет о смысле жизни, о гармоничном человеке, об идеальном правителе. В “Слове” сам автор называет себя Даниилом заточником, т.е. заключенным, сосланным. Слово обращено к князю Ярославу Владимировичу. Послание (Моление) обращено к князю Ярославу Всеволодовичу.
Слово дает любопытную характеристику феодальных отношений XII века. прежде всего бросается в глаза указание на значение личности князя как феодального государя, к которому в зависимости от его личных качеств собираются “слуги» - вассалы: “Гусли бо страяются персты, а тело основается жилами; дуб крепок множеством корениа; тако и град нашь твоею державою. Зане князь щедр, отець - есть слугам многим: мнозии бо оставляють отца и матерь, к нему прибегають. Доброму бо господину служа, дослужится слободы, а злу господину служа, дослужится большей работы”. Князь славен теми, кто его окружает: “Паволока (дорогая ткань) бо испестрена многими шолкы и красно, лицо являеть: тако и ты, княже, многими людьми честен и славен по всем странам”. Слово Даниила Заточника является ценнейшим источником для изучения классовой борьбы в древнерусском обществе. В нем неоднократно подчеркивается антагонизм богатых и бедных. Слово рельефно характеризует порядки вотчины периода феодальной раздробленности: не имей двора поблизости от царева двора, восклицает Даниил, и не держи села поблизости от княжеского села; тиун его, как огонь прикрытый, а “рядовичи” его, как искры. Если от огня устережешься, то от искр не можешь “устречься” и от сожжения одежды. Слово Даниила Заточника соткано из ряда афоризмов и поучений. Эта особенность именно и создала ему большую популярность в средневековой Руси.
В Слове мы встречаем и постоянную тему многих древнерусских сочинений – о злых женах. Аскетический характер церковной письменности способствовал взглядам на женщину, как на “сосуд дьявола”. Вот несколько выпадов Заточника против злонравных жен, если какой муж смотрит на красоту жены своей и на ее ласковые и льстивые словеса, а дел ее не проверяет, то дай бог ему лучше лихорадкой болеть. Или в другом месте: “Что есть жена зла – гостинница неуповаема, кощуница бесовская. Что есть жена злая? Мирский мятеж, ослепление уму, начальница всякой злобе” и т.д.
Не менее интересно второе произведение, связанное с Даниилом Заточником, так называемое Послание (Моление). Послание начинается обращением к князю Ярославу Всеволодовичу, которым исследователи считают переяславского, а впоследствии великого князя Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо. Послание чрезвычайно интересно по своей социальной направленности. Автор рисует нам облик князя эпохи феодальной раздробленности, который хорошо гармонирует с биографией Ярослава Всеволодовича, воинственного, умного и в то же время жестокого князя: “Мудры полцы, крепки и грады тверды; храбрых же полцы сильны и безумны: на тех бывает победа. Мнозии бо ополчаются на большая грады и с своих, с меньших, сседают”. В этой характеристике князя невольно чувствуются исторические черты. Таков был и Ярослав Всеволодович, гнавшийся за новгородским столом и нередко его терявший. В Послании читаем необычно резкий отзыв о монашеской жизни: “Или скажешь, княже: постригись в чернецы. Так я не видел мертвеца, ездящего на свинье, ни черта на бабе, не едал смоквы от дубов. Многие ведь, отойдя от мира сего в иночество, вновь возвращаются на мирское житье и на мирскую гонку, точно псы на свою блевотину: обходят села и дома славных мира сего, точно псы ласкающиеся. Где свадьбы и пиры, тут и чернецы и черницы и беззаконие. Ангельский образ носят на себе, а распутный нрав, святительский имеют на себе сан, а обычай похабный”.
Обращаясь к своему князю в “Молении”, Даниил говорит о том, что настоящий человек должен сочетать в себе силу Самсона, храбрость Александра Македонского, разум Иосифа, мудрость Соломона, хитрость Давида. Обращение к библейским сюжетам и древней истории помогает ему донести свои идеи до адресата. Человек, по мысли автора, должен укреплять сердце красотой и мудростью, помогать ближнему в печали, оказывать милость нуждающимся, противостоять злу. Гуманистическая линия древней русской литературы и здесь прочно утверждает себя.
