На Северный Кавказ в начале июля приедут представители народа буров. Делегацию буров возглавит доктор Ян Андриан Слебус. Потомки голландских колонизаторов Африки планируют узнать, как можно переехать в регион.
Гости из ЮАР хотят пообщаться с казаками, с местным населением, ставропольскими политиками и религиозными деятелями, сообщает общественный активист Владимир Полубояренко.
В случае одобрения и оказания поддержки со стороны краевых властей на Ставрополье для занятия сельским хозяйством могут переселиться из ЮАР свыше 15 тысяч буров, которых не устраивают современные условия жизни на родине. Также планируется, что в случае успеха первой партии переселенцев другие буры могут обосноваться в Крыму, Краснодарском крае и республиках СКФО.
Великий трек
Так называется начавшееся в 1835 году переселение буров в центральные районы Южной Африки. Из голландской Капской колонии, которая, кстати, была первой на африканском континенте, европейцы стали подниматься выше в стремлении уйти из-под власти Нидерландской Ост-Индийской копании.
Имея большое превосходство в вооружении и военной подготовке, буры-кочевники без большого труда побеждали местные племена и продвигались дальше, вглубь континента. Одна из таких групп «трекбуров» (численностью чуть больше 200 человек) под командованием Андриса Потгитера в 1837 году напало на селение Мосега и выбила оттуда племя ндебеле. Сразу же после бегства племени Потгитер выпустил прокламацию, в которой говорил о создании нового государства переселенцев-фермеров. После этого многие буры стали переселяться в страну, названную Трансвааль.
Андрис Потгитер
Первые поселения
Фермеры практически сразу же разбили деревню, которая получила название в честь их лидера — Андрис Орхигстад. Однако в скором времени стало понятно, что место, выбранное для проживания, не подходит фермерам. Им пришлось покинуть эти земли и переселиться на возвышенность, в город, который они назвали Лиденбург. В то же время в районах, покинутых Потгитером и его людьми обосновались другие буры под предводительством Андриса Преториуса.
Буры в Африке
17 января 1852 года Великобритания по просьбе Потгитера подписала договор, согласно которому признавалась независимость около 5000 бурских семей в регионе Трансвааль. Через два года на карте Африки официально появилось ещё одна независимая страна буров — Оранжевое Свободное Государство. Между двумя небольшими государствами сразу же возникли большие разногласия.
Дела государственной важности
С 1856 года Трансвааль начинает оформляться как настоящее государство: специальная ассамблея за три недели создала конституцию страны, было выбрано официальное название Южно-Африканская Республика, был создан орган законодательной власти фольксраад. Конституция, к слову, не предполагала никакого равенства для «цветных», всеми правами были наделены только потомки европейцев. Чтобы упрочить своё положение, Мартинус Преториус (сын Андриса Преториуса), ставший лидером трансваальцев после смерти Потгитера, даже собирался заключить союз с прежде ненавистным Оранжевым Свободным Государством, однако для этого он выбрал не самый верный путь — он попытался объединить государства, вторгнувшись вместе со своим военачальником Паулем Крюгером на территорию Оранжевой республики. Войска Оранжевого Свободного Государства дали отпор армии Преториуса, он был вынужден вернуться в свою страну.
Пауль Крюгер — один из президентов ЮАР
Примерно в это же время в Трансваале появилось селение, ставшее столицей государства. В честь старшего Преториуса город получил название Претория. Благодаря усилиям своих партизан, Преториус, оставаясь президентом ЮАР, был избран президентом Оранжевого Свободного Государства. Многие граждане посчитали это назначение незаконным и пытались добиться того, чтобы Преториус отказалс хотя бы от одной президентской должности.
Англо-бурские войны
В 1877 году Великобритания объявила об аннексии Южно-Африканской республики, которая была ослаблена войной с зулусами. Однако буры восстали уже через три года, и в 1880 Трансвааль вновь обрёл независимость. Кстати, на стороне буров воевало большое количество русских солдат, отправившихся за тысячи километров восстанавливать справедливость. Буры, заключив мирный договор, получили полное внутренние самоуправление, но в то же время согласились на сюзеренитет Великобритании. Однако британцы не всё же не могли допустить, чтобы территории, на которых велась активная добыча золота, оставались вне их прямого контроля.
Английский капитан Таус убивает русского полковника Максимова
11 октября 1899 года началась вторая англо-бурская война. После нескольких месяцев начальных успехов буры были разгромлены, и после двухлетней партизанской войны буры подписали капитуляцию. Трансвааль прекратил своё существование как независимое государство и стал частью Британской империи.
«Взгляните на карту Южной Африки, там, в самом центре Британских владений, словно косточка в персике, на огромном пространстве обозначены две республики. Громадная территория, населенная горсткой людей. Как они там оказались? Кто эти представители Тевтонского племени, так глубоко внедрившиеся в тело Африки? Это старая история, но ее придется напомнить, хотя бы в общих чертах.
Никто не узнает и не оценит Бура по достоинству, игнорируя его прошлое, ведь он создан этим прошлым.»
Распространенное мнение о том, что буры (африканеры, африкандеры) являются потомками только голландских колонистов нельзя признать верным.
Да, конечно основой для нового народа стали голландцы. Но уже в составе первой группы колонистов, на южноафриканский берег ступили 10 немецких солдат. Со следующим кораблем прибыло еще 10. И процесс этот непрестанно продолжался.
Многие из немецких солдат по окончании контракта оставались в Африке в качестве тех же самых колонистов. Так или иначе, по статистике Э. Морица, число немцев, в общей массе колонистов, с 1657 по 1698 год составляло примерно одну треть.
Согласитесь, не так уж мало для ограниченного сообщества людей, сплоченного общими целями и задачами, самой главной из которых было стремление выжить.
В конце XVII века Южная Африка пережила приток новой волны поселенцев – эмигрантов из стран Западной Европы. В это время в европейских странах католики повсеместно усилили свои гонения на христиан-протестантов. Физическое уничтожение грозило многим немцам, шотландцам, французам. Для французских гугеннотов, после отмены Людовиком XIV Нантского Эдикта, просто не оставалось иного выбора кроме эмиграции.
«Три сотни гугенотских эмигрантов - лучшая кровь Франции, словно пригоршня отборных семян, внесли утонченность и духовность в твердый Тевтонский характер.
Пристально всматриваясь в историю норманнов и гугенотов, мы видим, словно Божественная рука неутомимо черпает из их кладовых и орошает иные нации этими великолепными зернами. Франция не основала других стран, как ее великая соперница, но она обогатила каждую из них лучшим, отборнейшим, что у нее было. Rouxs, Du Toits, Jouberts, Du Plessis, Villiers и множество других французских имен можно запросто встретить в Южной Африке».
(А.К. Дойль. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Таким образом, в формировании бурского народа как этноса принимали участие представители сразу нескольких европейских наций.
При этом следует отметить, что до Южной Африки добирались в первую очередь самые стойкие, мужественные и активные из них. Это были, так называемые, пассионарии, движимые скорее внутренними убеждениями, чем жаждой материальной поживы или бегством от нищеты. Они предпочли скитания, лишения, риск, лишь бы не отказываться от своих нравственных и религиозных приоритетов.
Само по себе это уже говорит о многом. Могли ли такие выдающиеся личности бесследно раствориться среди приютившего их, еще только нарождающегося народа? Конечно же, нет! С их активной жизненной позицией это было просто не возможно.
Каждый из новых поселенцев привносил, в еще малочисленное сообщество, не только элементы культуры и обычаи своей бывшей родины, но и некоторые (как правило, лучшие) морально психологические особенности своей нации.
«Возьмите Голландцев, народ, пятьдесят лет противостоявший Испании - госпоже мира и добавьте черты несгибаемых французских гугенотов, бросивших домашний очаг и свое достояние, навсегда покинувших страну после отмены Нантского Эдикта. Очевидным результатом такого смешения будет самая стойкая, мужественная, непокорная раса, когда-либо существовавшая на Земле.
Воспитывайте семь поколений этих людей в постоянной борьбе с аборигенами и дикими животными, в обстоятельствах, не дающих шанса выжить слабому.
Обучите их мастерскому обращению с ружьем и лошадью, а затем дайте страну, в высшей степени подходящую для охотников, метких стрелков и искусных наездников.
Наконец, закалите железный характер и воинские качества в огне суровой Ветхозаветной религии и все сжигающего патриотизма.
Соедините эти качества и импульсы в одном человеке, и вы получите современного Бура - самого серьезного противника, с которым когда-либо сталкивалась Британская Империя.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Попытки так называемой, «не насильственной ассимиляции» (требование говорить только на голландском языке, диктат Голландской реформатской церкви и пр.), политику которой проводила Голландская Ост-Индская Компания, не увенчалась успехом.
Колонисты не только не утратили своей самобытности и исторических корней, а предпочли «изобрести» собственный язык, создать свой жизненный уклад, выработать новые традиции и, в действительности создать свой собственный новый народ. К слову, этот народ, очень быстро «устал» от давления и диктата Компании. Свидетельством этому является длинная череда выступлений и открытых проявлений недовольства каапстадских жителей.
Могло ли постоянно увеличивающееся сообщество деятельных, волевых и решительных людей долго находится в тесных рамках ограниченного пространства колониального поселения?
Конечно же, нет. Энергия, бурлившая в маленьком «котелке» Каапа, должна была выплеснуться и, либо найти себе достойное применение во «внешнем мире», либо просто вдребезги разнести саму колонию изнутри.
И применение избыточным жизненным силам было найдено. Началось активное расширение колонии. Естественно в ущерб местному туземному населению. Происходило это также вопреки требованиям Компании, наложившей строжайший запрет на конфликты с местным населением.
В пренебрежении этими требованиями проявилась еще одна национальная черта африкандеров - «демократическое» своеволие и абсолютное нежелание подчиняться вообще кому-либо, кроме своих выборных предводителей. Уже с 1659 года столкновения с коренными африканцами приобрели характер постоянных и всегда кровавых. То что, не удалось португальцам, удалось бурам. Африканские племена вынуждены были отступать в глубь материка.
Упорство, энергичность и безграничная уверенность в собственных силах, подкрепляемые мощным идеологическим зарядом одной из самых пуританских и бескомпромиссных религий мира, сделали свое дело.
Маленький колониальный городишко превратился в столицу обширных территориальных владений, превосходящих по масштабам многие европейские государства. Возникали новые поселения. Отвоеванные земли давали богатые урожаи. На фермах, множились стада скота. Посаженная виноградная лоза стала давать первые урожаи винограда лучших винных сортов Франции. Колония стремительно богатела и продолжала бурно развиваться. (БУРНО!!! От слова бур?!).
В 1652 году, по разным оценкам, в Каапстаде постоянно проживало от 52 до 90 человек, а уже в 1795 колония насчитывала более 35000 жителей.
Им всего было вдоволь. В силу исключительности географического и экономического положения молодая нация была вполне самодостаточной и независимой.
Административное влияние Компании практически утратило свое значение, а реальная власть находилась в руках местных органов самоуправления избираемых жителями из числа самых достойных граждан. Фактически Капская колония стала Республикой, хотя и под номинальным протекторатом Нидерландов.
С этого момента начинается новый этап исторического пути бурского народа. Великое противостояние с грозным противником - Великой Британской Империей. В многолетней, заведомо неравной борьбе с которой проявилась квинтэссенция всех качеств национального характера буров.
«Наша военная история большей частью сводится к войнам с Францией, но Наполеон со всеми своими ветеранами никогда не задавал нам такую трепку, как эти твердолобые фермеры с их ветхозаветной теологией и эффективными современными ружьями».
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Так уж устроен мир, что всегда найдется «претендент» на то, что создано и обустроено другими. Особенно на такой лакомый кусок, которым во всех отношениях стала южноафриканская колония уже в 18 столетии.
Владычица морей – Британия, практически не имевшая в те времена серьезных конкурентов, свою первую попытку аннексировать Каапстад предприняла еще в 1795 году.
Первый период британского правления продлился семь лет и закончился в 1802 году, в основном благодаря противодействию местных жителей, а не помощи Голландии.
Действия Британии иначе как оккупация не назовешь, так как английские «поселенцы» в тот момент были представлены только войсками и военной администрацией, а о мирных колонистах не было и речи.
Временная утрата господства на южной оконечности Африки в 1802 году и переход колонии под протекторат Нидерландов ни в коей мере не умерил аппетит Британской Империи и не изменил ее намерений.