Интересным памятником XII века является Послание митрополита Климента. Климент Смолятич родом из Смоленска, в 1147 году был избран собором русских епископов в митрополиты всея Руси без поставления патриарха, в то время как другие митрополиты поставлялись патриархом в Константинополе. “Послание написано Климентом митрополитом русским Фоме пресвитеру, истолковано Афанасием мнихом” сохранилось в рукописи XV века. Авторству Климента приписывают только две первые части, а последнюю – монаху Афанасию. Послание дает интересный материал для характеристики образованности Киевской Руси. Автор обращается к Фоме с ответом на его послание, обличавшее Климента в гордости своими философскими познаниями, так как Климент делал в своих сочинениях ссылки на Гомера, Аристотеля и Платона. Отводя от себя упреки в гордости, Климент в то же время нападает на тех епископов, которые прилагают “дом к дому, села к селам, изгон же и сябры, и борти, и пожни, ляда же и старины, от них же окаянный Клим зело свободен”.
В своей “Притче о человеческой душе” (конец XII века) епископ города Турова Кирилл, опираясь на христианское миропонимание, дает свое толкование смысла человеческого бытия, рассуждает о необходимости постоянной связи души и тела. В то же время он ставит в своей “Притче” вполне злободневные для русской действительности вопросы, размышляет о взаимоотношении церковной и светской власти, защищает национально-патриотическую идею единства Русской земли, которая была особенно важна, в то время как владимиро-суздальские князья начали осуществлять централизаторскую политику накануне монголо-татарского нашествия.
Одновременно с этими сочинениями, где религиозные и светские мотивы постоянно переплетались, переписчики в монастырях, церквах, в княжеских и боярских домах усердно переписывали церковные служебные книги, молитвы, сборники церковных преданий, жизнеописание святых, древнюю богословскую литературу. Все это богатство религиозной, богословской мысли также составляло неотъемлемую часть общей русской культуры.
Но, конечно, наиболее ярко синтез русской культуры, переплетение в ней языческих и христианских черт, религиозных и светских, общечеловеческих и национальных мотивов прозвучало в “Слове о полку Игореве”. В Слове рассказывается о походе северских князей в 1185 году во главе с князем Игорем Святославовичем против половцев. Незадолго до этого северские князья отказались участвовать в походе против половцев, который был предпринят их родственником киевским князем Святославом Всеволодовичем. С самого начала участники похода были смущены плохими знамениями – произошло затмение солнца. Однако князья решили двигаться дальше. Первый бой был удачен для русских. Но вскоре дело приняло другой оборот. Половцы разбили русские войска, и Игорь Святославович попал в плен, из которого бежал с помощью некоего Овлура.
Слово о полку Игореве прекрасно рисует княжеские отношения конца XII века. В особенности выделяется могущество двух князей, которые по силе стоят наравне со Святославом Киевским или даже выше его. Это Галицкий князь Ярослав Осмомысл и Всеволод Большое Гнездо. Ярослав высоко восседает на своем златокованом столе, он подпер Карпатские (Венгерские) горы своими железными полками, закрыв путь для венгерского короля и затворив для него Дунайские ворота, господствуя до самого Дуная. “Грозы твоя по землям текут… стреляеши сотня злата стола салтани за землями. Стреляй, господин, Кончак, поганаго кощея, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святославовича”. Эта похвала Ярославу Галицкому находит подтверждение в летописи. Был он князем мудрым, красноречивым, богобоящимся, почитаемым в других землях, славным в боях, читаем в летописи о Ярославе Галицком.
Не менее могущественным для певца Слова представляется владимиро-суздальский князь Всеволод Большое Гнездо. Он обращается к нему со словами: “Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломами выльяти”. Если вспомнить, что Слово о полку Игореве составлялось в южной Руси, то такие княжеские характеристики получают для нас особое значение. Они показывают подлинное соотношение сил между князьями феодальной Руси в конце XII века, когда особенно усилились Галицко-Волынская и Владимиро-Суздальская земли.
«Слово о полку Игореве» имеет и еще одну замечательную особенность. Созданное в эпоху феодальной раздробленности, оно, тем не менее, свидетельствует о единстве русского народа. Все содержание Слова о полку Игореве держится на представлении о том, что Русская земля может бороться против набегов половцев лишь как единое целое. Постоянным припевом звучат патриотические, полные горячей любви к родине слова о Русской земле, скрывшейся за холмами (“О, Руськая земле, уже за шеломянем еси”).
Слово необыкновенно ярко рисует феодальные усобицы и раздоры князей, скорбя о том, что они ослабляют Русскую землю.