В 1806 году англичане вновь захватили Каапстад и теперь уже надолго. На этот раз британцы действовали более основательно. Кроме военных мер, они использовали свою финансовую мощь и внешнеполитические рычаги. Самое интересное то, что политическая судьба Южной Африки решалась за много тысяч миль от нее, в Европе. По решению Венского Конгресса 1814 года, явившегося финальным аккордом двух десятилетий Наполеоновских войн (!), владение Капской колонией закреплялось (!) за Великобританией. В том же году, Империя заплатила голландскому (!) губернатору астрономическую по тем временам сумму в 6 миллионов фунтов, за земли колонии и «за некоторые другие земли…»
Обилием восклицательных знаков я хочу заострить внимание на тех фактах, которые в дальнейшем служили для англичан главными аргументами их правоты в утверждении их имперских амбиций.
«Во всей нашей коллекции владений, возможно, нет другого, право собственности, на которое было бы бесспорнее. Мы получили его по праву завоевателя и по праву покупателя. В 1806 году наши войска высадились, победили местные силы самообороны и захватили Кейптаун. В 1814 году мы заплатили огромную сумму в шесть миллионов фунтов губернатору за уступку этой и некоторых других Южно-Африканских земель.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Заметим, что сами буры, занятые жестокой борьбой с коренными африканцами и освоением земель Южной Африки, не участвовали в выше упомянутых Наполеоновских войнах. Их представителей не было на Венском Конгрессе, где сильные мира сего решали судьбу их молодого народа. Они не получили дивидендов от «торговой» сделки Голландии и Англии, в результате которой их просто «продали»! Африкандеров, вообще, никто ни о чем не спрашивал!
Справедливости ради следует сказать, что самих буров мало интересовали как внешнеполитические коллизии, так и местные административные изменения. Они продолжали жить своей собственной жизнью, отвоевывать у местных племен новые территории, строить фермы и основывать новые поселения.
Более того, Капская колония перешла во владение Англии почти безболезненно. Благодаря тому, что африкандерам до этой «возни» не было никакого дела. Но так было только до тех пор, пока пришельцы не стали активно вмешиваться в их жизненный уклад, нарушая уже установившийся порядок своими административными новшествами.
Все, что имело хотя бы малейший намек на посторонний диктат или не соответствовало взглядам и мироощущению бура, вызывало в его душе абсолютное неприятие, отторжение и как результат приводило к упорному сопротивлению.
Одно из самых значимых качеств буров, привитое пуританской моралью и аскетизмом их религии - терпение. Благодаря ему, противостояние африкандеров и «новых владельцев» Капа долгое время носило вполне мирный характер. Тем более, что, кроме противоречий, имелись общие для всех колонистов, проблемы. Их решение требовало совместных усилий всего белого населения колонии. Независимо от национальности или собственных воззрений.
Племена коса – непримиримые враги первых южноафриканских колонистов. Начиная с 1779 года, между поселенцами и коса (не считая множества мелких кровопролитных стычек) произошло девять ожесточенных полномасштабных войн позднее названных Кафрскими.
Неизбежно возрастающее число потерь с обеих сторон, взаимная жестокость и полная противоположность экономических интересов не давали даже малейших шансов к примирению.
В этот период английские войска действовали совместно с бурами плечом к плечу. Какое либо притеснение африкандеров противоречило интересам Британии. Кроме военной поддержки, снабжение английских солдат провиантом целиком зависело от буров и их фермерских хозяйств.
Начиная с 1818 года положение резко изменилось. Великим вождем зулусов стал знаменитый Чака, создатель Империи Зулусов. С этого момента племена коса были вынуждены воевать на два фронта. На юге с капскими колонистами, на севере с могучими зулусами.
В результате давления с двух сторон, племена коса были ослаблены и вытеснены в пустынные районы Западного побережья, где были вынуждены заботиться больше о собственном выживании, нежели о новых военных походах. В войнах белых и черных жителей Африки наступило временное затишье. Зулусы же, до границ Капской колонии в этот раз просто не дошли. Война с ними была далеко впереди.
В этот же период произошло еще одно важное событие, которое имело для Южной Африки далеко идущие последствия. В течение 1820 года в Капскую колонию прибыло свыше 5000 английских переселенцев. В их лице Британская Империя, наконец-то, приобрела долгожданную опору лояльно настроенного гражданского населения.
С учетом того, что англичане просто физически были вынуждены селиться в Кейптауне и его ближайших окрестностях, в короткие сроки здесь возникла компактная и сплоченная английская диаспора. Буры же, в своем большинстве, были разобщены.
Разбросанные по отдаленным фермам, буры не интересовались политикой, мало заботились состоянием дел в городе, да и новости то, получали с большим опозданием. В основном при посещении церкви или же и вовсе случайно. Их мир был прост и весьма ограничен. На первом месте Церковь и Семья, а затем хозяйство, скот, охота и война. Их развлечениями были только воскресные танцы и редкие посещения соседей. Вся жизнь буров была подчинена законам суровой пуританской морали и повсеместного аскетизма.
Тем временем из Метрополии прибывали все новые и новые поселенцы. Пропорциональное соотношение англичан и буров в сердце Капской колонии, в ее административном экономическом и военном центре, очень быстро стало складываться в пользу сынов Туманного Альбиона.
Большинство новоприбывших, также являлось пассионариями, обладающими высокой жизненной активностью, хваткой и др. выдающимися чертами своей нации. Даже средний уровень образованности, английских колонистов девятнадцатого столетия, безусловно, был выше, чем у буров, для большинства из которых, обучение заключалось только в изучении грамоты, но не по учебникам, а по Библии. В то время, лишь единицы из них получали образование европейского уровня. Причин было много, но рассматривать их здесь мы не будем. Главное другое.
Расторопные, образованные и деловитые англичане, пользуясь всесторонней поддержкой колониальных властей, естественно более лояльных к своим соотечественникам, нежели к бурам, быстро заняли главенствующее положение в жизни Кейптауна. Тем более, что буры особо и не протестовали. Суровые дети Африканского Юга не чувствовали подвоха и не опасались за свой жизненный уклад. И как оказалось совершенно напрасно.
Укрепив свои позиции и опираясь на проанглийское большинство столицы, Британия начала «устраивать» жизнь Колонии по собственному усмотрению.
В судах было предписано использовать только английский язык, что в совокупности с не самым «простым» английским законодательством, крючкотворством и бюрократией чиновников стало причиной для недовольства африканеров.
Люди, привыкшие решать все вопросы на общественных собраниях простым большинством голосов, не понимали хитросплетений чиновничьих уловок и юридической казуистики. Да еще на малознакомом для них языке. Незнание и непонимание оборачивалось подозрением и недоверием к властям, часто переходящим в открытое неповиновение.
БУРЫ (АФРИКАНЕРЫ)
Слово «бур» происходит от голландского «крестьянин». Так называли себя первые переселенцы из Голландии в Южную Африку. В первой четверти XX в. распространяется другое, ставшее официальным, название буров - африканеры.
В 80-х - начале 90-х гг. нашего века африканеры составляли большую часть белого населения
Южно-Африканской Республики (60%) и Намибии (70%). Их поселения существуют также в Зимбабве, Малави, Кении, Танзании, Заире, Бурунди и за пределами Африки - в Аргентине и некоторых других странах. Согласно оценке, общая численность африканеров - около 3 млн. человек, из них свыше 2,8 млн. проживают в ЮАР и около 50 тыс. - в Намибии.
Колонизация бурами Южной Африки началась с создания в 1652 г. Нидерландской Ост-Индской компанией укреплённого поселения близ мыса Доброй Надежды. Поселение положило начало Капской колонии и выросло впоследствии в город Капстад - современный Кейптаун. После отмены в 1685 г. Нантского эдикта 1598 г. о веротерпимости в Капской колонии появились гугеноты-французы, опасавшиеся новых религиозных преследований, за ними последовали протестанты из Германии и других стран. К концу XVII в. число переселенцев превысило 15 тыс. человек.
Новая колония быстро расширялась и крепла за счёт захвата земель у коренного населения - племён готтентотов и бушменов, а также заключения с ними «обменных» договоров, когда металлическая утварь, алкогольные напитки, табак менялись на живой скот. На захваченных землях буры создавали обширные земледельческие и скотоводческие хозяйства, основанные на рабском труде. Рабы ввозились из Анголы, Западной Африки, Индии, с Мадагаскара, Цейлона. По мере расширения своих владений и роста нехватки рабочей силы буры стали захватывать в рабство и местных жителей.
В течение жизни одного поколения «старожилы» - голландцы - слились с новыми поселенцами - французами, немцами и др. Их сплочению способствовала общность религии. Буры принадлежали к голландской Реформаторской церкви, которая возникла как одно из направлений реформации в Швейцарии и стала господствующей в Голландии в XVII в. Основываясь на учении Кальвина о предопределении, буры считали себя избранным народом, призванным управлять и властвовать. Местные жители-нехристиане в их представлении попросту не были людьми.
Общим у буров стал и язык - африкаанс, возникший в результате смешивания разных диалектов голландского языка с немецким, английским и французским. Африкаанс испытал на себе и влияние местных африканских языков, португальского, малайского, а также наречий, на которых говорили посещавшие Южную Африку моряки, торговцы и ввозимые рабы. Первоначально африкаанс был только разговорным языком и функционировал одновременно с голландским, который оставался письменным языком буров. В конце XIX в. появляются литературные произведения на африкаанс, а с 1925 г. он наряду с английским становится официальным языком страны. В середине 80-х гг. нашего века на африкаанс говорили свыше 5 млн. человек.
Продвигаясь на восток, буры в 70-е гг. XVIII в. вторглись на земли племён коса, которых они называли кафрами (от арабского «кафир» - неверный, неверующий). Начались затянувшиеся на целое столетие так называемые кафрские войны, которые вели против коса сначала только буры, а затем и англичане, захватившие в начале XIX в. Капскую колонию. В результате границы последней заметно расширились.
С переходом Капской колонии в руки Англии связано такое овеянное романтикой событие бурской истории, как «Великий трек». Слово «трек» происходит от голландского «переселение». Так называли начавшееся в 30-40-е гг. XIX в. перемещение больших групп буров из Капской колонии на север и восток страны, за реки Оранжевая и Вааль, а также в Натал. Буры, как они сами говорили, уходили в поисках новых земель, где «...им не докучали бы ни английские миссионеры, ни англизированные готтентоты, где кафры ручные, где можно найти хорошие пастбища... охотиться на слонов, буйволов и жираф и где человек может жить свободно». Одной из непосредственных причин трека стала отмена англичанами рабства в Капской колонии, что создало угрозу подрыва экономической основы бурских хозяйств.
«Великий трек» напоминал освоение белыми переселенцами американского «дикого Запада». Треккеры передвигались группами, без карт, по солнцу и другим приметам. Запряжённые волами большие крытые повозки, в которых находились старшие члены семей, женщины, дети и нехитрый скарб, сопровождали вооружённые всадники.
На новых землях буры столкнулись с упорным сопротивлением коренного населения - зулу, ндебеле, суто и других племён. Одно из решающих сражений между бурами и зулусами произошло у реки Инкоме, которая вошла в историю Южной Африки под названием Кровавой.
Для утверждения буров на завоёванных территориях потребовались десятилетия. Их противниками были не только африканцы, отстаивавшие свою независимость, но и англичане - главные колониальные соперники буров в Южной Африке. Созданная в 1839 г. бурская республика Натал была в 1843 г. захвачена Англией. Более долгой была жизнь двух других бурских республик, возникших в середине XIX в., - Оранжевой, созданной в 1854 г. под официальным названием «Оранжевое свободное государство», и Трансвааля, основанного в 1856 г. под именем Южно-Африканской Республики. По отношению к местному населению в этих бурских республиках практиковались полурабские методы эксплуатации.
В то же время повседневный жизненный уклад большинства буров оставался вплоть до конца XIX в. глубоко патриархальным. Интересна ироничная характеристика, данная бурам Марком Твеном после его поездки в Южную Африку в 1896 г.: «Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим чернокожим слугам, искусны в стрельбе и верховой езде, увлекаются охотой, не терпят политической зависимости, хорошие отцы и мужья... ещё до недавнего времени здесь не было школ, детей не учили; слово «новости» оставляет буров равнодушными - им совершенно всё равно, что творится в мире...». Африканцы и колонисты-англичане, сталкиваясь с ними на поле битвы, были не столь ироничны...