Огромный интерес представляет «Слово о полку Игореве» для изучения верований древней Руси. В плаче Ярославны олицетворяется природа: “о ветре ветрило! – обращается Ярославна к ветру. – «Чему, господине, насильно вееши? Чему мычеши хиновьскыя стрелки на своею нетрудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшет горе под облакы веяти, лелючи корабли на сине море”. Таким же живым существом представляется в плаче Ярославны река Днепр. Она именует его даже с отчеством – Словутичем. В Слове упоминается и о древних славянских божествах. Баян, назван внуком Велеса, бог скота и изобилия, покровителя певцов; русские - дети Даждь-бога, великого бога солнца.
В отличие от других памятников древнерусской литературы Слово о полку Игореве не отражает церковной идеологии. Только раз в нем упомянута церковь богородицы Пирогощей, к которой едет Игорь при возвращении в Киев.
Слово о полку Игореве включило в свой состав множество преданий, неизвестных нам по другим произведениям. Одним из источников для автора являлись песни Бояна, на которые он ссылается. Боян вспоминал “первых времен усобице”. Он пел песни о старом Ярославе, о храбром Мстиславе, который зарезал Редею перед полками касожскими, о прекрасном Романе Святославовиче.
Нам неизвестны источники Слова о полку Игореве. Но автор его, несомненно, пользовался большим количеством устных преданий. Это подтверждают многие эпитеты, находящие себе аналогию в памятниках устной словесности: “злат стол”, “злат стремень”, “сизый орел”, “синее море”, “зелена трава”, “острые мечи”, “чистое поле”, “черный ворон”.
Замечательной особенностью Слова о полку Игореве является его направленность. В то время как летописи сохранили по преимуществу киевскую традицию, Слово о полку Игореве в основном отражает черниговские и полоцкие традиции. Симпатии певца на стороне черниговских князей. Он пишет об “обиде” черниговского князя Олега Святославовича, молодого и храброго князя, выгнанного Владимиром Мономахом из своего княжества. Зато сам Владимир изображен в виде трусоватого князя, затыкающего себе уши от звона золотых стремян Олега. Прозвище “Гориславич”, которым певец наделяет Олега, - это эпитет, обозначающий человека, прославившегося своим горем и злоключениями.
Высокое художественное мастерство “Слова” опирается не только на народную традицию, но и известную автору русскую письменности. Нельзя не видеть, какие жемчужины отобраны автором в летописях и других известных ему произведениях! Все это ставит “Слово” рядом с величайшими памятниками русской культуры XII века.
Развитию литературы в XV веке способствовало удешевление писчего материала: в это время вместо дорогого пергамента, особым образом выделанной телячьей кожи, начинают использовать бумагу, которую ввозят с Запада.
Серьёзные изменения происходят в литературной манере произведений. Подъём, наступивший после Куликовской победы, привел к развитию так называемого панегирического стиля: стиля пышного и торжественного, витиеватого и сложного; его образно называли « плетением словес» (имелось в виду, что авторы плели словесные венки во славу подвижников и воинов). Наиболее изощренным писателем, работавшим в этом направлении, был Епифаний Премудрый и выходец из Сербии Пахомий Логофет. Оба были писателями – профессионалами, ценителями искусства слова.
К XV веку относится такое тонкое и изящное произведение, как «Повесть о Петре и Февронии Муромских», «Житие Сергея Радонежского».
Для истории литературы значительный интерес представляет «Степенная книга» - собрание биографий правителей русского государства. В жизнеописаниях много легенд, зачастую романтического характера.
К интересным произведениям середины XVI века относится «Домострой»; его создание приписывается Сильвестру, священнику Благовещенской церкви в Кремле.
Древнерусская литература ценна и своими собственными художественными достижениями и тем, что она подготовила появление великой русской литературы нового времени. Знание древнерусской литературы помогает полнее и глубже понять литературу XIX-XXвеков.
Но ценность древнерусской литературы не только в этом. Она для нас-тот чистый и живительный источник, к которому мы обращаемся в годины бед и испытаний, «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий», равно как и в эпохи подъема. Мы черпаем из нее глубокие мысли, находим в ней высокие идеалы, прекрасные образы. Ее вера в добро и победу справедливости, ее горячий патриотизм укрепляют и воодушевляют нас. М. В. Ломоносов называл русские летописи «книгами славных дел». Это же можно сказать о большей части древнерусских повестей.