Из среды буров вышли многие выдающиеся политические и государственные деятели, учёные, писатели. Имена некоторых из них можно найти на современной географической карте Южной Африки: например, столица ЮАР Претория названа в честь её основателя, первого президента Трансвааля Мартинуса Преториуса; город Крюгерсдорп и национальный парк Крюгер - в честь другого президента Трансвааля, Стефануса Крюгера.
В середине 80-х гг. XIX в. в Трансваале, в районе Витватерсранд, было открыто крупнейшее в мире месторождение золота. Впоследствии здесь были обнаружены и урановые руды. Это фактически решило судьбу республики. В Трансвааль устремились могущественные британские монополии и старатели-иммигранты из Европы. Начался торгово-промышленный бум. Англия и её Капская колония начали экономическую блокаду Трансвааля, стремясь не дать ему выход к морю, помешать его территориальному расширению.
С середины 90-х гг. Англия берёт курс на подготовку прямой агрессии против бурских республик. Срывается попытка организации переворота в Трансваале и устранения президента Крюгера. Один за другим следуют британские ультиматумы и угрозы Трансваалю и Оранжевой. Наконец в 1899 г. разразилась Англо-бурская война.
Буры предвидели войну и готовились к ней. У немцев, соперников англичан в Африке, были закуплены новейшие магазинные винтовки «Маузер», пулемёты и орудия. Под ружьё были поставлены все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет. Из числа наиболее искусных, опытных и храбрых бойцов выбраны командиры.
Первое время благодаря более совершенной тактике, лучшему оружию и отличному знанию местности буры имели военное преимущество. Однако постепенно из Англии в Южную Африку были переброшены значительные силы - до 250 тыс. человек против 45-60 тыс. солдат-буров. Англичане перешли в наступление, заняли столицы Оранжевой и Трансвааля - города Блумфонтейн и Претория. Буры продолжали упорную партизанскую борьбу, однако в конечном счёте Англия в 1902 г. победила и захватила бурские республики.
Англо-бурская война 1899-1902 гг. была первой жестокой репетицией Первой мировой войны. В Южной Африке впервые в широких масштабах были применены новое автоматическое оружие, колючая проволока, созданы концентрационные лагеря, в которых англичане содержали пленных буров, включая женщин и детей.
Англо-бурская война была несправедливой с обеих сторон: и Англия, и буры стремились утвердиться в качестве господствующей колониальной силы в южноафриканском регионе. Но симпатии миллионов людей во многих странах мира были на стороне маленького бесстрашного народа, бросившего вызов одной из самых могущественных держав того времени. Вместе с бурами сражались сотни добровольцев из Германии, Голландии, Франции, Америки, России. О бурах складывали песни. В одной из
них, ставшей известной и в нашей стране, были такие слова: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне...»
В 1910 г. возник новый британский доминион - Южно-Африканский Союз (ЮАС), в состав которого вошли английские самоуправляющиеся колонии Капская и Натал и захваченные Англией бурские республики. Создание ЮАС было своего рода компромиссом между местными английскими финансистами и промышленниками, с одной стороны, и богатыми фермерами-бурами - с другой. В его основе лежало стремление урегулировать англо-бурские противоречия путём усиления эксплуатации африканского и цветного населения, составляющего большинство в стране. Первым премьер-министром ЮАС стал бывший главнокомандующий бурскими войсками во время войны 1899-1902 гг. Луис Бота.
После образования ЮАС усилилось расслоение в бурском обществе, начавшееся ещё в годы экономического подъёма в Трансваале и Оранжевой. Значительно возросло число бедных и разорившихся фермеров, которые уходили на шахты и в города в поисках работы. Определились и политические расхождения среди буров. Часть из них, возглавляемая Ботой, выступала за тесный союз между «верхними» слоями бурского и английского населения страны. Им противостояли сторонники восстановления власти буров в Южной Африке, воссоздания независимых бурских республик. Они организовывали антибританские заговоры, создавали политические и военизированные организации. В 1914 г. возникла Националистическая партия, опиравшаяся на буров - «белых бедняков» и мелких предпринимателей, а в 1918 г. - общество «Африканер Брудербонд» («Союз братьев-африканеров»), ставшее в 1921 г. тайным. В 1922 г. правительство ЮАС потопило в крови восстание белых горняков, в основном буров, в Витватерсранде, выдвинувших требования введения «цветного барьера» на шахтах - дискриминационной системы найма и оплаты труда африканцев.
В 1924 г. на выборах в ЮАС победила Националистическая партия, поддерживаемая Брудербондом. Пришедшее к власти правительство Джеймса Герцога, одного из создателей Националистической партии, бывшего бурского генерала, осуществляло неприкрытую расистскую политику. После слияния Националистической партии и Южноафриканской партии, лидером которой был Ян Смэтс (также бывший бурский генерал и премьер-министр ЮАС в 1919-1924 гг., сторонник «диалога» с Англией), крайне реакционная африканерская группа во главе с известным политическим деятелем Маланом воссоздаёт в 1934 г. «очищенную» Националистическую партию. С середины 30-х гг. в ЮАС распространяется фашистское движение. В Юго-Западной Африке появляются военно-фашистские организации, такие, как «Серые рубашки» и др. В 1939 г. Герцог заявил, что «взгляды южноафриканских буров на расовый вопрос совпадают со взглядами национал-социалистической Германии». В том же году его, решительного противника войны с Гитлером, сменил на посту премьер-министра Смэтс, и ЮАС вступил во Вторую мировую войну на стороне антигитлеровской коалиции. Однако и в военные годы многие африканеры не скрывали своих прогерманских симпатий.
После Второй мировой войны Националистическая партия выдвинула идею апартхейда. В стране развернулось национально-освободительное движение, против расистской политики Националистической партии выступали не только чёрные и цветные южноафриканцы, но и часть белого населения, включая большие группы африканеров. После провозглашения в 1961 г. Южно-Африканской Республики внешняя и внутренняя оппозиция апартхейду усилилась, углубилось размежевание в африканерской общине. В 1988 г. произошёл раскол Националистической партии. Питер Бота был смещён с поста её лидера. В 1989 г. он ушёл в отставку с поста президента страны, его преемником стал политический лидер африканеров Трансвааля Фредерик де Клерк, провозгласивший курс на полную ликвидацию системы апартхейда.
Официальная отмена в ЮАР большинства расистских законов в начале 90-х гг. была поддержана значительной частью белых южноафриканцев, включая многих африканеров. Настоящее и будущее африканеров определяется прежде всего их заметной ролью в экономической и общественно-политической жизни страны. В среде африканеров, несмотря на сохраняющиеся политические разногласия, крепнет понимание того, что расовая обособленность является тормозом на пути экономического и общественно-политического прогресса всего населения Южной Африки.
Долгое время в общественном сознании Южная Африка ассоциировалась с расизмом и апартеидом. Подразумевалось, что черные туземцы здесь порабощены белыми колонизаторами. Рецепт всеобщего счастья казался простым. Долой белых угнетателей, свободу порабощенным местным жителям! Ура, товарищи!
Те же, кто знал историю этой страны, понимал, что все не так просто.
Начнем с того, что коренное, туземное, население было здесь немногочисленным. Эти племена, которые известны под именем бушменов, были племенами охотников и собирателей. Они жили родовыми общинами, и находились на очень низкой степени развития цивилизации. Бушмены были небольшого роста, около 150 сантиметров. Как говорят генетики, хромосомный набор бушменов – один из самых древних среди всех представителей вида Homo Sapiens. Чуть западнее бушменов жили родственные им племена, которых называли «готтентотами». Готтентоты имели чуть более развитую цивилизацию. Они занимались охотой и скотоводством. Готтентоты и бушмены говорят на родственных языках, и их культуры во многом схожи.
И «бушмен», и «готтентот» – не самоназвания. Это – слова, которыми местных жителей назвали европейцы, появившиеся здесь в 1652 году. Были это голландцы, которые, следом за португальцами, осваивали морской путь вокруг Африки в Индию. Неподалеку от мыса Бурь, впоследствии переименованном в мыс Доброй Надежды, голландцы основали форпост, который назвали «Капштадт» (Город на мысе). Сейчас этот город известен, как Кейптаун. Капштадт был воротами, через которые в южную Африку прибывали колонисты из Нидерландов и из Германии, а также французские протестанты – гугеноты, которые спасались от религиозных преследований у себя на родине. Они освоили и заселили обширные и преимущественно пустые территории на юге Африки. Это были степи, прекрасное место для того, чтобы обрабатывать землю и разводить скот. И то, и другое поселенцы делать могли и хотели. В течение 17-го и 18-го веков они освоили огромные просторы, ставшие для них новой родиной. Сами себя они называли «бурами», что по-голландски означает «крестьянин».
В те же далекие времена возникло понятие «апартхайд» (апартеид). Колонисты пытались торговать с бушменами. Но оказалось, что разница в культурах между бурами и бушменами-готтентотами настолько велика, что взаимовыгодный обмен не получался. Грубо говоря, туземцы воспринимали буров, как обманщиков и хитрецов, а буры бушменов и готтентотов – как воров и разбойников. Поэтому буры решили между собой: никаких взаимоотношений с туземцами. Мы – здесь, они – там. Как и любое общественное соглашение в протестантском обществе, это правило неуклонно соблюдалось. Почти никакого общения с коренными жителями у буров не было. Тем более, никакого сексуального общения. С нашей точки зрения – чистейший расизм, с их точки зрения – высокоморальное поведение. Что, впрочем, не исключало, физического уничтожения бушменов и оттеснения их со «своих» земель. Точно так же поступали колонисты в Америке с индейцами.
А вот с черными рабами, завозимых на юг Африки из других голландских владений белые колонисты смешивались без всяких предрассудков. В результате чего образовалась прослойка метисов, «цветных», которые сейчас составляют до половины населения во многих провинциях Южной Африки.
В принципе, такое поведение белых колонистов худо-бедно вписывается в рамки традиционной картины колонизации Африки европейцами. «Белый ест ананас спелый, черный – гнилью моченый, белую работу делает белый, черную работу – черный». Дальше происходят более интересные события. На сцене появляются черные колонизаторы.
В 1770 году, африканеры (другое самоназвание буров), продвигаясь на северо-восток, столкнулись с экспансией племен коса (из группы народов банту). Коса стояли на гораздо более высокой степени цивилизационного развития, чем коренное черное население юга Африки. Хотя они не имели огнестрельного оружия, но брали замечательной воинской организацией и личной храбростью. Они двигались из центральных частей Африки на юг и захватывали территории, обитателей которых, тоже черных, обращали в рабство или уничтожали. То есть, согласно европейским определениям, самым жестоким образом колонизировали. Впрочем, благодаря пограничным войнам с племенами коса экспансия белых колонистов на север была остановлена.
Но этого мало. В 1795 году пришло время белым колонизаторам враждовать с другими белыми колонизаторами. В ходе наполеоновских войн королевство Нидерландов было захвачено французскими войсками и превратилось в Батавскую республику. Великобритания, естественно, не желала усиления французского влияния в столь важном регионе, на пути из Европы в Индию. В 1805 году они начали захват Капской колонии. Естественно, что бурам такой поворот истории не понравился. Еще более не понравилось им, что Британия начала поощрять приезд поселенцев в Южную Африку. И не только из метрополии, но также из Индии. Так что в стране появился еще один этнос с еще одним цветом кожи и с еще одной культурой. Впрочем, смена власти привела к тому, что экспансия коса с севера была приостановлена. По берегам реки Грейт-Фиш англичане возвели военные форты.
В 1833 году Великобритания запретила рабство в своих колониях. Это было сильным ударом по благосостоянию буров и последним их разногласием с британской властью. Буры решили уйти с территорий, занятых англичанами. Этот поход они назвали Великим треком и, что в стиле протестантов, сравнивали с исходом евреев из Египта.
В ходе Великого трека около 15 тысяч буров переместились из пределов Капской колонии в глубь континента, на северо-запад. Здесь находилось высокое плоскогорье Вельд. Здесь буры столкнулись с племенами зулу (зулусов). Буры направили к правителю зулу своих предводителей с тем, чтобы добиться соглашения о поселении в этих местах. В ответ зулу устроили побоище переселенцев, в том числе, женщин и детей.
В ответ на это в декабре 1838 года несколько сот буров в битве на реке Инкоме разбили десятитысячное войско зулусов, уничтожив при этом около трех тысяч из них. При этом сами буры потеряли только нескольких человек. В результате зулусы отказались от больших территорий, расположенных к югу от реки Тугела. Здесь была организована республика Наталь, которая в 1843 году была присоединена к владениям Великобритании и стала частью Капской колонии.
Те буры, которые не желали жить под властью британцев, продвинулись дальше на северо-запад, где создали два новых государства. В 1852 году появилась республика Трансвааль со столицей в Претории, а в 1854 году – Свободное Оранжевое государство, столица которого находилась в Блумфонтейне. Почему государство называлось Оранжевым, понятно. Это цвета Оранской династии, властителей Нидерландов.
Вполне возможно, британцы смирились бы с существованием двух независимых республик, даже под патронажем дружественной Оранской династии. Но в 1867 году в Трансваале было открыто месторождение алмазов, а в 1886 году – золота. Это привело к росту экономики бурских колоний и увеличению иммиграции из Европы в государства буров. В 1877 году Великобритания произвела аннексию Трансвааля. Захват произвел отряд англичан численностью всего в 25 человек. Не было сделано ни единого выстрела.
В 1880 - 1881 годах разразилась первая англо-бурская война. Буры отстояли свою независимость. Но не столько из-за своего героизма, сколько из-за того, что в то время в планах Великобритании не значилась длительная колониальная война. Кроме того, колониальных войск в Южной Африке у британцев в то время драматически не хватало.
Вторая англо-бурская война произошла в 1899 - 1902 годах. В этой войне буры проиграли. Англичане были лучше экипированы и лучше обучены. К тому же численное преимущество было на этот раз за ними. В ответ на поражение буры начали партизанскую войну.
Вторая англо-бурская война считается первой войной 20-го века. Как говорят многие историки, она предсказала многие страшные страницы двух последующих мировых войн. Англичане собрали бурских женщин и детей в концентрационные лагеря. За партизанами охотились специальные мобильные группы, использующие для перемещения бронепоезда. Началось применение разрывных пуль и колючей проволоки.
Вторая англо-бурская война вызвала во всем мире протесты против Великобритании и сочувствие к бурам. Буров считали жертвами насильственной британской колонизации. Такое изображение событий имеет место в романах Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова» и «Похитители бриллиантов». Впрочем, сочувствие бурам ограничивалось, в основном, эмоциями. По словам У.Черчилля, «ни один народ не получал так много выражений сочувствия на словах и так мало практической поддержки на деле, как буры»
В свою очередь, британские «инженеры человеческих душ» внесли свой вклад в борьбу идей, представляя буров тупой и неотесанной деревенщиной, к тому же эксплуатирующими бедных черных. У А.Конан-Дойля имеется книга «Война в Южной Африке», а у Р.Киплинга – несколько героических стихотворений.
В русскую традицию вошла песня «Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне». Песню можно считать русской народной, хотя ее основой послужило стихотворение Галины Галиной (Глафиры Мамошиной). Песня эта стала особенно популярной в годы Гражданской войны. С этой песней ходили по дворам шарманщики. Она хорошо ложилась на однообразную и «закольцованную» мелодию музыкального ящика.
Еще одна память об англо-бурской войне – мужское суеверие: трое от одной спички не закуривают. Говорят, что этому правилу обучили англичан буры, отличные стрелки. Зажигаешь спичку, прикуриваешь – бур вскидывает ружье, прикуривает второй – бур прицеливается, прикуривает третий – бур стреляет. И, без сомнения, попадает.
В южные регионы нашей страны зачастили делегации из ЮАР. То в Ставропольский край нагрянут, то на Кубань,то в Крым. Казалось бы, африканцы,но негров среди них нет, одни белые. Это южноафриканские буры,потомки голландских переселенцев, подыскивают, куда бы им перебраться на постоянное место жительства после принятого Кейптауном закона об изъятии земель у белых фермеров. На родине владельцев 70% сельскохозяйственных угодий страны ждёт верная гибель от чёрной руки земляков, вот и ищут, куда бежать.
Три тысячи белых фермеров уже погибли, пытаясь отстоять свои наделы, после того как этой весной парламент ЮАР принял поправки к конституции, одобряющие безвозмездное изъятие земельных участков у африканеров. Три тысячи из 3 млн белых африканцев. Если бы во времена апартеида белые за короткий промежуток времени истребили столько же чернокожих людей, международные организации взвыли бы на весь мир от негодования. А сегодня они помалкивают – белых потомков колонизаторов, стало быть, убивать не запрещено. И плевать, что принятый закон противоречит международному праву, в частности конвенции 1947 года о неприкосновенности частной собственности. Впрочем, в своё время белые колонизаторы эту конвенцию не подписали – и теперь, стало быть, им остаётся пенять на себя. Или – бежать. Чем дальше, тем лучше, вот хоть в Россию.
Крымские татары испугались «белого бвану»
В Крыму делегацию буров, гостившую месяц назад, кто-то в шутку назвал «белоэмигрантами» – название тут же прилипло. Прочие шутки про гостей из Южной Африки, как правило, неполиткорректны и связаны с местными коренными народностями, кавказцами Ставрополья и крымскими татарами. Понятно, в каком контексте: шутят в основном про «белого бвану» и его «чёрного мгангу». «В Крыму началось замещение коренного населения! – бьёт в набат один из лидеров запрещённого в России меджлиса крымско-татарского народа* Эскендер Бариев. – Стоит вопрос, чтобы расселить на полуострове буров!» Расселить-то их, наверное, можно, вот только буры нипочём не желают расселяться частями, а хотят выбрать для дальнейшего проживания одну страну. Провозгласив этой весной лозунг «Время уезжать!», первоначально они обсуждали два варианта своего массового исхода – в США и Австралию. Но американцы нынче принялись отгораживаться от Мексики стеной с колючей проволокой и портить отношения с Канадой, так что принять 3 млн буров – для Вашингтона манёвр категорически несвоевременный. В свою очередь, австралийские власти готовы встретить буров с распростёртыми объятиями, но предлагают им осваивать северные территории – земли аборигенов. А климат там, признаться, суровый. И бурам к тому же нисколько не улыбается повторение их же африканской одиссеи.
Так что 3 млн голландских колонистов вскоре могут появиться в России – в Крыму, а также в Ставропольском и Краснодарском краях. Возможно, понравится им и в Ростовской области. Республики Северного Кавказа их, откровенно говоря, не привлекли – переселенцы опасаются, что не найдут общего языка с местным населением. Идеально было бы не разбредаться, а всем перебраться в Крым, считает лидер переселенцев, профессор Ян Адриан Шлебуш. Но полуостров, население которого за четыре года и так увеличилось с 2 млн человек чуть ли не вдвое (за счёт «понаехавших» украинцев и молдаван), может тогда пойти на дно. Впрочем, профессор Шлебуш полагает, что проблема перенаселения южных российских земель во многом надуманна, и напоминает, что в XIX веке государь император всероссийский уже привлекал колонистов из Германии и с Балкан осваивать южные земли. Буры же издавна известны как умелые фермеры, напомнил профессор Шлебуш, а климат Южной Африки во многом похож на крымский.
По теме
Министерство культуры России перенесло дату премьеры фильма «Мстители: Финал» из-за продвижения картины «Миллиард». Поклонники фантастического фильма сетуют, что Россия из-за переноса премьеры останется в стороне от всего мира.
У кого деньги, у того и земля
Переезжать с места на место бурам не впервой – изначально они перебирались в Африку из Голландии, а затем, когда в XIX веке Кейптаун у них «отжали» англичане, продолжили свой путь на восток континента. Исторически так сложилось, что у местного чернокожего населения к труду на земле не лежала душа. Зато белые африканеры вкалывали на ней как проклятые. Эту особенность знал и понимал Нельсон Мандела – но не его последователи, обуреваемые жадностью. Чтобы вы понимали: по соседству, в Зимбабве, что-то похожее совсем недавно уже происходило. Белых фермеров – их было порядка 5 тыс. – изгнали с наделов в начале нулевых при Роберте Мугабе. Однако новые чернокожие хозяева за короткий промежуток времени довели эти угодья до полнейшего упадка. И сменщик Мугабе, президент Эммерсон Мнангагва, решил, пока не поздно, ситуацию переиграть. Своим указом он вернул угодья белым африканерам. И вот уже агентство Рейтер подписывает фоторепортаж, повествующий о восстановлении статус-кво: «Слёзы радости, когда белый фермер возвращается на захваченную у него землю». Рыдают от счастья, разумеется, оголодавшие чернокожие люди. Скорее всего в ЮАР эта трогательная история со временем повторится. Но пока там действует новый закон об изъятии у белых фермеров их земельных угодий (а это, по данным агентства Блумберг, порядка 73% всей пахотной земли в стране), и буры не успевают хоронить своих близких, убитых чернокожими земляками. Самое время всерьёз задуматься о смене местожительства.
Если верить данным Блумберга, остаться в ЮАР намерены лишь несколько тысяч африканеров. Таким образом, на ПМЖ за границу со дня на день готовы рвануть без малого 3 млн человек. Судя по тому, что других вариантов, кроме российского, у переселенцев не остаётся, поедут они в итоге именно к нам – не только со своим сельскохозяйственным опытом, но и с немалыми денежными накоплениями. Хорошо это или плохо? Не спешите с ответом. Сегодня в Крыму приватизировано не более 5% земельных угодий, и это в основном золотоносные пляжные зоны. Остальная земля находится в государственной собственности – формально, а на самом деле все жирные угодья с виноградниками, табачными плантациями и полями с лавандой и прочими эфиромасличными культурами уже поделены. Но у их фактических хозяев не хватает средств, чтобы де-юре закрепить статус-кво. Зато у переселенцев денег невпроворот. И они запросто могут подвинуть в сторону этих самых фактических хозяев – приближённых местных чиновников и силовиков не самого высокого уровня. Не у дел окажутся и крымские татары, мечтающие заполучить в собственность сельскохозяйственные наделы на южном берегу и в районах, не испытывающих недостатка в воде. С зажиточными бурами они просто не смогут тягаться мошной. Не послужит ли всё это эскалации напряжения на полуострове?
Из африканской житницы – в российскую
Этой осенью в Госсовете Крыма вопрос о переселении буров рассмотрят уже на законодательном уровне. Больше всего депутатов волнует вопрос, а хватит ли у приезжих денег, чтобы осесть на полуострове, не требуя от государства компенсаций и прочих мелких подачек? Разъясняют эту тревогу так: мол, нам известно, что «белые» наделы в ЮАР выставлены на торги, причём дело приняло массовый оборот, и земли продаётся много. А вот покупателей нет. Те же Шлебуши безуспешно продают свои 22 гектара земли примерно за 25 млн российских рублей и уже готовы сбросить цену чуть ли не вдвое, ведь в Крыму гектар сейчас идёт примерно по полмиллиона. Другой насущный вопрос: как буры отнесутся к тому, что им в первую очередь предложат обезвоженные северные земли? Но в Крыму, похоже, настроены на порядок гостеприимнее, чем на Кубани, – тамошние законодатели пока и слышать не хотят об африканских переселенцах. Что же касается Ставрополья, то там рассудили практически, мол, соседи-адыгейцы у нас и так хозяйничают, не уплачивая в бюджет ни копейки, так уж пускай приезжие африканцы оформляют на себя те же пастбища и прочие наделы на 99 лет (это их основное условие) и пополняют краевой бюджет. Край многонациональный, «переварит» и трудолюбивых буров. В общем, вопрос о сельскохозяйственной колонии африканцев практически решён – непонятно пока только, сколько людей в этом году переедет на новое место из провинции Фрайстаат, главной житницы ЮАР.
* Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа» (решение Верховного Суда Республики Крым от 26.04.2016 и апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2016) признано экстремистской организациейВасви Абдураимов, крымско-татарский общественный деятель:
– Если вопрос с переездом буров в Крым всё-таки решится, неизбежно возникнет земельный вопрос. Одно дело, если они будут претендовать на земли севера полуострова, помогут в мелиорации, вложат свои накопления в развитие этих территорий, и другое, если они положат глаз на хорошо освоенные, но пока не приватизированные угодья в центральном Крыму и на юге. Тут может произойти столкновение интересов. Буры – народ воинственный, так что ничем хорошим это, подозреваю, не закончится.